Ознакомительная версия.
– Я думал, вы уже легли отдыхать, – произнес он, беззвучно закрывая за собой дверь.
– Я не смогла бы заснуть, не узнав прежде наши планы. А еще хотела поблагодарить вас за то, что позаботились о безопасности Клары. Очень великодушный жест с вашей стороны и очень неожиданный. Я так вам признательна.
– Я не хотел, чтобы она пала невинной жертвой происходящего.
Мысленно отметил, что, если бы жертвой стала сама мадам, он бы ничуть не сожалел. Если ей и суждено испугаться, то лишь услышав обвинение в совершенных преступлениях; пусть наказание определит закон. Подойдя к окну, Уилл убедился, что занавески плотно задернуты. Он зажег тоненькую свечу.
– Думаю, одну мы можем себе позволить, – сказал он.
В разгорающемся пламени он рассмотрел Элоди Лефевр, все еще в мужской одежде, сидящую в углу у окна рядом с ближайшим выходом. Он выбрал бы это место, ожидая возможного нападения.
Мадам Лефевр прервала его размышления:
– Итак, каковы ваши планы на завтра?
– Вообще-то на сегодняшнюю ночь. Как только постояльцы лягут спать и на улицах все стихнет, мы выскользнем во внутренний двор через дверь на кухне. Охраны там нет, я проверял прошлой ночью. Мы покинем город и двинемся по дороге в Линц еще до рассвета.
Она кивнула:
– Чем быстрее тронемся в путь, тем быстрее достигнем конечной цели.
– Когда Веллингтон ехал из Парижа в Вену на Конгресс, дорога заняла у него всего десять дней, притом что спал он всего по четыре часа в сутки. Я, конечно, медлить не намерен, однако рассчитываю на более продолжительное время.
– Я готова ехать так быстро, как только пожелаете. Опираться на трость мне, конечно, понравилось, но смена костюма не помешает.
Уилл был уверен, что Элоди уже не впервые ускользает от преследования. Пришлось ли ее семье бежать из Франции во время революции? В те страшные времена она, должно быть, была совсем крошкой.
Решив пока ни о чем ее не расспрашивать, он произнес:
– Каковы ваши соображения?
– Если кто-то станет расспрашивать хозяина постоялого двора, то будет искать молодого джентльмена в сопровождении старика. Когда же преследователи поймут, что эта уловка уже устарела, скорее всего, примутся разыскивать мужчину и женщину, выдающих себя за супругов, или любовников, или брата и сестру, или кузенов. Какое бы объяснение мы ни придумали, если я буду путешествовать в женском обличье в сопровождении мужчины, без компаньонки мы все равно привлечем внимание. Вероятность того, что хозяева постоялых дворов, мальчишки на конюшне, девушки за стойкой в тавернах и в почтовых гостиницах запомнят нас, значительно возрастет.
– С чего вы взяли, что мы станем останавливаться в тавернах или почтовых гостиницах? – поддразнил Уилл, чтобы скрыть удивление. Он не ожидал, что мадам столь хорошо осведомлена о реалиях путешествия. Неужели она большую часть жизни провела в бегах?
Проигнорировав его замечание, она продолжила:
– Мы могли бы притвориться пожилой дамой и ее горничной, хотя не принято, чтобы женщины путешествовали без сопровождения мужчины. Я уж не говорю о вашей неспособности продолжительное время убедительно исполнять эту роль. Так что остается одно: вы продолжите путь в образе молодого джентльмена, а я буду изображать вашего слугу. Мужчины постоянно ездят по почтовым дорогам, и вы станете всего лишь одним из многих, а на слуг и вовсе никто никогда не обращает внимания.
Придуманный Элоди план побега из ее съемных комнат был хорош, но этот оказался еще лучше. Пытаясь подавить непрошеное чувство восхищения, Уилл спросил:
– Считаете, роль слуги вам удастся лучше, чем мне – пожилой дамы?
Она кивнула:
– Я сыграю ее с легкостью. Как я уже сказала, путешествующая женщина любого возраста станет объектом всеобщего любопытства, а вот мальчик-слуга подобен невидимке. Вне зависимости от того, будем ли мы ночевать на постоялом дворе, или под деревом, или у забора, – добавила она, косо улыбнувшись. – Ну а если потребуется уходить быстро, многочисленные юбки будут лишь мешать.
Уилл и помыслить не мог, чтобы какая-то из знакомых ему дам-аристократок – матушка Алистера или его сестры, например, – сумели бы придумать и изложить прямолинейно и неэмоционально столь неординарный план.
– Сдается мне, вы уже делали это прежде.
Взгляд мадам затуманился. Мгновение, показавшееся ему вечностью, она ничего не отвечала.
– Мне пришлось придумать некоторые хитрости на всякий случай, – наконец, промолвила она.
Эта фраза ничего не объяснила. «Где вы были и что делали?» – хотелось спросить ему.
– Вы совершенно неординарная женщина, мадам Лефевр.
Она выдавила слабую улыбку:
– Стариковская одежда сгодится до тех пор, пока не раздобудем другую. У меня в саквояже припасены два платья на случай, если понадобятся до прибытия в Париж. Вы уже продумали маршрут?
Уиллу пришлось подавить укол разочарования от того, что она не растаяла от его комплимента и не сообщила ничего о своей жизни. С каждым новым открытием его любопытство разгоралось все сильнее, отчаянно хотелось узнать, какие события сформировали ее характер.
Возможно, по дороге ему удастся изыскать способ выудить у нее какую-нибудь информацию. Или, более желательно, он сумеет завоевать ее доверие, и она сама с радостью все ему расскажет. Уилл считал, что благоразумнее обзавестись более обширными сведениями о мадам Лефевр. Не стоит забывать и о том, что в ее рассказах вымысла может оказаться много больше, чем правды.
– А вы продумали маршрут? До сих пор все ваши предложения оказывались блестящими.
Мадам потупилась, и, хотя в тусклом свете свечи сложно было определить наверняка, Уиллу показалось, что на ее щеках проступил румянец.
– Благодарю вас. Я совершила этот переезд лишь однажды, когда сопровождала Сен-Арно, так что дорога мне неизвестна. Думаю, было бы разумно по возможности держаться крупных городов, где один путешествующий джентльмен неотличим от другого. Располагаете ли вы средствами нанять лошадей? Это значительно ускорило бы наше продвижение.
– Джентльмен, путешествующий со своим слугой, скорее выбрал бы экипаж.
– Только если этот слуга никудышный наездник. Чем быстрее и дальше от Вены мы окажемся, тем вернее оторвемся от преследователей.
Уилл не был в этом столь уверен. Если Талейран установил за мадам слежку, то с приближением к Парижу они станут более уязвимыми. Он не стал сообщать ей эти соображения, чтобы не вносить еще больше смятения в и без того уже непростую ситуацию. Несмотря на заверения Клары, что хозяйка «сделает все, что потребуется», он не хотел излишне давить на нее, рискуя сорвать операцию.
Ознакомительная версия.
