Ознакомительная версия.
Она встала и, видя, что родителям надо переговорить, пожелала им доброй ночи и вышла. Ах, как хорошо она умела прикидываться покорной и послушной! Но едва за ней закрылась дверь, как Милдрэд совершила резкий скачок, развернувшись в воздухе, подхватила длинную юбку и понеслась прочь, перепрыгивая ступени. Ее переполняло такое воодушевление, что она даже попискивала от бурлившей радости. Наткнувшись на солидного сенешаля Пенду, она схватила его за ремень и закружила, потом щелкнула по начищенной каске дежурившего у прохода на галерею охранника, бегом прошмыгнула под вязанкой дров, которую нес поднимавшийся по лестнице слуга. И даже лохматому волкодаву отца от нее досталось, когда она подхватила его за передние лапы и чмокнула в мокрый нос, отчего пес чихнул, а потом скакал подле девушки до ее покоев, как глупый щенок.
В опочивальне юной леди служанки согревали постель керамическим сосудом с угольями, а мистрис Клер отдавала какие-то указания. Но Милдрэд почти налетела на нее, расцеловала в обе щеки и, позволив себе наконец-то завизжать, с разбегу запрыгнула на кровать. Под удивленные и веселые возгласы служанок она несколько раз подпрыгнула, упала на спину и тут наконец замерла, раскинув руки. Глаза ее возбужденно блестели, грудь бурно вздымалась. О, какое чудесное приключение ей предстоит! Она уедет, побывает в других краях, встретит новых людей. Жизнь так интересна! Ей столько предстоит узнать! И это она сама подстроила! Какая же она хитрая и ловкая!
Милдрэд расхохоталась, развеселив и рассмешив удивленно взиравших на нее прислужниц.
Только мистрис Клер сохраняла обычную солидность и все пыталась успокоить юную леди, которая была уж слишком возбуждена и так вертелась, что ее даже не удавалось толком причесать перед сном.
Шропшир, март месяц, монастырь Св. Марии в Шрусбери
В полночь под моросящим дождем монахини попарно проследовали в церковь. По уставу Святого Бенедикта, ночная служба должна быть самой продолжительной, ибо спящий мир нуждается в большей защите от происков слуг дьявола. И все же в этот раз аббатиса сделала знак священнику, чтобы он не особенно тянул с проповедью, и сама первая покинула здание церкви, чего обычно за ней не водилось.
Казалось бы, подобное поведение настоятельницы Бенедикты можно объяснить: уже не первую ночь в Шрусбери было неспокойно в связи с возможным наводнением. И хотя сам город, расположенный на холме в излучине мощной реки Северн и окруженный кольцом каменных стен, был вне опасности, окрестные земли, усадьбы и большое аббатство Петра и Павла в предместье могли пострадать из-за поднявшейся воды. Долго лившие в Уэльсе дожди переполнили реку, воды ее разливались, и вот уже не первые сутки городские службы спасали окрестных жителей и стремились укрыть всех, кому угрожало наводнение. Поэтому и в столь поздний час в городе не смолкал шум: раздавался цокот копыт, окрики, скрип тележных колес. Монахини обители уже спокойнее относились к происходящему в городе, а вот настоятельница на какой-то миг замерла посреди двора и, несмотря на холодный дождь, вглядывалась в сумрак. Ее рука нервно сжимала нагрудный крест, сама она была напряжена, а на калитку у ворот смотрела так, словно ожидала, что вот-вот в нее кто-то войдет.
Но все оставалось по-прежнему, и мать Бенедикта поднялась в свои покои, где запалила от лампады у иконы Божьей Матери свечу, и принялась нервно расхаживать по опочивальне, пока не замерла у слабо поблескивавшего хрусталиками стекол окна, вглядываясь во мрак и прислушиваясь к звукам извне.
Мать Бенедикта была женщиной в летах, невысокой и коренастой, и темные одежды бенедиктинского ордена умела носить с некоторым изяществом. Обрамлявший ее полное лицо и шею апостольник был из белейшего сукна, длинное головное покрывало ниспадало шелковистыми складками, а четки, какие она нервно перебирала, были из гладко отполированных аметистов. Глаза аббатисы казались почти черными, лицо не отличалось приятностью черт, но в нем отражалась та особая внутренняя красота, какую с возрастом придает людям сила духа и разум.
За окном шумел и шумел мартовский дождь. Под такой монотонный звук хорошо свернуться калачиком под шерстяным одеялом и сладко спать. Мать Бенедикта не сомневалась, что так и поступили все вверенные ее опеке сестры обители, послушницы и воспитанницы. Но она спать не могла. Она ждала вестей…
Из-за дождей, разлива Северна и суматохи последних дней в Шрусбери была отложена казнь прославленного разбойника Черного Волка, который столько раз с валлийцами[23] совершал набеги на окрестные земли. Но именно об этом человеке сейчас молилась настоятельница почитаемой обители. Ибо тот, кого окрестные жители нарекли Черным Волком, ранее известный как Гай де Шампер, приходился ей родным братом. Он родился под несчастливой звездой, спокойная жизнь не была его уделом. Но мать Бенедикта, в девичестве носившая имя Ригины де Шампер, давно простила его, а весть, что ее брата собираются повесить на потеху толпе, стала для нее огромным горем. Сейчас же она благословляла ненастье, видя в нем перст Божий, дающий приговоренному надежду на спасение.
Чтобы отвлечься от горестных раздумий, аббатиса подошла к пюпитру и стала разбирать накопившиеся бумаги. Счета за ремонт кровли в странноприимном доме при монастыре, доходы от продажи остатков шерсти, письмо от покровителя аббатства, графа Честерского, племянница которого, Тильда ле Мешен, проходила обучение в уважаемой Шрусберийской обители. Знатные лорды весьма охотно отдавали своих родственниц под покровительство матери Бенедикты, и сейчас, перебирая бумаги, она не удивилась, когда прочитала прибывшее с голубиной почтой послание от бывшего деверя Эдгара Гронвудского. Он тоже хотел, чтобы мать Бенедикта приняла в обитель в качестве воспитанницы его дочь Милдрэд. В иное время настоятельница была бы рада подобному известию как новому подтверждению того, что ее связь с родичем из Восточной Англии не прервалась за все эти годы. Ныне же она лишь на миг задумалась, отчего ее славный родич из Денло[24] отправляет единственное дитя именно сюда через всю неспокойную Англию. Но потом свиток с шуршанием свернулся в ее руке и она опять подошла к окну. Этой ночью… Ей сказали, этой ночью. О Пречистая Дева, помоги им!
Она упала на колени и принялась жарко молиться.
— Помоги им, Приснодева! Он ведь не всегда был такой плохой! Это рок, его прокляли в детстве, с тех пор на его груди всегда этот знак проклятия… знак изгнанника.
Ознакомительная версия.
