Подойдя к столу, Руарк налил вина в бокал:
— Могу я предложить вам немного превосходной мадеры?
— Я здесь отнюдь не с визитом вежливости, мистер Стюарт.
Он со стуком опустил бокал и резко обернулся. Энджелин не успела сообразить, что у него на уме, а он уже схватил ее за плечи. Пальцы, с силой вцепившиеся в нежную плоть, напоминали стальные когти.
— А для чего же вы здесь, позвольте полюбопытствовать, миссис Хантер?
Энджелин покачнулась — так сильна была его хватка, — но сумела устоять на ногах.
— Я хочу получить обратно свою лошадь.
Руарк отпустил ее и взял в руки бокал.
— Отныне Храбрый Король принадлежит мне, Энджелин. Я выиграл его.
Его темные глаза сверкнули гневом.
— Выиграли его? Но каким образом? Обманув моего отца при игре в карты?!
В ее сверкающем взгляде было столько же презрения, сколько в этих гневных словах. Руарк снисходительно улыбнулся:
— Моя дорогая Энджелин, обыграть вашего отца мог бы даже ребенок. Я никогда не встречал человека, который играл бы в покер хуже его.
Хотя Энджелин сама часто повторяла эти слова, слышать их сейчас от какого-то паршивого янки было выше ее сил.
— И для этого вы его сначала напоили, да? — с упреком спросила она.
— Уверяю вас, я не пил с вашим отцом. Не имею привычки пить с мошенниками, знаете ли…
— Да как вы смеете?.. — Энджелин буквально задохнулась от гнева.
— Смею, Энджелин, еще как смею! Я наблюдал вчера за вашим представлением. Это был ваш звездный час, вы не находите?
В голосе Руарка звучала горечь. Эта реплика поначалу застала Энджелин врасплох, но она мгновенно сумела овладеть собой:
— Эти люди сами обманули нас! Мы только хотели отобрать у них наши деньги…
— Ну, разумеется! — И он снова ухмыльнулся.
— Это правда! Мы никогда раньше ничем подобным не занимались…
Руарк недоверчиво рассмеялся:
— А если я сейчас верну вам вашу лошадь, вы пообещаете и впредь не заниматься этим!
Энджелин была слишком взволнована, чтобы уловить сарказм в реплике Руарка. Приняв его слова за чистую монету, она отреагировала мгновенно:
— Ну да. Клянусь всем святым! Я сделаю все, что вы захотите. У меня есть деньги — ну те, что мы выиграли вчера вечером. Возьмите их все! Только отдайте назад моего жеребца…
Наконец-то Руарк услышал те слова, которых давно ждал.
— Все, что я захочу?
Опустив бокал на стол, он подошел к Энджелин, снова взял ее за плечи, на этот раз мягко и ласково, и притянул к себе.
— Скажите честно — зачем вы пришли ко мне в каюту? — требовательно спросил он.
Нагнув голову, он медленно провел губами по ее стройной шее.
— Вы пришли, потому что захотели отдаться мне, — прошептал Руарк в самое ухо Энджелин.
Она закрыла глаза в надежде, что, не видя его, легче справится с тем томительным волнением, которое разлилось по всему ее телу, от его прикосновения.
— Нет, это неправда! Я не хотела…
В этот момент его язык начал дерзкую игру с ее ухом. По спине Энджелин пробежала волнующая дрожь, и она шумно задышала.
— Не хотели чего, Энджелин? — пробормотал Руарк хрипловато. Его теплое, дразнящее дыхание наполняло ее сладкой истомой.
Ей хотелось оттолкнуть его, но руки стали ватными и отказывались повиноваться, а когда она провела ладонями по его плечам и опустилась ниже, к мускулистой, широкой груди, любовная дрожь пронзила ее всю, начиная от кончиков пальцев.
Руарк начал расстегивать пуговицы на ее корсаже. Энджелин собиралась было протестовать, но он закрыл ей губы поцелуем. Его упругие, требовательные губы властно приникли к ее рту. Казалось, этот поцелуй длился вечно, и чем дальше, тем больше росла их неутоленная жажда друг друга, пока, наконец, они чуть не задохнулись. Руарк отпустил ее рот, чтобы тут же приникнуть к нему снова.
Энджелин казалось, что она горит на медленном огне — чувственном, всепоглощающем, страстном огне, который не сжигает, а лишь распаляет. Язык Руарка скользнул ей в рот, и сжигавшее ее пламя стало сильнее. У Энджелин подкашивались ноги, сердце гулко билось, на виске пульсировала жилка. Пылкое желание охватило ее. Она прижалась к Руарку и почувствовала бедром его восставшую плоть.
— Так что ты хотела сказать, Энджелин? Что согласна даже переспать со мной, лишь бы получить обратно свою лошадь?
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем ледяная истина его слов дошла до ее сознания и остудила жар, который он так искусно сумел разжечь в ней. Энджелин медленно открыла глаза и увидела, что Руарк пристально смотрит на нее.
Девушку бросило в жар, и она поспешно отступила от Руарка. Что она делает? Неужели то, что он только что сказал, — правда?
— Не пугайся, любовь моя! Я тебе хорошо заплачу, — насмешливо произнес Руарк. — Но неужели ты могла подумать, что я отдам ценного племенного жеребца за одну-единственную ночь твоих милостей?
С этими словами он ловко подхватил ее на руки и понес к кровати.
В этот момент пароход резко качнулся в сторону. Руарка с силой отбросило к стене. Он выпустил Энджелин, и девушка упала на пол. Не прошло и нескольких секунд, как «Красавица Байо» дала новый резкий крен, отчего со стен в беспорядке посыпались зеркала и картины. Беспомощная Энджелин проехалась по всей каюте на спине, пока, наконец, ей не удалось ухватиться за ножку стола. Еще несколько резких толчков — и пароход со стуком остановился. Не обращая внимания на осколки бокала и графина, в котором еще недавно была превосходная мадера, Энджелин на четвереньках подползла к Руарку, который сидел на полу в состоянии прострации и держался за голову. По его лбу текла кровь.
— Ты в порядке? — спросила она в тревоге.
В глазах девушки застыл страх.
Руарк кивнул:
— А ты?
— Д-да, все нормально, запинаясь, ответила Энджелин.
Промокнув кровь носовым платком, Руарк протянул Энджелин руку и помог подняться.
— Нам надо поскорее выбраться отсюда.
Путь их пролегал между осколками стекла и струйками красного вина, которое, растекшись по полу, напоминало лужу крови.
На палубе царила паника. Один из восьми котлов парохода получил пробоину, и теперь из него вырывались облака пара, который быстро окутывал нижнюю палубу. Опасаясь, что остальные котлы тоже могут в любую минуту взорваться, охваченные паникой пассажиры толкали друг друга, стремясь поскорее выбраться с парохода»
Огромные тюки с хлопком и грузы небольшого размера оказались выброшенными за борт и теперь плавали неподалеку, словно обломки кораблекрушения. Несколько больших контейнеров, столкнувшись друг с другом, сломались, а их содержимое вывалилось наружу.
