— Вы просто читаете мои мысли, — с язвительной улыбкой сказала Велвет.
Кристин с любопытством посматривала на молодых людей, казалось бы, враждебно настроенных по отношению друг к другу. Но при этом было совершенно очевидно, что их невольно влекло друг к другу — в том не было ни малейшего сомнения.
— Лорд Монтгомери, могу ли я пригласить вас на обед в среду вечером? — спросила графиня. — Возможно, вам удастся преодолеть свои расхождения с Велвет. Или же ваша дуэль продолжится. Думаю, и то и другое будет в равной степени интересно.
— Я приду, миледи, — кивнул Роберт. — Почту за честь.
— Незаслуженную… — вполголоса пробормотала Велвет.
Осторожный стук в дверь прервал разговор — в комнату вошел управляющий. Воспользовавшись его приходом, Велвет поспешно выскользнула в коридор.
— Познакомьтесь, милорд, это мистер Берк, весьма ценимый мной управляющий, — сказала графиня. — А это Роберт Грейстил Монтгомери, сын графа Эглинтона. В свое время он сражался на стороне роялистов.
— Для меня большая честь познакомится с вами, сэр. — Управляющий поклонился молодому человеку. — Мы все в долгу перед вами за вашу верную службу.
— Да, несомненно, — закивала Кристин. — Хотя мои ближайшие родственники весьма вольготно чувствуют себя под властью Кромвеля, я по-прежнему питаю симпатии к роялистам и даже поддерживаю отношения со Стюартами. Но это — к слову. Теперь же позвольте оставить вас наедине. Полагаю, вам надо кое-что обсудить.
С этими словами хозяйка дома вышла из комнаты.
Быстро уладив дело со счетами за овец, Роберт вручил Берку свою карточку и проговорил:
— Я, знаете ли, недавно открыл контору на Солсбери-Корт.
— Отличное место, — одобрил управляющий. — Оттуда недалеко и до Темпла, и до Темзы. Не сомневаюсь, что с вами будет приятно вести дела, лорд Монтгомери.
— Не сочтите меня бесцеремонным, мистер Берк, но мне бы хотелось попросить у вас совет. Проблема в том, что я собираюсь выправить лицензию на добычу угля на моем участке в Дербишире. Что вы об этом думаете?
— О, прекрасная мысль, милорд. Графиня уже заключила несколько контрактов на добычу и поставку угля, причем именно в Дербишире. Я дам вам названия нескольких компаний, которые будут рады сотрудничать с вами.
Кристин отправилась искать Велвет и обнаружила ее на кухне, где девушка методично смывала пятнышки сажи с лепестков роз.
— Оставь на время цветы и поговори со мной, дорогая.
Велвет, хотя и не без колебаний, последовала за пожилой леди в ее любимую гостиную, где опустилась на стул у окна.
— Грейстил Монтгомери — чрезвычайно привлекательный мужчина, — заявила графиня. — Кроме того, он наследник обширных земельных владений, значительных денежных сумм и, наконец, графского титула. Тебя что, отпугивают его дьявольски смуглое лицо, резкие черты и мрачное выражение?
— Нет-нет, — поспешно ответила девушка. — Его внешность нисколько меня не отпугивает.
— В таком случае я в полном недоумении, — пробормотала пожилая леди. — Почему же ты отвергаешь его?
— Когда отец собирался отправить меня в Англию, я спросила его о своем суженом. И он объяснил мне, что за прошедшие годы ситуация очень изменилась, так что Граф Эглинтон вряд ли даст согласие на брак своего наследника с бесприданницей.
Сказав это, Велвет почувствовала, что краснеет от унижения.
— Грейстил Монтгомери — вполне самостоятельный мужчина, — фыркнула графиня. — И я уверена, что он плевать хотел на то, что там себе думает его папаша. Очень может быть, что он считает вашу помолвку совершенно законной, более того — обязывающей.
Велвет еще гуще покраснела.
— Ну как вы не понимаете?! — воскликнула она. — Ведь он видит окружающие вас богатство и роскошь, поэтому полагает, что и мои обстоятельства изменились в лучшую сторону, поскольку я живу с вами. Кстати, в следующем году мне исполнится двадцать один год… а ведь все знают, что для вступления в брак это многовато. Так или иначе, но Монтгомери нисколько во мне не заинтересован.
— Разве ты не заметила, какие взгляды он бросал на тебя? Он просто пожирал тебя глазами. На меня по крайней мере ни один мужчина так не смотрел. — Пожилая леди вздохнула и надолго умолкла. — Знаешь, дорогая, я ведь довольно рано овдовела, — наконец продолжала она. — А потом… — Она снова вздохнула. — Ах, если бы хоть один мужчина посмотрел на меня так, как смотрит на тебя Монтгомери, я бы сразу же вцепилась в него обеими руками. К сожалению, таких мужчин вокруг меня не оказалось. А ты, Велвет, похоже, не замечаешь, до какой степени привлекательна. Наверное, ты даже не подозреваешь, какими редкими качествами наградила тебя судьба. Твоя прабабка Бесс Хардвик также обладала ими в полной мере. Она четырежды выходила замуж и вертела каждым из своих четырех мужей как хотела.
— Неужели у нее было четыре мужа?
Кристин с улыбкой кивнула:
— К тридцати пяти годам. — Графиня достала из шкафа тетрадь, переплетенную в кожу. — Вот один из ее дневников, найденный мной в Оутлендсе. Думаю, тебе будет небезынтересно с ним ознакомиться.
— О, благодарю вас… Я буду хранить его как зеницу ока.
Кристин похлопала девушку по руке:
— Дневник надо не хранить, а читать. Полагаю, к среде ты обязательно должна его осилить.
Укладываясь спать, Велвет думала о своем отце. Долгое время она была убеждена, что он всю жизнь будет любить только свою семью, то есть жену и детей. Однако ее иллюзии на сей счет рухнули после того, как он — слишком быстро, по ее мнению, — женился вторично. И теперь Велвет считала, что отец ее предал. Более того, она не могла отделаться от мысли, что он находился в связи с Маргарет Лукас еще в те времена, когда мать была жива.
Забравшись в постель, Велвет приступила к чтению дневника Бесс Хардвик. При этом от некоторых откровений, которые позволяла себе прабабка, у нее дух захватывало. Часа два спустя, отложив наконец тетрадь, она пришла к мысли, что благодаря прочитанному начинает видеть Бесс в новом свете. Было ясно, что эта женщина жила по своим собственным правилам и не позволяла мужчинам, находившимся с ней рядом, навязывать ей свою волю.
А потом Велвет подумала о Грейстиле Монтгомери. Приходилось признать, что все годы эмиграции она часто вспоминала о суженом и даже видела его во сне, однако реальный Грейстил оказался намного привлекательнее являвшегося ей во снах образа.
Но находил ли он ее привлекательной? Или же руководствовался какими-то другими мотивами, если действительно собирался на ней жениться?
«А может, он хочет жениться на мне, чтобы насолить нашим отцам и показать, что их мнение его не интересует?» — подумала Велвет. В глубине души ей не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Да-да, она хотела, чтобы Монтгомери полюбил ее всем сердцем, по-настоящему полюбил. Но выйдет ли она за него замуж, даже если он захочет соединиться с ней ради нее самой? Эта мысль вызвала у нее сладостную дрожь, и она наконец осознала, что не смогла устоять против чар Грейстила Монтгомери. Чтобы хоть как-то защититься от них, она громко проговорила:
