Софи встретилась с ним глазами, разделяя испытанное им облегчение.
– Пошлите за детьми, – прошептала она, когда проходила мимо него в коридоре, чтобы взять верхнюю одежду. – Настало время напомнить людям, что наступает Рождество.
Именно этого и не хватало, осознала она. Несмотря на то, что детские были переполнены, только Джон Стюарт появлялся внизу.
Деймон с благоговением смотрел на южную лужайку аббатства. За два часа, прошедших после того, как Софи обратила всеобщее внимание на снег, на лужайке появилась целая армия снеговиков, четыре крепости и один дракон. Атмосфера совершенно изменилась. Вместо споров его гости смеялись. Смеялись, ради всего святого! Приглашение детей оказалось гениальной идеей. Их энтузиазм стал заразительным, точно так же, как и их неискушенность в попытках выиграть.
Он отказался судить конкурс снеговиков, боясь, что это приведет к надеждам на победу в другом соревновании. Вместо себя он предложил дядю Питера, одного из нескольких джентльменов, остававшихся в хороших отношениях со всеми гостями. Таким образом, Деймон получил свободу помогать то тут, то там, а затем принять участие в неизбежном снежном сражении.
Граф все еще улыбался, когда спустя полчаса проскользнул в свой кабинет. Ему самому следовало подумать о том, как использовать снег, потому что потрясающий обстрел снежками ослабил давление. Остальные гости сейчас должны были пить в столовой горячий шоколад.
За исключением Софи, которая уже находилась в кабинете. Взволнованный, Деймон присоединился к ней. Несколько человек столкнули в кучу снега, которую счистили с террасы, включая его самого. Он приземлился поверх Софи, коротко извинившись, когда осознал, как идеально ее тело подходит для его тела. Последнее, что ему нужно – это вожделеть своего лучшего друга, но он ничего не мог с этим поделать – что объясняло, почему долгая дружба между мужчинами и женщинами – это редкость.
Но граф твердо решил избежать этой ловушки. Подавив еще один приступ желания, он поставил поднос и закрыл дверь.
– Вы просто богиня, – произнес он, удивив сам себя.
– Должно быть, холод повредил вам мозг, – парировала Софи.
– Едва ли, но слова не могут выразить мою признательность за то, как этим утром вам удалось утихомирить страсти. Я был готов выбросить Джеймса в окно.
– Люди так сосредоточены на вашем состязании, что забыли, почему канун Рождества считается особенным. Они должны думать о мире и благоволении, а не о деньгах и положении в обществе – и не о фамильных проклятиях.
– Если бы кто-нибудь сказал мне в детстве, что я буду страшиться Рождества, то я не поверил бы в это. – Деймон передал ей чашку с шоколадом. – Но это правда. За десять лет обременительное давление все больше возрастало. А в этом году Рождество превзошло мои худшие кошмары.
– Я не удивлена. Установив предельный срок для брака, вы лишили себя возможности мудро выбрать невесту и испортили праздники для всех родственников. Как может такая сцена, как та, что мы видели в столовой, принести процветание в семью? Кто может ожидать мира, когда каждая дискуссия только распаляет страсти?
– Но благодаря вам страсти утихли. – Уэстлейк вздохнул, потому что решение камнем лежало у него на сердце. Ее отчеты ответили на многие вопросы, но он не мог сделать последний шаг.
А почему нет, требовала его совесть. Ты же знаешь последнее имя, оставшееся в твоем списке.
Верно, и то же самое имя находится на вершине этого списка уже неделю, и все же он не мог позвать к себе ее отца. С каждым днем молчаливость Джейн принимала все более угрожающие размеры. Ему нужна жена, которая будет в состоянии поддерживать беседу.
– Я не стану говорить вам, что делать, – тихо проговорила Софи, прочитав его мысли. – Это будет несправедливо по отношению к вам, и уничтожит эту дружбу, которую вы так цените.
– Вы думаете, что я стану винить вас, если мой брак не сложится?
– Намеренно – нет, но это будет вполне естественно. Я не стану рисковать.
От этих слов Деймон ощутил предательский жар, но снова попытался подавить его.
– Почему вы так беспокоитесь о том, что я сделаю ошибку? – спросил он в ответ.
Софи отставила чашку в сторону и уставилась в огонь.
– Брак – это самое важное решение, которое вы принимаете в своей жизни, – наконец произнесла она. – Оно скажется на всем, что вы будете делать с этого момента. Если вы выберете ту, которая вам не нравится или которую вы не уважаете, то вы станете несчастным, и с каждым годом ваше одиночество и замкнутость будут только увеличиваться.
– Откуда вы так много знаете об этом, ведь вы никогда не были замужем? – осмелился спросить граф, заново наполняя их чашки перед тем, как сесть в другое кресло.
– Наблюдение. Я не гожусь для брака, но это не делает меня слепой.
– Не годитесь…
Девушка прервала его.
– Не притворяйтесь, что вы удивлены. Вы понимаете мир так же хорошо, как и я. Даже низшие классы выбирают себе жен по определенным стандартам. Я – властная женщина без приданого и связей. Моя внешность достаточно привлекательна, но не настолько, чтобы побороть эти недостатки. Это то, с чем я смирилась много лет назад. – Она пожала плечами.
Деймон был не согласен с ней, но видел, что эта тема расстраивает Софи, поэтому оставил ее в покое.
– Я сознаю, что выбор жены – это серьезное дело. Почему еще я так долго бился над тем, чтобы сбалансировать свои желания с требованиями семьи?
– Но вы не придаете достаточно веса собственным желаниям, – расслабившись, парировала она. – И вы не учли того, как ваше решение может отразиться на вашей невесте. Недостаточно знать, что она жаждет принять ваше предложение. Есть множество вещей, которые могут охладить это пылкое стремление, например, вы слишком поздно узнаете, что расходитесь во мнениях по важным вопросам, таких, как сколько раз в году вы планируете посещать Лондон. И вы должны предусмотреть план на случай неожиданной трагедии. К примеру, возьмите мою мать. Ее первый брак был по любви. Муж сдувал с нее пылинки и предполагал, что все вокруг испытывают такие же чувства.
– Как я понимаю, он был неправ.
Софи кивнула.
– Его семья притворялась, что приняла ее, с тем, чтобы он продолжал финансировать их безделье. Но на самом деле они презирали маму. Ее происхождение было для них неприемлемо, у нее не было состояния и семьи, связи с которой они могли бы использовать, и она видела зло, скрывавшееся под их подхалимством. В тот день, когда он умер, они вышвырнули мою мать вон. У нее не было брачного контракта, чтобы защитить себя.
Деймон, ошеломленный, уставился на нее, но она говорила серьезно.
– Как это могло произойти?
– Это не важно. Я упомянула об этом для того, чтобы вы не совершили подобной ошибки. Люди часто скрывают за улыбками ненависть или страх. Не имеет значения, о чем твердит суеверие вашей семьи, это ваше состязание породило слишком много враждебности, чтобы все поддержали победительницу. Вам предстоит защищать ее.
– Я сделаю это. Ваша матушка вернулась к своей семье? – спросил граф, шокированный тем, что кто-то может выбросить на улицу женщину в тот самый день, когда умер ее муж.
– Нет. Ее родители умерли. Она не могла навязаться своему брату, потому что тот едва мог содержать собственную семью. Поэтому мы отправили на север. Она надеялась, что кузина в Камберленде возьмет нас к себе.
– Сколько вам было лет? – Он не осознавал, что в браке родился ребенок. Выбросить на улицу дочь казалось еще более отвратительным поступком.
– Шесть. Я очень хорошо помню то время. Голод запоминается надолго. – Софи нахмурилась, словно сказала больше, чем собиралась. – Кузина тоже умерла. К счастью, мы встретили Стюарта Вильерса. Ему нужна была жена, и он решил, что мама подойдет. Она была в таком отчаянии, что согласилась, даже несмотря на то, что со смерти отца прошел всего один месяц. Но их брак увенчался успехом. Стюарт был хорошим человеком. Кэролайн унаследовала его внешность.
