— Мне весьма неловко, мисс Кура. Судя по всему, мои родственники подозревают вас в том, что вы… э-э… и я… — Калев покраснел.
Кура одарила его очаровательной улыбкой.
— Мистер Калев, что бы там ни думали ваши родственники, но замужество с вами — это последнее, что может быть в моих планах на жизнь.
В удивленном взгляде Калева читались облегчение и некоторая обида.
— Вы считаете меня настолько отталкивающим?
Кура звонко рассмеялась. Неужели этот мужчина ничего не замечает? Ни ее мягкого сближения во время поминальной церемонии, ни флирта в пабе, ни того, что сегодня она вообще согласилась прийти, — все это должно было убедить в наличии интереса любого мужчину. Кура подняла руку и медленно провела ладонью по его лбу, щеке, задержалась в уголке рта, описала пальцем маленький кружок, а затем спустилась пальцем по шее. Такие ласки сводили Уильяма с ума. Однако Калев, похоже, толком не знал, что с этим делать.
— Я не считаю тебя отталкивающим, — прошептала Кура. — Но замуж я не собираюсь. Поскольку я музыкант…
Калев энергично закивал.
— Конечно, конечно. Я так и думал. Так что вы… не обижаетесь… на все это?
Кура закатила глаза. Она прикоснулась к этому парню, погладила его, попыталась возбудить. А он думает о приличиях!
Когда вскоре после этого он идеально проводил ее до порога и вежливо попрощался, она предприняла еще одну попытку. Она пододвинулась ближе к нему, улыбнулась и подняла лицо, слегка приоткрыв губы.
Калев покраснел, но не попытался поцеловать ее.
— Может быть, завтра после полудня мы могли бы продолжить работу над хака в пабе?
Кура огорченно кивнула. Калев безнадежен. Но хотя бы музицировать с ним приятно. То, как он с ходу записывает речитатив и музыку маори, делая ее, таким образом, понятной для других музыкантов и давая возможность исполнять ее, приводило девушку в восхищение. Еще увлекательнее казалось ей соединение этой музыки с европейскими инструментами. До сих пор Кура не интересовалась композицией, но процесс ее завораживал.
На протяжении последующих недель занятия песнями предков заполнили ее дни, однако ночи были по-прежнему одинокими — как ни пыталась она подбодрить Калева. Наконец она почувствовала прилив надежды, когда он попросил ее связаться с местным племенем маори.
— Я вполне представляю себе, как звучит хака. Вы удивительным образом соединяете различные голоса, мисс Кура. Но я хотел бы разок послушать это вживую и увидеть танцы. Как думаете, племя устроит для нас постановку хака?
Кура кивнула.
— Да, конечно. Это часть приветственного ритуала, если прибывают почетные гости. Вот только я не знаю, где живет ближайшее племя. Возможно, нам придется провести в дороге не один день…
— Если вы не против, — произнес Калев. — Я уверен, что отец отпустит меня.
Отец Калева, как уже выяснила Кура, был очень великодушен в отношении того, что касалось времени его сына, — по крайней мере если он проводил его с Курой. Впрочем, девушка задавалась вопросом, действительно ли на руднике могут почти каждое утро и день обходиться без руководства, ведь работать над хака можно было только тогда, когда паб был закрыт. Миссис Биллер то и дело приглашала Куру на чай, что, впрочем, было пустой тратой времени, однако Кура полагала, что играть на идеально настроенном рояле Калева в салоне Биллеров гораздо приятнее, чем в прокоптившемся пабе Пэдди. Поэтому она сначала договаривалась музицировать с Калевом, а затем пила чай с его матерью. У всего этого существовал приятный побочный эффект: к чаю миссис Биллер подавала исключительно разные вкусности. Это позволяло Куре экономить на еде в течение целого дня.
— Мне нравится, когда молодые люди хорошо едят! — восхищалась миссис Биллер, когда Кура грациозно, но в огромных количествах поглощала ее сэндвичи и пирожные.
— Спасибо, — отвечала Кура.
Они разыскали ближайшее племя маори неподалеку от Пунакайки, крохотного городка между Греймутом и Уэстпортом. Скальное образование под названием «Блинные скалы» было очень знаменито в здешних местах, как с восхищением рассказывал Калев, когда Кура назвала ему это место. Несмотря на то что молодой человек не интересовался практическим горным делом, он восторгался геологией, а потому предложил совместить визит к племени с осмотром скал. Может быть, там неподалеку найдется гостиница, где можно провести ночь.
— Племя пригласит нас остаться на ночь у них, — заметила Кура.
Калев кивнул, но было заметно, что он нервничает.
— Не знаю… прилично ли это? Я ни в коем случае не хотел бы вас оскорбить.
Кура рассмеялась и снова попыталась расслабить его поглаживанием волос и шеи. При этом она коснулась его бедром, но, судя по всему, Калев чувствовал себя крайне неловко.
— Калев, я наполовину маори. Все, что прилично для моего народа, приемлемо и для меня. И вам тоже придется подружиться с обычаями моего народа. Ведь мы хотим попросить племя поделиться с нами своим песенным наследием, совершенно особыми племенными хака. Но ничего не получится, если вы будете относиться к этим людям как к экзотическим животным.
— О, я очень уважаю…
Но Кура уже не слушала его. Может быть, из уважения к обычаям ее народа Калев отпустит поводья. А пока что она проводила ночи, гладя сама себя и мечтая об Уильяме.
Путешествие к Блинным скалам в карете Куры и с ее лошадью заняло почти целый день. В принципе, она надеялась, что они поедут в более быстрой упряжке из конюшен Биллеров. Но Калев столь же мало разбирался в лошадях и упряжках, как и в девушках. Поэтому оба обрадовались, услышав, что к Блинным скалам лучше дойти пешком, чем мучиться с повозкой на довольно тяжелой дороге. Кроме того, приближалась гроза, что всегда несколько тревожило лошадь Куры.
Однако, по словам хозяина паба в Пунакайки, который также сдавал несколько комнат, для Блинных скал погода была идеальной.
— По-настоящему впечатляет, только когда очень высокие волны. Тогда кажется, что блины жарятся на гейзере! — смеясь, произнес мужчина и с довольным видом принял деньги за две отдельные комнаты. Конечно, он был уверен в том, что эта молодая пара хотела одну, но ему было все равно, где в конечном счете будут спать эти двое. Впрочем, это не помешало ему по прибытии со строгим лицом потребовать у них свидетельство о браке. Успех этой парочки поднял ему настроение, и он с удовольствием предложил свои услуги в качестве гида.
Таким образом, Кура и Калев шли между странных, круглых, словно блины, скал вдоль ревущего моря. Распущенные волосы Куры развевались на ветру. Она выглядела просто потрясающе. Впрочем, на Калева это не производило впечатления; он самозабвенно читал лекции о плотности известняка и воздействии силы воды.
