— Да, — рассеянно отозвалась Виктория, — но я раньше считала его персонажем какой-то страшной сказки или легенды.
— Вот видите, как можно заблуждаться. Это вполне реальный человек. Он и поныне здравствует и обладает отнюдь не безупречной репутацией.
— Знаю, — снова вздохнула Виктория, — и позвольте мне еще раз выразить вам свою благодарность.
Так за разговором они незаметно добрались до местной гостиницы. Слава Богу, Рафаэля здесь не знали.
— Кем вы предпочитаете назваться, — поинтересовался он, — моей сестрой или женой?
В глазах Виктории сразу же вспыхнула тревога.
— Сестрой, — напряженно проговорила она, — конечно, сестрой.
Очень осторожно, чтобы ненароком не причинить ей боль, он взял ее на руки и отнес в комнату, усмехнувшись про себя услужливости хозяина, поместившего их в смежных комнатах и, без сомнения, ни на минуту не поверившего в их родство.
Опустив свою легкую ношу на кровать, Рафаэль отошел в сторону. Только сейчас ему представилась возможность как следует рассмотреть свою нежданную спутницу.
Даже вся перепачканная, в пыльной и местами рваной одежде, со спутанными волосами она была прелестна и к тому же очень молода. Густые каштановые волосы, огромные выразительные голубые глаза, нежная слегка тронутая румянцем кожа… Неудивительно, что Дамьен положил на нее глаз.
Виктория в свою очередь внимательно разглядывала своего спасителя. Он был так похож на Дамьена, что ей поневоле стало не по себе. Сейчас, при свете, она нашла все-таки одно отличие. Рафаэль был очень загорелым. Но во всем остальном… Да и загар, к сожалению, скоро сойдет.
— Как вы похожи! — вырвалось у нее.
— Да, мисс, — церемонно поклонился молодой человек, — судьбе было угодно, чтобы мы родились близнецами. А сейчас я отправляюсь на поиски доктора. Отдыхайте.
— Ни в коем случае! — в панике воскликнула Виктория. — Мне уже лучше, стоит только отдохнуть, и все будет в порядке.
— Но почему? — Рафаэль не мог скрыть своего изумления. — Вам больно, доктор наверняка сможет что-нибудь сделать. Или хотя бы даст лекарство.
Однако Виктория отказалась наотрез.
— Я просто полежу немного, — твердо заявила она, — а завтра утром уеду. Я.., я заплачу вам за все хлопоты.
Девушка вся была напряжена, словно натянутая струна, вот-вот готовая лопнуть. Ее постоянное сопротивление и тупое, на его взгляд, упрямство начинали уже порядком раздражать Рафаэля, который после долгого и трудного дня тоже чувствовал усталость.
— Ну хватит, — резко прервал он свою упорную собеседницу, — разумеется, заплатите, когда-нибудь потом. А теперь скажите, вы ужинали?
Она молча покачала головой.
— Я тоже. Вот этим мы сейчас и займемся. — Он ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты.
Заглянув через несколько минут, он увидел, что его юная спутница, скривившись от боли и держась за стенку, пытается ходить. Будучи истинным мужчиной, он сразу же отметил, что она отлично сложена. Тоненькая, изящная и довольно высокая для женщины, она обладала отличной фигурой, наверняка часто привлекавшей к себе завистливые взгляды женщин и тоскливые — мужчин.
— Пойдемте, — участливо сказал он. — Ужин сейчас принесут, позвольте, я вам помогу.
После недолгой борьбы с собой она молча кивнула. Рафаэль бережно поднял ее на руки и отнес к столу. Усадив девушку на стул, он занял место напротив. Не надо было обладать большой наблюдательностью или проницательностью, чтобы заметить, что она с огромным трудом сдерживается, чтобы не стонать и не морщиться.
— Вы позволите называть вас Виктория?
— Если хотите. — Она пожала плечами.
— А вы, пожалуйста, называйте меня, Рафаэль.
— Какое странное имя. — Виктория окинула его задумчивым взглядом и снова опустила глаза.
— Вы, наверное, знаете, что наша мать была испанкой. Меня назвали так по ее желанию.
— Да, я слышала об этом, но Дамьен никогда о вас не говорил, во всяком случае в моем присутствии.
— Ничего удивительного, — вздохнул Рафаэль. — А вот и наш ужин.
Он принялся деятельно помогать слуге расставлять на столе приготовленные для них блюда. Виктория, не сводившая с него глаз, ощутила аппетитный запах. Аромат был такой душистый, что ноздри девушки затрепетали, и она потянулась к столу, внезапно почувствовав, что зверски голодна.
— Минуточку, дорогая, — рассмеялся Рафаэль, — у нас еще имеется картофельное пюре и бобы.
Сидя за столом, Виктория не переставая незаметно массировала больную ногу. Постепенно боль начала утихать, стала более терпимой. Но вместе со способностью думать о чем-нибудь, кроме боли, к девушке вернулись и прежние страхи. Кто знает, может быть, этот близнец такой же, как его брат, если не хуже.
Ужин прошел в напряженном молчании.
— Куда вы направляетесь? — покончив с едой, настороженно поинтересовалась Виктория.
— В Лондон, — последовал ответ, — к сожалению, мой корабль на ремонте в Фалмуте, вот и пришлось воспользоваться сухопутным транспортом. У меня дела в Лондоне.
— У меня тоже, — пробормотала Виктория. Рафаэль был потрясен:
— И вы собирались идти туда пешком?
— Нет, что вы. У меня есть двадцать фунтов. Вернее, теперь уже пятнадцать. Видите ли, мне никогда не приходилось тратить деньги. Просто у меня их никогда не было. Поэтому я не имела никакого представления о ценах. Теперь я вижу, что мне придется жить более чем экономно.
— А эти двадцать фунтов вы что, украли? Отчаянно покраснев, Виктория впилась глазами в своего собеседника, как будто стараясь прочитать его тайные мысли. Но тот, казалось, сосредоточил все свое внимание на орешке, который озабоченно вертел в руках.
— Не подумайте плохого, — продолжил он, — я вас вовсе не виню. Просто стараюсь представить, что именно будет делать Дамьен и что он уже предпринял. По той сумме, которой вы располагаете, он с достаточной степенью точности сможет судить, как далеко вам удастся уйти.
Увидев, как побледнела его собеседница, Рафаэль почувствовал себя неуютно. Впредь следует быть осторожнее и стараться не пугать ее.
— Давайте решим, что мы будем делать дальше, Виктория, — резко сменил тему Рафаэль. — Я не могу бросить вас здесь одну, и в то же время мне некуда вас деть. Скажите, у вас кто-нибудь есть в Лондоне? К кому вы направляетесь?
Виктория кивнула, но, спохватившись, тут же покачала головой.
— Это никого не касается! — воскликнула она. — Я заплачу за комнату и за ужин. Сколько это все стоит?
— Как раз пятнадцать фунтов, — усмехнулся Рафаэль. — И что же дальше?
— Вы не джентльмен, — выдохнула она.
— Сдается мне, моя милая, что до сих пор вам не часто приходилось иметь дело с джентльменами, вы не производите впечатления человека, имеющего опыт в этом вопросе, — поделился своими наблюдениями Рафаэль. — Что же касается меня, то льщу себя надеждой, что я все-таки джентльмен. Хотя вам об этом судить трудно. Так что же мне с вами делать?
