– Тем легче его снять.
Она замерла под его прикосновениями.
– Уже почти темно. Кто вас увидит? – Он наклонился к ней так близко, что почти коснулся ее уха. – Клянусь, я никому не скажу.
Его теплое дыхание щекотало ее кожу, низкий голос вибрировал. И от этого вдоль ее спинного хребта бежали сладкие мурашки и возникало желание сбросить всю оставшуюся одежду. Синтия расслабилась и потеряла бдительность. Теперь она уже забыла, что недавно ощущала боль во всем теле. Его руки обладали какой-то магией.
– Если вы не напишете об этом в своей книге, то никто ничего не узнает.
Его голос стал хриплым. Потом он легонько прикусил мочку ее уха.
– О! – Все ее тело откликнулось на его ласку. – Не делайте этого!
– Почему? – Он снова легонько прикусил ее ухо.
– Это неприлично.
Он запрокинул голову и расхохотался:
– Вы непредсказуемы!
– То же самое я могла бы сказать и о вас.
– Не возьму в толк почему. – Он снова принялся массировать ее. – Я с самого начала вам сказал, чего я хочу.
– Но вам известно, что мне надо.
– В таком случае не будем терять времени.
Он стряхнул с нее корсаж. Теперь его руки оказались на ее обнаженной груди, он прижался к ее спине и принялся покрывать горячими поцелуями шею. Мгновением позже он обвил ее тело ногами. Синтия ощутила его возбужденную плоть, сильные мускулы бедер и жесткие волосы на груди. Она была в ловушке, но не сопротивлялась. Ее тело отвечало на этот призыв, на каждое его прикосновение. Он вел себя так же стремительно и уверенно, как собака, поймавшая кролика.
– Вам ведь приятно? Разве нет?
Он ласкал ее груди до тех пор, пока соски под его ладонями не превратились в плотные бутоны. Потом снова осыпал ее поцелуями.
– Повернитесь ко мне лицом.
Синтия вздрогнула. Она попыталась оторвать его ладони от своей груди. Но он оказался намного сильнее, чем она предполагала.
– Вы предпочитаете играть в игры, да?
Он слегка прикусил ее шею, из его горла вырвался звук, похожий на рычание.
– Прекратите!
Синтия почувствовала, что ей давно следовало это сказать, но собственное тело предало ее. Она попыталась отстраниться, но он привлек ее ближе к себе. Никогда в жизни она не испытывала такой тяги к мужчине. Что сотворил с ней этот Мэверик Монтана? Неужели она наконец почувствовала, что такое Дикий Запад?
– Вы правы.
Он убрал руки с ее груди, но приподнял и заставил лечь лицом к себе.
С минуту она оставалась покорной и неподвижной, продолжая удивляться его напору и стремительности. Затем хотела оттолкнуть его, но он воспринял это как поощрение. Мэверик заставил ее прижаться спиной к дну, придерживая руками голову над водой. Потом она оказалась под ним и он принялся покрывать ее лицо страстными поцелуями. Он прижимался к ее обнаженной груди. Сильное мускулистое тело Мэверика оказалось между ее ног. Его горячие губы целовали, покусывали, дразнили и возбуждали ее, пока она не попыталась уклониться, откинув голову назад.
– Не играйте со мной, Синтия.
Он снова прижался к ней так, что она ощутила твердость его восставшей плоти.
– Дайте мне поцеловать вас.
– Вы и так меня целуете, – прошептала она, задыхаясь.
– Не говорите, что не желаете, чтобы я овладел вами. Мэверик принялся целовать ее в глаза и нос, потом снова в губы.
Синтия укусила его. Он заворчал, потом хмыкнул:
– Думаю, мы подходим друг к другу.
– А я думаю, что пора вам отпустить меня. – Наконец-то Синтия осознала, как далеко все это может зайти. – Вы причиняете мне боль.
– Простите, я забыл.
Мэверик тотчас же отрезвел и откатился в сторону.
– Можем мы наконец пообедать? Я проголодалась.
Синтия сделала усилие, чтобы отвлечь его. Мэверик кивнул, потом медленно прикрыл ее груди. Она выпрямилась и глубоко втянула воздух.
– Думаю, усталость и боль лишили меня разума.
– Вам незачем думать. Ваши инстинкты вас не обманывают. – Он улыбнулся. – Вам только необходима практика. И побольше.
– Практика?
– Вы понимаете, о чем я.
Мэверик приподнял кристалл яки и стал разглядывать его, держа на ладони. Потом задумчиво погладил шелковый шнурок, на котором тот висел и заглянул ей в глаза:
– На что вам такая вещица? Я не думал, что серебро и хрусталь в вашем вкусе. А как насчет золота и изумрудов под цвет ваших глаз?
– Это подарок.
Он нахмурился:
– От мужчины? Вас кто-то ждет здесь? Такого подарка не сыщешь в Нью-Йорке.
– Это мой талисман, камень удачи.
Его бровь взметнулась вверх.
– Откуда он у вас?
– Подарок от одного писателя. Мне его прислали.
– Мужчина?
Она нахмурилась:
– Вы ведь не поверите, если я скажу, что женщина. Да?
– Нет. И что это за мужчина?
Мэверика пожирала ревность. Он чувствовал себя болваном. С самого начала ему следовало бы догадаться, что у нее есть мужчина. Нет, много мужчин. Вероятно, у нее есть подарки более изящные и ценные. Почему же она носит это дешевое украшение, а не изысканные драгоценности? Должно быть, этот кристалл представлял для нее особую ценность. А это означало, что он подарен дорогим для нее человеком. Мэверику захотелось сорвать кристалл с ее шеи и бросить в реку. Вместо этого он сжал его в кулаке.
– Сеанс массажа еще не закончен.
– Я больше не вынесу, – застонала Синтия.
Это было лукавство: она жаждала его прикосновений, хотела вкусить еще больше от Дикого Запада, Мэверик будил в ней непривычные ощущения. С ним она становилась такой же дикой, как и он сам.
– В таком случае отложим это на потом, – согласился Мэверик.
Она отогнула его пальцы, сжимавшие кристалл. Ей показалось, что он не хотел выпускать его из руки. По-видимому, он был против того, чтобы она его носила. Но почему?
Мэверик помог ей встать и подняться на берег. Вода стекала с нее, струилась по ее телу, но он уже держал наготове свою сухую рубашку. Это выглядело соблазнительно, но она заколебалась, не решаясь надеть что-нибудь, принадлежащее ему. Однако липнущее к телу насквозь промокшее белье было еще хуже.
– Снимите все, Синтия, – манил Мэверик.
Она все еще не решалась, потом подумала, что темнота надежно скроет ее наготу, быстро выскользнула из мокрого корсажа и потянулась за рубашкой.
– Снимите панталоны, – предложил Мэверик.
– Но я не могу раздеваться при вас.
– Темно. Многого я не увижу.
– Увидите достаточно.
– Хотите надеть рубашку?
Мэверик уже далеко продвинулся к намеченной цели: он снял ее корсет, теперь заставляет снять панталоны. Но ему и этого мало. Он хотел видеть ее обнаженной. Синтия сделала шаг в сторону. Мэверик поймал ее за талию, привлек к себе, его пальцы судорожно расстегивали пуговицы на ее панталонах.
