Кристина Брук - Великолепный любовник

Джорджи, напротив, обожала физическую нагрузку, помогавшую ей избавиться от избытка энергии. Вайолет была еще в постели, отдыхая от вчерашней поездки, но Джорджи не могла оставаться взаперти с больной мачехой ни секундой дольше.

– У меня в туфли забилась галька, – проворчала горничная. – А этот жуткий ветер разрушит нашу прическу, мисс Джи.

Под «нашей прической» Смит, конечно же, имела в виду прическу Джорджи. Волосы горничной были в идеальном порядке, безжалостно зачесанные и убранные в тугой пучок под кружевной чепец. Никакая буря была не в силах выбить ни одной седой пряди. Джорджи не обращала внимания на жалобы горничной, ведь Смит была отличной портнихой с исключительным чувством вкуса. Ради такого великолепного гардероба, как у Джорджи, любая леди готова была терпеть сколько угодно ворчаний. Кроме того, Джорджи искренне привязалась к суровой служанке и всегда рада была поддразнить ее.

Джорджи подняла подбородок и пристально посмотрела на галечный пляж.

– О, смотрите. В купальных кабинках кто-то есть. В один прекрасный день и мне стоит попробовать.

Заявление успешно отвлекло Смит от собственных проблем. Она сердито сверкнула глазами на берег, где выстроились несколько карет, готовых заехать в море на частный пляж.

– Пока я жива, этому не бывать, мисс Джи, – отрезала она. – У тех дам нет стыда.

– Но ведь все совершенно невинно, – возразила Джорджи. – Они полностью одеты, и никто не может их видеть.

– Никто, кроме господ, арендующих телескопы и подглядывающих, – возразила Смит мрачно. – Мокрая одежда так прилипает к телу, что можно разглядеть каждый изгиб. Помяните мои слова, мисс Джи…

Джорджи рассмеялась.

– Не волнуйтесь, Смит. Я пошутила.

Она не стала говорить горничной, что считает купание в море полностью одетой глупейшим и нелепейшим занятием на свете.

Джорджи не раз сбегала из своей комнаты в Кловерли-Мэнор, чтобы жаркой летней ночью искупаться в озере голой. О некоторых секретах лучше помолчать.

Ей бы хотелось искупаться обнаженной в море. Но даже Джорджи не хватило бы безрассудства на такую выходку. В Брайтоне ты никогда не остаешься по-настоящему один, всегда в окружении других людей.

– Прошу вас ни в коем случае не передавать этот разговор мачехе, – сказала она с легкой улыбкой. – Я слышала, как доктор назначил ей курс морских купаний.

– Хм, – прошипела Смит. Горничная была невысокого мнения о леди Блэк, хотя никогда бы в этом не призналась. – Значит ли это, что мы застряли здесь на долгое время?

– Вовсе нет, – ответила Джорджи.

Каждый высокий темноволосый джентльмен, попадавший в поле зрения, заставлял ее сердце биться быстрее, пока она не убеждалась, что это не Бэкенхем. Чем раньше она покинет Брайтон, тем лучше.

– Если мачеха хочет остаться в Брайтоне на лето, она так и сделает. Мы с мисс Вайолет должны ехать к леди Арден.

Джорджи мечтала как можно скорее увезти Вайолет подальше от Мейкписов и их дурного влияния. Она сохраняла бдительность. Что-то или кто-то заставлял щеки Вайолет заливаться румянцем, а глаза радостно сиять. Джорджи лишь молила Бога, чтобы это был не Пирс.

Она слишком хорошо знала лорда Пирса и ни на секунду не поверила в его готовность оставить прошлое в покое. Если этот человек вернулся в Англию, то его целью могла быть только месть. Если же Пирс осмелится причинить вред Вайолет, Джорджи убьет его собственными руками.

Прогулка пошла на пользу, и Джорджи вернулась домой в приподнятом настроении.

Позволив Смит привести в порядок свою растрепавшуюся прическу, Джорджи вошла в гостиную, где нашла свою мачеху. Изучающий взгляд леди Блэк был направлен на высокого, темноволосого джентльмена, стоявшего у окна с заложенными за спину руками.

Джорджи замерла на пороге, приоткрыв рот в изумлении.

Бэкенхем был одет в светло-коричневые панталоны и синий фрак. Этот костюм мог бы по праву считаться униформой всех модно одетых джентльменов высшего света, однако спутать Бэкенхема с кем-то другим было невозможно.

Джорджи бросила взгляд на мачеху, но та лишь слабо пожала плечами. Интересно, как долго Бэкенхем уже находится здесь? Какие общие темы для разговора могли быть у него с леди Блэк?

Джорджи вдохнула глубоко и заговорила, понизив голос:

– Лорд Бэкенхем. Чем мы обязаны такой чести?

Он повернулся и начал медленно изучать ее взглядом. Ее соломенная шляпа и полусапожки явно вызвали у него неодобрение, возможно, даже порицание.

Джорджи инстинктивно хотелось поправить локон, но она подавила это желание, ведь оно могло выдать ее волнение. Кроме того, она точно знала, что выглядит идеально, ведь ее причесывала Смит. На ней было белое муслиновое платье с высоким воротником, со светло-зелеными лентами под грудью и на воланах. Наряд был дорогим, но весьма скромным.

Появление Бэкенхема в их доме означало, что он узнал ее вчера. И ничего не сказал?

В ответ на его поклон Джорджи присела в почтительном реверансе. Она не выдала своего волнения даже взмахом ресниц. Его лицо оставалось бесстрастным, как гранит, возможно, он вовсе не испытывал никаких эмоций.

Бэкенхем взглянул в лицо леди Блэк, обращенное к нему. Несмотря на самоуверенность, леди Блэк всегда опасалась Бэкенхема, чья манера поведения подчеркивала нетерпимость к глупцам.

Мачеха Джорджи начала светскую беседу с любезностей.

– Я только что говорила лорду Бэкенхему, какая это для нас честь – принимать его сегодня. Не так ли, Джорджиана?

– Действительно, – сказала Джорджи. Обычно ее раздражало общество мачехи, но сегодня она была ей даже благодарна.

– Прекрасный день, – сказал Бэкенхем. И выглянул в окно, будто бы удостовериться, что погода не изменилась.

– Да, и в самом деле, – подхватила леди Блэк. – Нам очень везет с погодой. Вот только что я говорила с моими девочками о целебных свойствах местного климата. Я даже думаю, не поддаться ли соблазну прислушаться к советам дорогого доктора Уилсона и попробовать лечение морским купанием.

Джорджи была уверена, что Бэкенхем посчитал бы подобные процедуры обычным шарлатанством. Прежде чем тот успел облечь свое неодобрение в слова, она кивнула и добавила:

– Вы правы, мадам, я и сама подумываю присоединиться к вам.

Бэкенхем нахмурился. Джорджи искренне забавляла его предсказуемость. Были бы они до сих пор обручены, он непременно предостерег бы ее от выставления тела на всеобщее обозрение.

Старая обида заставила ее добавить:

– Хотя, конечно же, это не сравнится с купанием в озере в Уинфорде.