Он вернулся в кухню, открыл бухгалтерскую книгу и пристально стал изучать записи, сделанные очень мелкими буквами. Еще один способ экономии: бухгалтерская книга будет дольше служить, если записи в ней делать мелким почерком. Но Роб с трудом разбирал свой собственный почерк.
– Что скажешь? – спросил он, поднося книгу Джорди под нос. – Вот здесь, – он показал на запись. – Мне кажется, здесь записано: «четыреста шестьдесят три фунта». Кажется, можно как сыр в масле кататься, не так ли?
Глаза Джорди от изумления стали круглыми.
– Да, это четыреста шестьдесят три фунта, сэр, – подтвердил он. – Но, сэр, мы можем жить припеваючи!
– Едва ли, – сказал Роб. – Плата за аренду конюшни через, а-а… четыре дня. Корм для лошадей. Еда для меня и вас троих. Свечи! Миссис Бекет, что у нас со свечами?
– Почти не осталось, и вы об этом знаете, я вам говорила еще во вторник, – ответила миссис Бекет.
– Прошу прощения, запамятовал. Лучше сейчас купить сальные свечи. Вернемся к восковым, когда наше состояние вырастет. Боюсь, придется потратиться на одежду для Билли. Он жалуется, что ему холодно в тоге, и он, конечно, не может носить эту простыню здесь! Хотя, должен признать, что успех был полный. Что еще?
– Уголь.
– Дрова.
– Мыло и новую половую щетку.
В разгар обсуждения Роб почувствовал что-то меховое и теплое на своей ноге. Кэтрин Мурлыка пыталась напомнить о себе.
– Она хочет нам сказать, что ей не очень нравятся рыбьи головы, – ласково проговорила миссис Бекет. – Противная штука! Кости застревают в горлышке. Хороший кусок мяса время от времени не будет лишним для кошечки.
– Верно, – согласился Роб. – Если у нас есть кошка, мы должны ее кормить.
– Конечно, мы можем голодать, но мисс Мурлыка должна получить лакомый кусочек, – скривился Джорди.
– Ладно, Джорди, – миролюбиво сказал Роб. Он знал, что тот с трудом переносил животное.
– И еще кое-что. У фарфорового чайника носик отвалился. Говорят, что можно приклеить, но я не знаю. Что скажете, сэр?
– Узнайте, – велел Роб. – Я не собираюсь приглашать на чай. Можем прожить и так. Что еще?
– Ваши галстуки, сэр, – напомнил Джорди. – У нас их много, но они малость обтрепались.
– Покажи. Может быть, их можно перелицевать. А что с той шляпой, на которую я сел? Есть надежда? Слава Богу, это не самая лучшая шляпа.
– Безнадежно, сэр, – мрачно доложил Джорди. – Ужасные пятна от травы.
– Отдай ее Билли, – сказал Роб. – Будет еще с один писк моды.
– И ногам будет тепло, – пробормотал Джорди себе под нос.
– Что ты сказал? Ногам? Господи, мы должны достать ну какие-нибудь башмаки, и бриджи, и рубашку. И чулки! У тебя есть какие-нибудь старые чулки, которые ты мог бы ему отдать, Джорди?
– Вы видели мои чулки, сэр? Такие дырки, что ноги в них свободно пролезают.
Роб захлопнул бухгалтерскую книгу и посмотрел на своих оставшихся слуг. «Удивительно, что они еще не сбежали», – подумал он.
– Вы поняли, куда пойдет большая часть из этих четырехсот шестидесяти трех фунтов, – произнес он. – Бог его знает, насколько нам их хватит. Мне нужно раздобыть денег! Черт! А я ведь не учитываю, сколько уже должен торговцам. Или этому дураку Мак-Нелли из «Друга под рукой». Им придется подождать.
– А ваш отец не может помочь? – спросил Джорди.
– Ты прекрасно знаешь, что нет.
– Извините, сэр, я думал…
– Готовы жить на воде и хлебе? – Этим может закончиться. – Роб тяжело опустился на стул.
– О, сэр! – воскликнула миссис Бекет. – Я вам говорила, что цены на хлеб снова подскочили? Очень дорогой хлеб. Напоминает мне 95-й год. Вы помните, сэр? Тогда цена на хлеб выросла вдвое.
– Нет, – устало сказал Роб. – Я был тогда слишком мал, чтобы беспокоиться о таких вещах.
Обе леди Фортескью были приглашены на ужин к Уэлборнам в субботу. После ужина должен был состояться музыкальный вечер. Бетс собиралась посвятить большую часть дня своему прошлогоднему платью. Она надеялась переделать отделку таким образом, чтобы платье казалось новым. Вдевая нитку в иголку, Бетс подумала, что с удовольствием поехала бы на прогулку с графом Берлингемом, вместо ужина у Уэлборнов. В этот момент появилась Молли и объявила, что у них гости, сразу двое!
– Два джентльмена, эти двое, – доложила Молли, стоя в дверях спальни Бетс. Она поедала глазами бледно-желтое муслиновое платье, лежащее на коленях Бетс. – О мисс! Вы отпарываете эти розочки? Можно мне взять их? Они бы так подошли к моей шляпке!
– Я подумаю, – раздраженно ответила Бетс. – Кто эти двое? Они дали свои карточки? О Господи, мне нужно переодеться. Я никого не ждала.
– У них есть карточки, все правильно. На подносе, я их там оставила, как вы меня учили.
– Нет! Карточки должны лежать на подносе, если нас нет дома! Мама столько раз тебе объясняла, Молли. Думаю, мне следует их принять, даже если я не знаю, кто они. Где мама?
– В саду за домом, дергает сорняки.
– Она одета?
– Конечно! Я ни разу не видела, чтобы ее светлость вышла из дому раздетой! Ведь это такой скандал!
Бетс застонала и велела Молли проводить джентльменов в гостиную, бесцеремонно швырнула платье на кровать и быстро переоделась из домашнего в старое (трехлетней давности) зеленое платье, которое теперь было ей слишком свободным. Она посмотрела в зеркало и нахмурилась. Волосы были в беспорядке после переодевания. У нее не было времени распустить их снова уложить, поэтому она, как смогла, пригладила волосы и спустилась в гостиную.
Ее посетителями были Артур Персиваль и Джордж Пертуи.
Вместе? Что все это значит?
Персиваль не стал терять время на объяснение. После обмена любезностями гостям предложили сесть. И Персиваль сказал, что они пришли вместе, но это произошло случайно.
– Я должен извиниться за то, что случилось на днях, – сказал он. – О, леди Элизабет, клянусь, я больше никогда не буду управлять фаэтоном! Вы могли сильно пораниться! Или погибнуть! Лошади могли убежать! Фаэтон мог разбиться, а мой брат мне бы голову оторвал! Даже сейчас, когда он так болен, он не забывает о своих лошадях. О, я никогда не забуду, как он…
– Хватит! Хватит! – захлопала в ладоши Бетс. Очевидно, мистер Персиваль мог говорить и говорить и на другие темы, кроме погоды, когда волновался. – Я не пострадала, только испугалась, как вы, наверное, заметили. Вы же видели, что я ушла на собственных ногах. Вы прощены, мистер Персиваль, но не думаю, что мне следует ездить с вами на прогулки.
Джордж Пертуи с интересом слушал этот разговор. Поздоровавшись с Бетс, он больше не произнес ни слова.
– Я вас не виню, дорогая, – сказал Персиваль. – В данном случае у меня вряд ли еще появится такая возможность. Мой брат распорядился… Ну, можно сказать, что он в данный момент не расположен ко мне. Я хотел прийти к вам и извиниться раньше, но он…
