Миссис Холлингбрук повела Геро по темному коридору и наверх по расшатанной лестнице. Они миновали второй этаж — Геро знала по своим предыдущим визитам, что там спальни сирот. На третьем этаже находились комната для совсем маленьких детей и младенцев и небольшая комната, которую использовали как классную. Миссис Холлингбрук повела Геро туда и торжественно распахнула дверь. Там в два ряда стояли с десяток старших детей — все с вымытыми лицами и с приглаженными — еще мокрыми от воды — волосами. Когда Геро вошла, они хором выкрикнули:
— Добрый день, леди Геро!
Она улыбнулась:
— Добрый день, дети.
Тут один из мальчиков хихикнул. Суровый взгляд Нелл Джонс мгновенно утихомирил шалуна.
Миссис Холлингбрук кивнула, и дети немного вразнобой затянули песню. Скорее всего это был гимн, но Геро не смогла разобрать ни мелодии, ни слов. Во время пения с ее лица не сходила улыбка, даже когда одна девочка от чрезмерного старания пискнула, а один мальчик ткнул другого локтем в бок, от чего тот взвизгнул.
Песня закончилась на высокой скрипучей ноте, и Геро заставила себя не поморщиться. Она захлопала, а маленький мальчик, который ударил соседа, заулыбался ей во весь щербатый рот.
— Замечательное выступление, дети, — сказала леди Геро. — Благодарю вас за пение. И благодарю ваших учительниц.
Миссис Холлингбрук очень мило покраснела. Когда они спускались по лестнице к входной двери, она сказала:
— Спасибо, что вы приехали, миледи. Дети с нетерпением ждут ваших визитов.
Геро понимала, что миссис Холлингбрук говорит ей все это по обязанности — как патронессе приюта, — но когда она взяла ее руку, то ей показалось, что управительница искренне так считает.
— Я тоже с удовольствием здесь бываю, — призналась Геро.
Ей хотелось сказать что-нибудь еще. Пообещать, что вскоре воспитанники смогут выехать из этого ужасного временного жилища. Обнадежить миссис Холлингбрук, что у детей появятся новые кровати, новая классная комната и большой сад, чтобы побегать там весной. Вместо этого она снова улыбнулась и попрощалась.
С тяжелым сердцем Геро пробиралась обратно по улице к своей карете. Ее не оставляло предчувствие, что следующий визит получится еще менее приятным, поскольку скорые перемены маловероятны.
— Пожалуйста, отвези меня на Мейден-лейн, — велела она кучеру, прежде чем сесть в карету.
Карета двинулась, и Геро выглянула в окно.
— Эй! — прокричал мужской голос — знакомый мужской голос — совсем рядом.
Карета резко остановилась.
Геро подалась вперед. Этого не может быть…
Дверца распахнулась, и в карету взобрался высокий мужчина. Он уселся напротив нее на мягкие красные подушки сиденья с таким видом, будто карета была его собственной.
Геро уставилась на него.
— Вот мы и встретились снова, леди Совершенство, — растягивая слова, произнес лорд Гриффин.
Пришло время, когда королева Черновласка решила, что ей нужно снова выйти замуж. В конце концов, у королевы должен быть король, а у королевства наследник. Поэтому королева посовещалась с советниками, министрами и учеными мужами, чтобы решить, кто же подойдет ей в мужья по положению. Вопрос оказался очень трудным. Советники считали принца Западная Луна идеальной партией для королевы, но министры отвергли с презрением этого принца и вместо него предложили принца Восточное Солнце. Однако оказалось, что ученые мужи ни во что не ставили обоих принцев и сочли только принца Северный Ветер идеальным избранником для королевы…
Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами».
Гриффин не поверил своим глазам, увидев, как леди Геро вошла в карету в самой что ни на есть отвратительной части Сент-Джайлза. Он велел ее кучеру остановиться, назвал свое имя и, быстро привязав Бродягу к задку кареты, впрыгнул внутрь.
Леди Геро сощурила свои красивые серые глаза.
— Лорд Рединг. Как я рада снова вас встретить.
Он с улыбкой склонил голову набок.
— Неужели я уловил налет сарказма в ваших словах, миледи?
Геро скромно опустила глаза.
— Леди никогда не проявляет сарказма в отношениях с джентльменом.
— Никогда? — Карета накренилась на повороте, и он подался вперед. — Даже если ее побуждает к этому джентльмен, который… скажем, не очень-то похож на джентльмена?
— В этом случае — особенно. — Геро поджала губы. — Леди всегда сохраняет самообладание, всегда тщательно выбирает слова и всегда употребляет их в соответствии с обстоятельствами. Она никогда не насмехается над джентльменом, как бы ее к этому ни провоцировали.
Геро перечислила все правила, словно знала их наизусть, и с таким серьезным видом, что он сразу не обратил внимания на едва заметную иронию ее тона. Но нет, он, конечно, заметил. Он не сомневался, что она следует этим правилам, общаясь с Томасом.
— Возможно, мне придется приложить больше старания, чтобы спровоцировать вас, — не подумав, пробормотал он.
На мгновение их взгляды встретились. Ее широко раскрытые глаза смотрели искренне. Сознательно или нет? Возможно, это женская хитрость.
Она опустила глаза и спросила:
— Что вы делаете в Сент-Джайлзе, милорд?
— Еду в вашей карете. — Гриффин вытянул ноги в узком пространстве между сиденьями. — Это ведь ваша карета?
— Разумеется, — натянуто ответила она.
— Это хорошо, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Мне бы крайне не хотелось выговаривать Томасу за то, что он одолжил вам свою карету для поездки по сточным канавам Сент-Джайлза. Если только, — он выразительно на нее посмотрел, словно эта мысль лишь сейчас пришла ему в голову, — если только не Уэйкфилд позволил вам сюда приехать?
Геро гордо вскинула подбородок:
— Я не ребенок, лорд Гриффин. И мне вряд ли понадобится разрешение брата, чтобы поехать туда, куда захочу и когда захочу.
— Значит, Уэйкфилд не удивится, если я ему сообщу, где мы с вами встретились, — вкрадчивым тоном произнес Рединг.
Геро моментально отвернулась, тем самым подтвердив его подозрения.
Гриффина охватил гнев, горячий и молниеносный. Он этого совершенно не ожидал. Не ожидал, что на него обрушится такое животное ощущение. Не все ли ему равно, если идеальная невеста Томаса подвергнет свою жизнь опасности, разъезжая по трущобам Сент-Джайлза? Здравый смысл подсказывал, что его это не касается.
К сожалению, здравый смысл не управлял его чувствами. Леди Геро не должна находиться в этом месте! Гриффин с трудом сдерживался, чтобы не схватить ее в охапку, унося отсюда подальше, и не высказать все, что он думал о самовольных девицах, их безрассудных братьях и о той ужасной участи, которая может постигнуть изнеженных леди в лондонских трущобах.
