— Что за причины?
— Не удивлюсь, если он задумал сделать тебя своей настоящей любовницей!
Ифигиния задохнулась:
— Но… Я не знаю… Не думаю…
— Так оно и есть, — мрачно усмехнулась Амелия. — Ты очертя голову ввязалась в новую авантюру… Черт возьми, и почему только этот граф не мог спокойненько умереть, как все мы считали?
— Он гостил в одном из своих загородных имений и вернулся в Лондон, услышав обо мне.
— Значит, вымогатель сознательно запугивал Зою, когда писал ей, что покончил с графом?
— Возможно. Все это по меньшей мере странно, Амелия.
— С самого начала весь твой план показался мне крайне странным.
— Я знаю, ты никогда не одобряла его, — кивнула Ифигиния. — Но мне казалось, все шло блестяще.
— До тех пор, пока Мастерс не воскрес из мертвых… Есть люди, которые совершенно не думают о последствиях своих поступков! И что ты собираешься теперь делать?
— Мне ничего не остается, как продолжать свою игру. — Ифигиния надула губки и задумчиво прижала к ним пальчик. — На сегодняшний день у нас есть только этот план, и я все еще верю в него. Если меня разоблачат, мы потеряем доступ к кругу близких друзей Мастерса.
— Не слишком большая потеря, уж поверь мне, — проворчала Амелия.
— Я не согласна. Как таинственная миссис Брайт, любовница графа Мастерса, я могу проникать куда захочу и говорить с кем пожелаю.
— Зато как просто мисс Брайт, незамужняя девственница, синий чулок и основательница Академии юных леди, ты могла бы завести гораздо более приличные знакомства. Или я ошибаюсь?
Ифигиния покачала головой:
— Боюсь, на сей раз ты права. Действительно теперь у меня есть кое-какой капитал — и все благодаря тому, что нам сопутствовала удача. Мы выгодно вложили…
— Ты хочешь сказать, благодаря твоим невероятным познаниям в архитектуре и коммерческому таланту мистера Мэнваринга, — перебила Амелия.
— И твоему умению вести финансовую сторону дела, — добавила Ифигиния. — Не забывай о своем участии.
— Пусть будет так, но дело ведь не в этом.
Ифигиния невольно улыбнулась:
— Ты сама не дала мне закончить. Так вот, благодаря моему финансовому положению как мисс Ифигинии Брайт сейчас моя вызывающая миссис Брайт обладает определенными связями, а главное — средствами, чтобы вращаться в обществе графа Мастерса.
— А ты до сих пор уверена, что наш вымогатель должен вращаться в кругу, к которому имеют какое-то отношение и Мастерс, и тетя Зоя?
— Абсолютно уверена! — взмахнула пером Ифигиния. — Ясно как день, что шантажист был прекрасно осведомлен о планах Мастерса. Именно поэтому он так безошибочно выбрал время, чтобы запугать Зою.
— Да, конечно, но…
— И он также знает Зоину тайну. Единственной ниточкой, связывающей Зою с Мастерсом, могут быть люди, которые когда-то играли в карты с лордом Гатри, а сейчас продолжают играть с графом.
— Но ведь сам Гатри не был посвящен в Зоину тайну.
— Лорд Гатри, мир его праху, никогда не просыхал, он столько пил, что даже в карты все время проигрывал. Где уж было ему видеть, что творится под самым его носом! Но кто-то из его знакомых мог догадаться, что происходит между Зоей и лордом Отисом, а уж когда родилась Марианна, ему было совсем несложно сделать сам собой напрашивавшийся вывод.
— И прибегнуть к шантажу через восемнадцать лет после ее рождения?
— Именно так. Не забывай, что тайна рождения Марианны приобрела значение только сейчас, после того, как ее руки попросил граф Шеффилд.
Больше Ифигинии не нужно было ничего объяснять. И она, и Амелия прекрасно понимали, что, если разразится скандал, Шеффилд немедленно расторгнет помолвку. Родовитые Шеффилды стояли на несколько ступеней выше семьи Гатри на общественной лестнице. Похоже, они и сейчас не слишком одобряли выбор своего наследника. Конечно, за Марианной давали весьма приличное приданое, но ведь это далеко не самое главное…
Невеста, без сомнения, очень мила… но и это, к сожалению, не может добавить знатности ее ничтожной семье. Нет, Шеффилды метили гораздо выше, о чем все прекрасно знали. Помолвка юного графа с Марианной была продиктована одной лишь любовью, а любовь в высшем свете никогда не считалась серьезной причиной для брака.
— Не знаю, — помолчав, ответила Амелия. — Весь этот маскарад был опасен, даже когда мы считали графа погибшим. А теперь, когда он неожиданно воскрес, мне кажется, все еще больше усложнилось.
— Да. — Ифигиния покосилась на обнаженного центуриона. — Но, признаться, я очень рада, что он жив.
— Я уже заметила, — недовольно поджала губки Амелия. — Что ж, нет ничего удивительного. Вот уже несколько недель, как ты по уши влюблена в него.
Ифигиния почувствовала, как кровь жаром прилила к щекам.
— Ты преувеличиваешь…
— Я знаю тебя лучше других. Думаю, даже лучше, чем твоя сестра или тетя Зоя. Я никогда не видела, чтобы ты так относилась к кому-нибудь из мужчин. Даже к Ричарду Хэмптону.
Ифигиния невольно поморщилась при упоминании имени Ричарда, мужа своей сестры.
— Уверяю тебя, я никогда не любила Ричарда так… — она помедлила, подыскивая нужное слово, — так, как интересуюсь графом Мастерсом.
— И даже когда Ричард ухаживал за тобой? — мягко спросила Амелия.
— Ричард никогда по-настоящему не ухаживал за мной! — поспешно воскликнула Ифигиния. — Я просто не поняла его намерений. Вся эта история не что иное, как ужасное недоразумение. К счастью, все быстро встало на свои места.
…К глубокому разочарованию Ифигинии, не в нее, а в ее сестру Корину оказался влюблен Ричард Хэмптон.
— Не ты одна не правильно истолковала его частые визиты, — заявила Амелия. — Все мы думали точно так же. Если хочешь знать, я до сих пор уверена, что вначале Ричард был увлечен именно тобой. А потом, видя, как сказочно расцветает Корина, он остановил свой выбор на ней.
— Ты несправедлива к Ричарду, Амелия. Он вовсе не волокита!
— Не слишком-то обольщайся на сей счет. Должна сказать тебе и еще кое-что. Ричард никогда не сделал бы предложения Корине, если бы ты не дала за ней большого приданого. Ты думаешь, его родители одобрили бы брак, который не принес бы ни пенни в семью?
— Здесь ты права. — Ифигиния презрительно сморщила носик. Она всегда недолюбливала родителей Ричарда.
Она знала его с самого детства. Они были ровесниками. Их семьи жили по соседству в маленьком местечке Дипфорд графства Девон. Сквайр Хэмптон и его высокомерная жена никогда не одобряли образа жизни семейства Брайтов. Маленькие деревушки обычно живут по собственным законам приличия и добродетели, здесь всегда с недоверием косятся на людей художественно одаренных.
