Странно, но нелепый вид леди, занятой физическим трудом, только разжег влечение Джека к ней. Обычно ему нравились женщины мягкие, женственные, изнеженные. Но теперь ему почему-то вспомнился влажный блеск ее кожи, как она напрягалась, чтобы поднять свою сторону инструмента, и как отдувалась от упавших на глаза кудряшек.
Интересно, какой негодяй соблазнил и бросил ее?
Джек не слышал сплетен, в которых бы говорилось об отце Тео. Восемь лет назад у Джулии была масса поклонников и огромное количество предложений о замужестве. Она флиртовала со всеми мужчинами и, похоже, никого не выделяла особым образом.
И все же один из них лишил ее девственности. Кто? Если она отдала себя добровольно, в пылу страсти, то почему не настояла на свадьбе?
Или это сделали насильно?
Джек сжал простыню в кулак, но тут же заставил себя расслабиться. Чего доброго, она могла легко сделать это с каким-нибудь лакеем. Ее прошлое не должно волновать Джека. Она не первая, кто обжегся, играя с огнем, и, уж конечно, не последняя.
Но из-за совершенной собственной глупости она решила наказать всех негодяев, раскрывая их грехи в «Записках повесы». Она разрушила свадебные планы Джека, хотя он никакого отношения к ее испорченной репутации не имеет. Из-за нее он потерял Эвелин и свой единственный шанс вытащить себя из трясины долгов.
Теперь он в ответ раскроет миру секретное авторство Джулии, и это положит быстрый конец скандальной газетенке. Гранд-дамы общества никогда не позволят своим молоденьким дочерям внимать советам обесчещенной женщины.
Глядя в потолок, Джек ломал голову над поиском доказательств ее авторства. Обыскивать ее кабинет в первую ночь своего пребывания здесь он посчитал неразумным. Но теперь ему не терпелось приступить к осуществлению своего плана. Дети отправляются спать в половине девятого, и если он подождет, пока в доме станет темно…
Послышался легкий стук в дверь.
Джек немедленно сел в кровати. Джулия? А он раздет до пояса. Он уже стал спускать ноги на пол, потом остановился. Черт, зачем надевать рубашку и сюртук? Как приятно вызвать смущение чопорной мисс и заставить ее покраснеть. Может быть, она научится обходить его спальню стороной.
Джек снова улегся на кровать, приняв ленивую позу и положив руки под голову.
– Войдите.
Дверь приоткрылась, и вместо прекрасного лица Джулии появилась веснушчатая физиономия ее сына.
– Привет.
– Заходи, Тео. – Джек старался не показать своего разочарования и досады. Очевидно, в этой проклятой школе нет убежища от детей. Ему очень хотелось отправить мальчика прочь, но его остановила тревога в карих глазах ребенка. – Заходи, не надо стоять за дверью.
Тео открыл дверь пошире и уныло вышел на середину потертого ковра. Обыкновенный ребенок с испачканной щекой и выбившейся из бриджей рубашкой. Немного наклонив голову набок, он смотрел на Джека.
– Вы заболели, сэр?
– Что? Нет, я просто отдыхаю. – Повисшую длинную паузу заполнил шум со двора. – Ты пришел сюда по какому-то делу?
Тео пожал плечами:
– Просто хотел узнать… рассказали ли вы. Ну, о шариках.
– Твоя мать знает, что класс играл с шариками во время урока. Что касается остального, то мужчине не пристало болтать.
– Понятно, – облегченно вздохнул Тео.
Джек ожидал, что мальчишка сразу же убежит, но он на цыпочках обошел крохотную спальню, рассматривая брошенные в беспорядке вещи. Особенно его заинтересовали бритвенные принадлежности на умывальнике. «Знакомы ли ему другие мужчины?» – подумал Джек.
Возможно, нет. Семья отказалась от Джулии, значит, у Тео не было отношений с дедом или дядюшками. А что мальчик сказал во время их первой встречи? «Только женщины могут быть учителями». Джек – первый мужчина-учитель в истории школы. В штате не было места ни лакею, ни конюху. Понимает ли Джулия, что ее ненависть к мужчинам создала пустоту в жизни ее сына?
Тео продолжал хмурить брови, словно что-то еще тяготило его.
– Скажи, а этот Клиффорд, что сидит в моем классе рядом с тобой, он твой друг? – наугад спросил Джек.
– Да, сэр. – Лицо Тео вспыхнуло радостью, потом опять стало грустным. – Но он больше играет с мальчиками постарше.
Судя по росту, Клиффорд провалился на экзаменах и его опять посадили с младшими детьми.
– Он производит впечатление нарушителя спокойствия, – отметил Джек.
– Я, сэр…
– Ничего, Тео, я не стану просить тебя ябедничать на него. Но не забывай, что о тебе судят по твоей компании. Если он постоянно попадает в неприятности, он и тебя за собой потащит.
О Господи, если бы Джека сейчас слышали его друзья! Они бы рассмеялись над тем, как печально известный граф Ратледж дает совет ребенку, как правильно себя вести.
– Да, сэр, – пролепетал Тео, зацепив мыском ботинка край ковра. – Но сейчас он не возьмет меня играть в пиратов на корабле. Он сказал, что мне впору играть с девчонками в прятки.
Неудивительно, что мальчик расстроен. Джек спрятал улыбку. Он не станет говорить Тео, что однажды, когда вырастет, он будет наслаждаться игрой с прекрасным полом.
– Хочешь решить загадку?
– Конечно, сэр! – У мальчика просияло лицо.
– Найди там бумагу и перо. – Джек махнул рукой в сторону стола.
– Мисс Дьюхерст разрешает нам писать только на грифельной доске.
– Тогда хорошо, что ее здесь нет. Скажи, когда будешь готов.
Тео резво помчался к столу рядом с открытым окном, и Джек услышал шуршание бумаги и звук отодвигаемого стула. Оглянувшись, он увидел, как Тео обмакнул перо в чернильницу, капнул на бумагу и растер кляксу пальцем.
– Готов, – с виноватым видом объявил он Джеку.
– Пиши цифры: один плюс девять, плюс один, плюс девять, плюс один. Написал?
Тео решительно кивнул.
– Теперь разгадай, что можно сделать с этими цифрами, чтобы получилось пятнадцать. Можно пользоваться любыми действиями, включая умножение и деление. – Джек прикрыл глаза. – Никаких вопросов и подсказок. Если не получится, забирай бумагу в свою комнату и подумай.
Это хоть ненадолго займет надоедливого малыша. И когда он не сможет найти правильный ответ, ему придется уйти. А Джек сможет вернуться к обдумыванию своей мести…
– Я знаю, – крикнул Тео. – Я знаю!
Джек открыл глаза и хмуро взглянул на Тео:
– Это невозможно.
– Надо просто перевернуть бумагу. Видите? Тогда получится: один плюс шесть, плюс один, плюс шесть, плюс один равняется пятнадцать.
– Умный парень, – вяло усмехнувшись, ответил Джек. – Как ты догадался так быстро?
– Не знаю. – Тео повертелся на стуле. – Загадайте мне другую загадку, пожалуйста!
Этот детский восторг покорил Джека. Будучи ребенком, он сам научился скрывать свой интерес к числам. Его отец с пренебрежением относился к учебе, утверждая, что джентльмену мозги нужны, только чтобы добиться успеха за карточным столом, сила, чтобы доставлять удовольствие дамам в спальне, и скорость, чтобы спасаться от кредиторов. До этого дня Джек ни одному своему знакомому не открыл секрет, что он часто придумывает математические загадки для своего собственного удовольствия. Если бы кто-то узнал, его бы подняли на смех в клубе.
