Джаспер вновь оторвал губы от ее рта; Ровена протестующе застонала, но, подхватив ее, он стал лизать тело, едва прикасаясь к коже языком. Ровена самозабвенно откинула голову; вены на шее вздулись от усилий сдержать рвущиеся из горла крики экстаза.
Язык скользил по гладкой коже все ниже и ниже, к нежной груди.
Тело Ровены застыло на миг и тут же конвульсивно содрогнулось от наслаждения. Джаспер торжествующе рассмеялся, видя, как хорошенькая головка беспомощно склонилась на его грудь, и сел на край постели, сжимая Ровену в объятиях. Его пальцы мягко раздвинули нежные розовые лепестки и отыскали средоточие только что испытанного ею блаженства.
— Гляжу, ты очень страстная, кошечка моя, — кивнул он и, неожиданно перевернув ее лицом вниз, удовлетворенно оглядел округлые пышные ягодицы.
Все еще потрясенная происшедшим, Ровена мгновенно пришла в себя, когда на нежную плоть с силой опустилась жесткая ладонь, и испуганно вскрикнула.
— Тише, любовь моя, — предостерег Джаспер. — Не стоит, чтобы все вокруг узнали о нашей встрече. Закрой рот ладонью, если не можешь сдержаться.
И продолжал осыпать ударами Ровену, беспомощно извивавшуюся и плачущую от боли. Только когда пухлые округлости побагровели, а Джаспер почувствовал исходящий от любовницы жар, он вновь сунул пальцы в тайную ложбинку и улыбнулся, обнаружив там липкую влагу.
Положив Ровену на постель, по-прежнему лицом вниз, он вошел в нее сзади, и, к его восторгу, она тут же встала на колени и призывно задвигала бедрами. И хотя орудие Джаспера было больше, чем у Генри, Ровена без затруднений приняла его.
— Очень хорошо, дорогая, очень-очень хорошо, — промурлыкал Джаспер и, осторожно перевернув женщину на спину, широко раздвинул ноги и врезался в нее еще глубже.
«Я умираю, — думала Ровена, — умираю и заслуживаю этого за то, что предала Арабеллу и теперь ощущаю такое блаженное наслаждение, на которое не имела права». Ведь хотя ей нравилось заниматься любовью с Генри, подобного еще не приходилось испытывать. И если необходимо защитить от него Арабеллу, что дурного, если и мать получит хоть немного радости? Не она, Ровена, бросилась на шею этому человеку, и стыдиться тут нечего. За что же наказывать ее?
Ногти женщины впились в спину любовника; тот ответил безжалостным толчком, входя все глубже.
— Да, крошка моя, — тихо пробормотал он, — царапайся, рви кожу, оставляй на мне свое тавро.
Ровена едва понимала то, что слышит, и почти не помнила, что было потом и как закончилась эта ночь бурного и бешеного желания.
Проснувшись перед рассветом, она обнаружила, что лежит одна, запутавшись в смятых и скомканных простынях и одеялах. Утомленное, насытившееся тело ныло от боли, особенно в том потайном женском местечке, которого так долго не касался ни один мужчина.
Ей так хотелось подольше полежать — силы были на исходе. Джаспер оказался ненасытным любовником — его копье не знало усталости, и, видно, он почти не спал, ухитрившись уйти незаметно.
Ровена нехотя поднялась, расправила простыни, чтобы Элсбет и другие служанки ничего не заподозрили, и, собрав с пола обрывки рубашки, бросила в огонь, наблюдая, как жаркое пламя уничтожает последние доказательства ее бесстыдного поведения. Отныне придется спать обнаженной — она не может каждую ночь терять драгоценное белье.
Взяв глиняный кувшин, Ровена налила в тазик воды и вымылась. Потом, вынув чистую сорочку из сундука, поспешно оделась и, причесав длинные, до пола, пшеничные волосы, заплела их в косы и заколола узлом. В этот момент в комнате появилась Элсбет.
— Миледи! Простите за опоздание ради Бога! Я проспала, — извинилась горничная.
— Уже поздно?
— Нет, миледи, вовсе нет!
— Я рано проснулась, — объяснила Ровена, — и решила не ждать тебя. Все в порядке, Элсбет, Еще кто-нибудь встал?
— Сэр Джаспер и его слуга Сигер, — сообщила Элсбет, не глядя хозяйке в глаза.
Но Ровена ничего не заметила, стремясь скрыть собственную вину.
— Сначала я должна пойти к дочери, — пробормотала она и почти выбежала из спальни.
Арабелла, по природе очень здоровая девочка, быстро поправилась и чувствовала себя превосходно. Девочка уже проснулась, и Лона заплетала ей косы.
— Мама, я хочу, чтобы Лона стала моей горничной, — вызывающе сказала она, словно ожидала отказа.
— Прекрасная идея, — согласилась Ровена. — Думаю, мы упросим Розамунду отпустить дочь, а тебе давно нужна служанка-нянюшка. Ора очень постарела. Через два года выйдешь замуж, а Ора все еще обращается с тобой как с ребенком! Мы позволим ей возвратиться в ее домик и жить там, пока у тебя не появятся свои дети. А Лона может поучиться у Элсбет, как правильно ухаживать за тобой.
— О, спасибо, миледи Ровена, спасибо! — радостно воскликнула Лона, и даже Арабелла, довольная победой, улыбнулась.
В конце апреля пришла весть о смерти маленького принца Эдуарда. Ровена хотела отправиться к кузине, утешить ее, но Джаспер не позволил Его неприкрыто ехидные намеки насчет участи, ожидающей Арабеллу, если мать покинет крепость, разозлили и испугали Ровену, ибо она знала, что он, словно блудливый ко г, опять рыщет в поисках легкой добычи.
— Тогда разрешите ехать Арабелле, милорд; я не могу допустить, чтобы моя кузина посчитала, будто нам безразличны ее страдания.
К удивлению Ровены, Джаспер, немного подумав, кивнул;
— Да, пусть король уверится в нашем сочувствии и верности. Кроме того, — ухмыльнулся он, нежно ущипнув ее за грудь, — ты гораздо привлекательнее, чем моя крошка-невеста.
Когда она уедет, мы вместе отправимся на прогулку по холмам, навестим одну из моих хорошеньких подружек, развлечемся втроем, конечно. Обожаю забавляться сразу с двумя женщинами!
Когда мы с Арабеллой поженимся и я усмирю ее и обучу всему, ты будешь третьей в спальне, Ровена. Тебе это понравится. Или станешь ревновать к ласкам, которые я буду расточать твоей дочери?
— Вы забываетесь, милорд! — воскликнула потрясенная Ровена. — Никогда я не буду участвовать в подобных мерзостях, Но Джаспер только расхохотался:
— Ах Ро, милая Ро! Ты сделаешь так, как ведено, а если нет, поверь, у меня есть способ заставить тебя страдать, как никогда раньше. — Приподняв ее подбородок пальцем, Джаспер нежно поцеловал ее. — Ты ведь сама это знаешь, крошка, правда?
Она знала. Знала почти с самой первой ночи, что любовник — человек безжалостный и опасный. Но король находился в неведении относительно истинной гнусной природы сэра Джаспера Кина, и рассказать обо всем — значило поведать правду о собственном позоре.
— Арабелла может ехать завтра, — спокойно объявила Ровена, притворяясь, что ничуть не испугалась угроз.
