Эти слова, как ни странно, задели Шарлотту за живое. Хотя она придерживалась аналогичного мнения, Брэнд был для нее как член семьи, и она не собиралась выслушивать критику в его адрес от постороннего человека. Когда-то Брэнд учил ее верховой езде, таскал для нее за чаем сладости и однажды даже помог вызволить старую обезьянку из неволи странствующего цирка.
И он первый ее поцеловал. Много лет назад... Но она обуздала своевольные мысли, сосредоточившись на главном – на страшных подозрениях, не дававших ей покоя. Брэнд уверял, что Гарольд Раунтри проиграет выборы, если распространятся слухи о его прошлом.
Собравшись с духом, Шарлотта проговорила:
– Если то, что я о вас слышала, – правда, вы не в том положении, чтобы бросать камни в других.
– Прошу прощения, вы о чем? – Раунтри взглянул на нее с удивлением. – Я вас чем-то оскорбил?
– До меня дошли слухи, что вы были членом клуба, известного под названием Лига Люцифера. Это правда?
Раунтри поспешно отвел взгляд – было очевидно, что вопрос поставил его в затруднительное положение. Шарлотта молча ждала ответа. Впрочем, и так уже было ясно: Брэнд не лгал, когда говорил, что Раунтри являлся членом клуба. Хотя, конечно же, это не означало, что он убийца.
Раунтри откашлялся и вполголоса пробормотал:
– Будь проклят этот Фейвершем. При всех его отрицательных качествах он еще и сплетник. Никогда бы не подумал...
– Значит, это правда?
– Увы, к моему величайшему сожалению. – Он тяжко вздохнул. – Миледи, вы позволите мне объясниться?
Шарлотта кивнула:
– Я вас слушаю.
По-прежнему глядя куда-то в сторону, Раунтри заговорил:
– Как-то раз один мой знакомый уговорил меня посетить вечеринку... Вечеринку в доме человека, входившего в Лигу. Пожалуйста, поверьте, подобного рода развлечения мне совершенно чужды. Я хотел не столько участвовать, сколько посмотреть... – Он снова вздохнул и бросил свою шляпу на стол. – Разумеется, я поступил неосмотрительно, и мне нечего сказать в свое оправдание. Я совершил ошибку и с тех пор горько об этом сожалею. Надеюсь, вы меня простите.
Если бы он начал отпираться, Шарлотте было бы проще дать выход гневу. Она чувствовала себя обманутой, потому что верила в его безупречность, и разочарованной, потому что ее идеал оказался далеким от совершенства.
«Лицемерка, – сказала она себе. – Кто ты такая, чтобы осуждать этого человека?» Действительно, ее собственное прошлое в такой же степени достойно порицания. Ей следовало немедленно во всем признаться, чтобы они могли забыть обо всем и простить друг друга, возможно, дружно посмеявшись над своими давними прегрешениями.
Но тут Шарлотта вспомнила об убийствах, и ей стало не до смеха. Немного помедлив, она спросила:
– А вы после этого встречались с кем-нибудь из тех людей?
Раунтри решительно покачал головой:
– Нет-нет, клянусь. Я не общаюсь с негодяями.
– А кто еще входил в Лигу?
– Люди с дурной репутацией, кто же еще? Они называют себя джентльменами, но все они негодяи, поверьте. – Его глаза сверкнули. – В том числе и Фейвершем.
– Пожалуйста, назовите их имена.
– Эти мерзавцы не стоят вашего внимания, – проворчал Раунтри.
– Но я хочу знать, кого мне следует сторониться в лондонском свете, – настаивала Шарлотта. «А что, если Брэнд и в этом прав? – добавила она про себя. – Что, если мистер Раунтри действительно убивал бывших членов Лиги Люцифера, одного за другим...»
При этой мысли у нее по спине мурашки побежали, но она быстро овладела собой. Ведь здесь, в библиотеке, ей нечего было бояться. Слуги тотчас же примчались бы на помощь, если бы она закричала.
К тому же Раунтри казался вполне безобидным. Глядя в его честные карие глаза, она заставляла себя в это верить.
– Вам не стоит опасаться за свою честь, миледи. Я буду вашим покровителем и защитником. Ни один негодяй не посмеет к вам приблизиться в моем присутствии.
Шарлотта в растерянности молчала, она не знала, как реагировать. Ей необходимо было остаться одной, чтобы все обдумать.
Сдержанно кивнув, она наконец сказала:
– Только сомневаюсь, что мне понадобится ваша помощь.
– Главное – получить подходящие приглашения, – продолжал Раунтри как ни в чем не бывало. – Возможно, ваша бабушка сумеет это устроить.
– Нет.
– Нет? – Он вскочил со стула и шагнул к Шарлотте. Сидевшая у нее на коленях Фэнси угрожающе зарычала, но мистер Раунтри не обратил на собаку внимания. Опустившись на одно колено, он устремил на Шарлотту пристальный взгляд. – Вы на меня рассердились, – констатировал он с сожалением в голосе. – Что мне сделать, чтобы заслужить ваше прошение? Если вы дадите мне хотя бы полшанса, я всю оставшуюся жизнь потрачу на то, чтобы доказать, что достоин вас.
Эта страстная речь застала Шарлотту врасплох.
– Мистер Раунтри, вам не нужно унижаться...
– Напротив, миледи. Я должен. Я не могу смириться с мыслью, что потерял ваше уважение. Особенно сейчас, когда мне не терпится выразить свои пламенные чувства к вам. – С этими словами он взял ее руку и прижал к своей груди. – Не окажете ли вы мне честь стать моей женой?
Шарлотта молчала; казалось, она лишилась дара речи. Наконец-то настал момент, о котором она так страстно мечтала, – и вот теперь она сидела и старательно отводила глаза. Увы, его обман все изменил. В этот момент Шарлотта вдруг поняла, что не сможет полностью доверять мистеру Раунтри. Не сможет доверять до тех пор, пока убийца не будет пойман.
В следующее мгновение произошло непредвиденное. Уже во второй раз.
Фэнси снова зарычала и бросилась на мистера Раунтри. Он громко вскрикнул, и в тот же миг послышался треск рвущейся материи.
Собака тотчас отбежала в сторону, держа в зубах клок синей ткани. А на рукаве мистера Раунтри зияла большая дыра.
Брэнд покинул клуб на рассвете, когда за освещенными свечами столами оставались только самые азартные игроки.
По пустынным городским улицам разносился звонкий цокот копыт его жеребца. Дул резкий холодный ветер, проникавший даже сквозь плотную ткань его теплого плаща, но граф не замечал холода, он думал совсем о другом.
Наконец элегантные особняки сменились жалкими лачугами, и в стылом воздухе почувствовался запах тины и водорослей – Брэнд приближался к Темзе. Вскоре он увидел мерцание факелов и услышал гул голосов – Биллингсгейтский рынок уже проснулся. Брэнд уже приезжал сюда накануне днем, но в это время суток здесь было безлюдно. Местный мусорщик посоветовал ему приехать на рассвете, когда рыбацкие лодки прибывают с уловом.
Бросив серебряную монетку какому-то нищему, Брэнд попросил его присмотреть за жеребцом, сам же смешался с толпой рыбных торговцев, кативших ручные тележки на многолюдную площадь.
