— У твоего дяди нет качеств настоящего джентльмена, — сказал он, бросив сюртук на стул. — Я считаю бесчестным того, кто устраивает соревнование неравных противников. — Джек нетерпеливо дернул конец галстука. — Пусть бы сразился со мной на шлагах. Тогда, и увидел, кто смеется последним.
Он вдруг осознал, что Лиззи молчит, а это было в высшей степени необычно.
Джеке любопытством оглянулся. Лиззи стояла у двери, мрачно глядя в пол.
— Ну? И чем ты расстроена теперь?
Прикусив нижнюю губу, она покачала головой, но подбородок начал дрожать.
— Боже, — пробормотал Джек, — только не это, девушка…
— Вы переживаете из-за какой-то глупой игры, а я погибла. — Она вдруг повернулась к нему спиной. — В долине уже нет человека, кто не видел бы меня выставленной напоказ в этом ужасном платье. И с вами! — сказала она так, словно он был причиной всех ее бед. — Если мистер Гордон и проигнорирует стремление Карсона погубить меня, это не сможет проигнорировать его семья, и он теперь не сделает мне предложение.
У нее вырвался странный звук, похожий на рыдание.
— Лиззи, ты не погублена, — заверил ее Джек, хотя знал, что так оно и есть. — Твой мистер Гордон сейчас в Криффе, да? Он не узнает об этом.
— Вы так добры к несчастной старой деве. Я прекрасно знаю, что это произошло. Мы с Шарлоттой никогда уже не покинем Торнтри, и вряд ли теперь имеет значение, как я отношусь к мистеру Гордону. Он больше не станет со мной разговаривать.
Она снова издала этот звук.
Джек испугался, плохо себе представляя, что следует делать в подобной ситуации — женские слезы и все такое. Он был не способен успокоить даже свою мать, и она пролила реки слез. Он шагнул к Лиззи, потом заколебался, но, увидев ее сгорбленную спину, пересек комнату и осторожно положил руки ей на плечи.
— Лиззи, ты не должна…
— Я погибла! Не знаю, что мне теперь делать.
Он протянул ей носовой платок. Лиззи промокнула глаза, высморкалась, затем вернула платок ему.
— Благодарю, — сказала она, когда Джек осторожно взял платок и отбросил в сторону. — Больше всего меня угнетает, что я не знаю, как сказать Шарлотте. Она ужасно беспокоится, и она чувствует себя обузой. Я не могу ее разочаровать, лишив надежды.
— Не думаю, что ты можешь ее разочаровать, — искренне сказал он, но Лиззи не слушала.
— Ничего уже не поделаешь, я тут с вами, заперта в проклятой комнате.
Она энергично растерла предплечья, словно возвращая себя к жизни, и подошла к окну.
— Маленькое предупреждение на случай, если ты намерена прыгнуть, — сказал Джек.
Она слабо улыбнулась:
— Я не прыгну… но я намерена бежать при первой возможности.
— Не делай ничего впопыхах, Лиззи. Через день-два все это кончится.
— Вам легко говорить. Вы можете спокойно уйти, когда Карсон добьется своего, а я должна вернуться в Торнтри, попытаться наладить свою жизнь и жизнь моей сестры. Вас это не запятнает, а меня — да!
Честно говоря, Джек не мог возразить, поэтому благоразумно, как ему казалось, промолчал. Лиззи бросила на него косой взгляд, и он глуповато пожал плечами. Но его молчаливое согласие лишь раздосадовало ее.
— Конца нет бремени забот, которые мужчины перекладывают на женщин!
Джек не понял, что она хотела этим сказать.
Оглядев старое синее платье, Лиззи резко задернула полог кровати, чтобы отгородиться от Джека. Он слышал какое-то шуршание — видимо, это были юбки, потом довольно громкие нетерпеливые вздохи.
— Могу я тебе помочь?
— Нет! Вы уже совершенно утомились, помогая мне, не так ли?
— Минуточку, Лиззи, — сурово произнес он. — Это не из-за меня ты оказалась в затруднительном положении.
— Может, и так, но вы едва ли содействовали его улучшению.
— Тогда объясни, пожалуйста, что я мог сделать, чтобы этому содействовать. Надеюсь, ты уже заметила, что я вряд ли могу повлиять на происходящее.
— Да, но вы могли хотя бы притвориться, что считаете происходящее совершенно нетерпимым. А вы? Полдня сидите развалясь с таким видом, словно наслаждаетесь пиром, и разглядываете всех женщин.
— Тебе не угодишь, — раздраженно заметил Джек. — Если б я проявил свои истинные чувства по поводу глупой церемонии, ты бы обвиняла меня в том, что я считаю для себя недостойным обручение с тобой.
— Я недостойна? — Лиззи расхохоталась. — Думаю, весь Гленалмонд признает, что если кто из нас и недостоин, так это вы, Джек! Вас разыскивают, и вы… распутник!
Это уже слишком. Он только и делает, что пытается наладить с ней отношения, а его за это поносят? Джек в ярости рванул полог. Лиззи, уже снимавшая оскорбительное платье, удивленно вскрикнула и торопливо обхватила себя руками, чтобы удержать на месте лиф.
— И как же вы, Элизабет Драммонд Бил, приличная девушка, с первого взгляда узнаете распутника?
— Я… я… просто знаю. Вы производите такое впечатление. И я видела, как вы обхаживаете горничную.
— По твоей же просьбе!
— Я не просила соблазнять ее.
— В чем дело, Лиззи?
Он жестом велел ей отвернуться. Глаза у нее расширились, словно она ждала, что он толкнет ее на кровать и тут же овладеет ею… мысль, заслуживающая внимания.
— Ты что, завидовала Бриджит?
Положив руку на ее голое плечо, Джек заставил ее повернуться.
— Что вы делаете?
— Помогаю тебе! — сказал он, расстегивая лиф. — Я, кажется, вполне доходчиво объяснил, что не прикоснусь к тебе, пока ты сама не попросишь. И мне наплевать, что ты завидуешь горничной.
— Я не завидую! Теперь мне ясно, за что принц хочет вас повесить.
— Он этого не хочет. Он просто введен в заблуждение.
Лиззи фыркнула:
— Вы так это называете?
— Молчи, женщина. — Закончив расстегивать платье, Джек позволил взгляду спуститься по ее голой спине до того места, где она переходила в ягодицы. — Прежде чем называть мужчину распутником, лучше подумай, о чем говоришь.
Сквозь просвечивающую рубашку он видел ее кожу и, сам того не сознавая, прикоснулся к ней пальцем в неприкрытом месте.
Вскрикнув, Лиззи обернулась и отпрянула так резко, что едва не упала на кровать.
— Убирайтесь. — Одной рукой она прижимала к себе платье, а другой указывала направление. — Оставьте меня. Если не хотите, чтоб вас считали распутником, тогда не следует вести себя как один из них.
— Я не распутник. Будь я распутником, я бы не упустил момент…
Джек умолк. Тысячи мыслей проносились у него в голове, и все плотские. Он уже начал сознавать, насколько восхитительно тело Лиззи под этим ужасным синим шелком. Его мысли устремились к делам, которые мужчина физически не способен игнорировать, когда смотрит на женщину.
