Она спокойно направилась к двери, у которой стояли два солдата. В ее лице было что-то трогательное, и Анна Ми почувствовала горькое раскаяние. Эта прекрасная девушка сейчас пройдет мимо нее, оставив гостеприимный кров, чтобы вынести жестокую муку революционного суда… Сердце Анны Ми переполнилось безграничной жалостью. Прежде чем Мерлен успел остановить ее, она бросилась к виконтессе и нежно поцеловала ее холодную руку.
Джульетта словно пробудилась от сна. С надеждой, почти с радостью взглянула она на горбунью и прошептала:
– Это была клятва. Я поклялась отцу и убитому брату. Скажите ему…
Слезы душили Анну Ми. Она смогла только утвердительно кивнуть головой. В дверях Джульетта оглянулась.
– Позаботьтесь о Петронелле, – проговорила она и твердым шагом вышла из комнаты.
ГЛАВА XI
ЛЮКСЕМБУРГСКАЯ ТЮРЬМА
Когда Джульетту под конвоем солдат и Мерлена вели по улицам, чернь осыпала ее всевозможными оскорблениями. В нее бросали грязью. Одна женщина даже попыталась ударить ее по лицу. Но та, казалось, не слышала ни оскорблений, ни насмешек. Она шла, погруженная в свои думы. Она была счастлива; ей удалось спасти любимого человека от страшных последствий ее собственного преступления, и она теперь была готова отдать за его спасение жизнь. Сейчас он, конечно, считает ее предательницей, но, может быть, впоследствии узнает, что клочки уцелевшей от огня бумаги и разорванный портфель ей самой стоили позора и смерти, которую она добровольно приняла ради него.
Ее вели к Люксембургской тюрьме, бывшему дворцу Медичи, где царил в дни великого короля гордый Monsieur.[13] Теперь же это была грязная, переполненная заключенными тюрьма. В то время в Париже было двенадцать тюрем, а во всей Франции – сорок тысяч, и все они были полны. Отдельных камер не существовало, не было самых элементарных удобств. Мужчины, женщины, дети – все сидели вместе.
Около шести часов вечера Джульетту передали смотрителю, коренастому человеку в красном колпаке с трехцветной кокардой сбоку.
– Опасная? – спросил он Мерлена, окинув Джульетту с ног до головы быстрым взглядом.
– Да, – последовал ответ, – за эту заключенную вам придется отвечать перед Комитетом общественной безопасности.
– Посетителей допускать?
– Нет. Лишь с особого разрешения.
Джульетта слышала этот короткий разговор. К чему ей посетители? Ей страшно было встретиться с Деруледе и прочесть в его глазах историю угасшей любви.
Между тем гражданин депутат Деруледе был неофициально допрошен Комитетом общественной безопасности, после чего временно отпущен на свободу.
Однако Деруледе отлично понимал цену такой свободы; так как он все еще остается под подозрением, то за ним будут следить до того благоприятного момента, который даст возможность окончательно погубить его. Между тем необходимо было воспользоваться временем и вывезти из Франции мать, Анну Ми и… ее. Мысль о ней заставила его сердце заныть от боли. Кроме мести за смерть брата, он ничем не мог объяснить поступок Джульетты. О, как он любил ее, как любил! Теперь эта любовь в прошлом – его «Мадонна» упала с пьедестала.
В дверях своего дома он встретился с Анной Ми, которая со слезами рассказала ему о том, что произошло в его отсутствие.
– Так она сказала этому негодяю, что клочки обгоревшей бумаги – ее любовные письма? Что она уничтожила их, не желая, чтобы они попались ко мне в руки? – медленно повторил он.
– Да, – ответила Анна Ми, боясь поднять на него взор.
– И позволила ему предположить, что и я был одним из ее любовников?
– Да! И она беспрекословно пошла за ним в Комитет общественной безопасности, обвиненная в том, что насмеялась над его представителями.
– Но она заплатит за это своей жизнью! – в отчаянии воскликнул Деруледе. – И моей тоже, – едва слышно прибавил он.
– На пороге она сказала мне несколько слов: «Это была клятва, я дала ее моему отцу и покойному брату. Скажите ему».
Клятва? Теперь Деруледе понял все, и бесконечная жалость наполнила его сердце. Значит, своей жизнью она решила искупить измену ему и его семье! Но причиненный ею вред уже нельзя исправить. Искупила измену… но его она никогда не любила. Разбиты все его надежды, все мечты.
Только теперь, когда все безвозвратно погибло, Деруледе понял, как сильно надеялся на ее ответное чувство, как день за днем искал хотя бы одного взгляда Джульетты, жаждал хотя бы одного слова! Как он был счастлив, когда она с гордостью и сочувствием смотрела на него на собраниях конвента! Тогда-то и зародилась в нем надежда…
Но, однако, все это было только маской, за которой скрывался ее тяжелый душевный конфликт.
Как мужчина, он не мог понять эту вечную загадку – женское сердце. Не мог понять те противоречия, которые часто кроются в природе женщины. По его мнению, Джульетта предала его ради выполнения своего долга, – следовательно, она его не любила. Деруледе, человеку мысли и дела, никогда не приходилось ненавидеть то, что любишь, и любить то, что ненавидишь. В этом отношении чувства мужчины менее сложны, менее противоречивы.
Великодушие Джульетты он приписывал скорее желанию спасти его мать и Анну Ми, чем его самого.
Но теперь жизнь утратила для него всякую цену. Джульетта потеряна для него, даже если бы удалось спасти ее от гильотины. Если бы!..
Оставив Деруледе, погруженного в тяжелые думы, Анна Ми тихонько вышла из комнаты. Здравый смысл подсказывал ей, что Поль постарается увезти семью из Парижа. Поэтому она тотчас же начала укладываться. Она также была уверена, что уже ничто не сможет спасти Джульетту, и глубокая нежность наполняла ее душу, нежность к той, которую она считала своим врагом и даже соперницей.
Теперь Анна Ми в свою очередь тоже узнала, что отмщение принадлежит одному Богу.
Было около полуночи.
В гостинице «Кривая лошадь» стояла невыносимая жара. Воздух был насыщен дымом плохого табака, запахом спирта и прогорклого масла. Главная комната уже лет пять служила местом сборищ самых отъявленных санкюлотов великой Республики.
Дом, где помещалась гостиница «Кривая лошадь», был одним из самых жалких зданий на задней улице, пользовавшейся к тому же весьма дурной репутацией. Штукатурка на нем потрескалась, стены покосились. Балки, поддерживавшие низкий потолок, потемнели от времени и грязи, но в былые времена эта гостиница славилась прекрасным винным погребом и редкими сортами вин. В дни правления великого короля золотая молодежь часто устраивала в гостинице «Кривая лошадь» веселые ужины в обществе прекрасных дам. В прежние времена обширные погреба были свидетелями многих черных дел и таинственных смертей. Теперь же в старом погребе только крысы скреблись, а гостиница превратилась в клуб «Равенства и Братства». Каждый прохожий мог свободно входить туда и принимать участие в дебатах. От членов клуба требовалась только любовь к гильотине.
