– Прекрати пялиться! – одернул меня мастер Шелтон.
При этом сам он не сводил неподвижных глаз с Елизаветы, улыбавшейся какой-то реплике собеседницы. Казалось, ему с трудом удается сосредоточить взгляд. Его дрожащая рука тем временем тянулась к бокалу: нащупав, он опустошил его залпом. Вообще-то, мастер Шелтон никогда не позволял себе пить при исполнении обязанностей мажордома. Впрочем, возможно, у него и не было сегодня никаких обязанностей, – в конце концов, леди Дадли могла позволить ему просто отдохнуть. Хотя почему-то я в этом сомневался. Сколько я себя помнил, мастер Шелтон всегда исполнял какой-то приказ.
– А кто это? – поинтересовался я.
Попробую отвлечь его беседой, а тем временем придумаю, как лучше передать спрятанный в кармане перстень.
Он нахмурился:
– Лорд Гилфорд, конечно, кто же еще. Или ты ослеп?
– Я имею в виду даму рядом с лордом Гилфордом.
Он замолчал на секунду, а затем пробормотал:
– Леди Джейн Грей. – Мне показалось, в его голосе прозвучала боль. – Старшая дочь ее светлости герцогини Саффолк.
– Саффолк? – переспросил я.
– Да, – ответил он слегка раздраженно. – Мать Джейн Грей – дочь французской королевы Марии, младшей сестры прежнего короля Генриха Восьмого. Джейн обручена с лордом Гилфордом.
Он отпил еще вина из бокала.
– И все это, кстати, не твоего ума дело.
Тоненький девичий стебелек и был той самой сучкой, которая, по утверждению Гилфорда, подсунула ему прокисший эль? Это казалось невероятно забавным, и я собрался было продолжить расспросы, но тут мое внимание привлекла еще одна особа.
По залу уверенным шагом двигалась юная спутница Елизаветы. На ней было бархатное платье рыжевато-коричневого цвета, в тон каштановым волосам, небрежно забранным полукруглым головным убором. Девушка заметно выделялась в толпе; среди всех этих размалеванных созданий она оставалась живым существом с румянцем на щеках и природной грацией движений. На первый взгляд казалось, что она озирается в поисках своего кавалера, – у такой красавицы их должно быть немало. Однако девушка явно избегала глазеющих на нее ухажеров. Неторопливо, словно прогуливаясь, она направилась мимо огромного белого камина к местам для знати.
«Наверное, возвращается к принцессе», – подумал я, однако в следующую секунду Елизавета обернулась к ней так резко, словно не узнала собственную камеристку.
Я наблюдал эту сцену, широко раскрыв глаза от удивления. Нравы и обычаи двора пока были мне в диковинку, но распознать театральную игру было нетрудно. Похоже, девушка в коричневом платье подслушивала разговоры влиятельной знати с ведома своей госпожи. Как будто почувствовав, что на нее внимательно смотрят, камеристка остановилась и подняла голову. Наши взгляды встретились. В ее глазах читалось пренебрежение, высокомерие и – со всей очевидностью – вызов.
Я улыбнулся. Привлекательная девица могла оказаться полезной и помочь мне выполнить наконец порученное. Она видела, что я говорил с Елизаветой, возможно, даже догадалась о личном послании, которое при других обстоятельствах было бы с готовностью принято. Разве служанка, пользующаяся таким доверием своей госпожи, не почтет за благо исполнить ее тайное желание?
Внезапно я почувствовал сильнейшее побуждение к действию и желание покончить с этим заданием. Я очень хотел сделать то, что от меня требовалось, и отправиться спать. Неизвестно, смогу ли я отыскать путь в покои Дадли, но, по крайней мере, я уйду с чувством выполненного долга. Только хорошенько выспавшись и придя в себя, я вновь обрету способность размышлять о той роли, которая уготована мне в планах Роберта Дадли.
Девушка в коричневом платье приближалась. Вот она оказалась в окружении стайки дам. Когда они наконец неспешно удалились, она обернулась и улыбнулась мне. Только полный дурак мог не понять столь явного приглашения.
Мастер Шелтон довольно фыркнул:
– Смотри, какая милашка! Почему бы тебе не сговориться с ней? – Он хлопнул меня по спине. – Иди же. Если лорд Роберт вернется и будет спрашивать, я скажу, что отослал тебя. Оруженосцу без его господина здесь делать нечего.
Я почувствовал себя слегка сбитым с толку. Похоже, мастер Шелтон хочет от меня избавиться, впрочем сейчас это мне на руку. Выдавив улыбку, я расправил плечи и неторопливо зашагал прочь. Посмотрев через плечо, я увидел, что он снова обратился к стоявшему перед ним графину с вином.
Я следовал за девушкой на некотором расстоянии, попутно восхищаясь грациозной уверенностью и блеском волос, реявших, подобно знамени, за ее спиной. Я полагал, что знаю толк в женщинах, и юная камеристка казалась мне куда более привлекательной, чем разряженные и напудренные придворные дамы. Увлекшись преследованием, я не слишком задумывался о том, входило ли знакомство со мной в ее планы.
Неожиданно девушка ловко вывернулась и словно испарилась. Я повертел головой, отыскивая ее взглядом, и остановился. Как это могло случиться? Никогда не видел, чтобы кто-то исчезал вот так. Не иначе, у нее выросли крылья. Только теперь, осмотревшись, я понял, где нахожусь, и запоздало выругался. Камеристка завела меня в другой конец зала. Теперь я совсем близко к королевскому трону, самым важным гостям и принцессе. При виде этих людей мне захотелось провалиться сквозь землю, настолько неприступными выглядели они вблизи. Привилегии, внешний блеск и недостижимое превосходство – все это читалось на лицах собравшихся здесь влиятельных представителей знати. Елизавета оставила Джейн Грей и, погрузившись в свои мысли, краем уха слушала даму сидевшую в кресле напротив. Массивная рука, унизанная кольцами, сжимала набалдашник трости – больше я ничего не смог разглядеть в ее собеседнице.
Я потихоньку отступил назад, стараясь быть осторожным, как кошка, и моля Бога, чтобы взгляд принцессы случайно не упал на меня. Стоит ей опознать оруженосца Прескотта в толпе, и мое весьма сомнительное будущее при дворе будет окончательно разрушено. Я был занят ускользанием от бдительного ока Елизаветы и не сразу заметил еще одну опасность. Поняв свою оплошность, я весь похолодел – ко мне стремительно приближалась леди Дадли, герцогиня Нортумберленд, мать лорда Роберта.
На меня словно вылили ушат ледяной воды. Хуже просто не могло быть. Почему из всех гостей я столкнулся именно с ней? В ее мире лакеи должны знать свое место. И уж точно не должны шнырять, как я, по тронному залу.
Она была словно из мрамора, строгую красоту подчеркивало изысканное бархатное платье гранатового оттенка. Я мысленно перенесся в тот далекий день, когда леди Дадли обнаружила, что я стащил книгу из библиотеки замка. Мне было тогда тринадцать, и я был убит горем из-за гибели мистрис Элис. Она очень любила этот сборник французских псалмов в переплете из телячьей кожи. На титульном листе было выведено посвящение: «A mon amie de votre amie, Marie»[2].
