Ознакомительная версия.
— Да, — сказал Мурроу с явным удовольствием. Он отодвинул свой стул от стола, встал, потом поцеловал Валентину в щеку.
— Ну, кузина, путешествие наше было удачным, и к тому же выгодным. Я думаю, когда прибыли будут подсчитаны и поделены, ты узнаешь, что оно ничего не стоило тебе. Капитан «Возвращающегося» сказал мне, что твои лошади хорошо перенесли путешествие.
— Все, Мурроу, имеет свою цену, — сказала спокойно Валентина, — хотя я рада за лошадей.
— Всему есть цена, — согласился Мурроу, — но сейчас все позади. Мы целы и мы дома. Вал! — С этим он ушел.
Слова Мурроу звучали у нее в голове, когда на следующий день они выехали в Перрок-Ройял. Они были целы, и они были дома, и за это она всегда будет благодарна, но воспоминания тоже сохранятся навсегда.
Им понадобилось несколько дней, чтобы добраться до Оксфорда, потому что, хотя первый день их поездки был ясным и они проехали большое расстояние, на второй день их разбудил холодный, проливной дождь, который продолжался с перерывами в течение трех дней, пока они добирались до дому.
Валентина гадала, ехали ли Мурроу и его сын Джеф под таким же проливным дождем, как и они. В Оксфорде они остановились в «Славной Елизавете»и последний раз поужинали с графом, который должен был покинуть их утром и ехать на север в Свэн-Корт в Варвикшире.
Название гостиницы вызывало у каждого мысли о королеве. После обеда в Гринвуде в рождественскую ночь Том и Патрик вместе поехали в Уайтхолл, где королева отмечала Рождество. Оба они вернулись в совершенном унынии от увиденного там. Они видели королеву, по не известили ее о своем присутствии, боясь, что им прикажут присоединиться ко двору.
— Она совсем плоха, — грустно сказал граф Валентине. — Я никогда не видел ее такой изможденной. Что еще хуже, приятель сказал мне, что она начинает забывать, но кто осмелится сказать: «Разве вы забыли, ваше величество?» Таких храбрецов нет, и я тоже не принадлежу к их числу.
— Ее суставы опухли, — вставил лорд Бурк, — и потребовалось распилить коронационное кольцо на ее пальце, потому что палец врос в него. Сорок четыре года она не снимала кольцо с пальца! Мне это кажется дурным предзнаменованием.
— Вам надо было позволить мне встретиться с ней. — Валентина была очень расстроена. — Если она больна, ей надо видеть вокруг себя людей, которые любят ее, а не тех проклятых стервятников, которые живут за счет королевской щедрости и ждут, пока бедная женщина умрет!
— Мы оставались при дворе ровно столько, сколько потребовалось узнать о здоровье ее величества, — ответил ей Патрик.
— И осушить несколько кружек пива с друзьями, — усмехнулась Валентина. — Я слышала, как вы оба с шумом ввалились после двух часов ночи. — Она снова стала серьезной. — После того как я увижусь со своими и буду уверена, что с ними все в порядке, я вернусь ко двору.
— А когда будет ваша свадьба? — спросил граф.
— Весной, — сказала она.
— До Крещения! — твердо сказал лорд Бурк — Если ты думаешь. Вал, что я позволю тебе уехать ко двору до того, как мы поженимся, даже несмотря на плохое здоровье королевы, то ты глубоко ошибаешься.
— Весна такое прелестное время для свадьбы, — озорно сказал граф.
— Любое время хорошо для свадьбы, если ты женишься на любимой женщине, — прорычал лорд Бурк. — Я предупреждаю тебя. Том, ты ходишь по тонкому льду!, — Смотри-ка, ему не терпится? — Граф ухмыльнулся. — Но, божественная, я тоже бы торопился, если бы вы согласились выйти замуж за меня. Вы ведь уверены в своем решении? — Он склонил голову набок и улыбнулся очаровательной улыбкой.
— Том! — предупредил лорд Бурк.
— Совершенно уверена, — мягко сказала Валентина, глядя на Патрика.
— И я приглашен на свадьбу, божественная?
— Нет! — крикнул Патрик.
— Да, — сказала Валентина, — если вы действительно хотите приехать. Том.
— Я должен собственными глазами увидеть, как вы сотворите эту невероятную глупость, чтобы поверить в нее, божественная, — ответил он. — Пошлите гонца в Свэн-Корт, когда будет назначен день, и я приеду.
— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы он был на нашей свадьбе, — бурчал Патрик на следующее утро, когда они помахали на прощание графу.
— Потому что он хороший и преданный друг. Потому что он разделил с нами наши приключения. И потому что его жизнь будет переплетена с нашей, — сказала ему Валентина, когда они вместе с Нельдой садились в карету. — Хочешь сесть со мной или предпочитаешь ехать верхом?
— Я поеду верхом, — сказал сварливо лорд Бурк, захлопывая дверцу кареты.
— Как хочешь, — сказала она ему через опущенное окно, потом спокойно закрыла его.
Патрик ухмыльнулся про себя. Характер у нее был ирландский, несмотря на англичанку-мать и английское воспитание. У нее были нрав, энергия и решимость О'Малли. Он начал понимать, что ценили в его матери все ее мужья, включая и его отца. Валентина была поразительно похожа на тетю Скай.
Солнце решило показаться в то самое время, когда они, наконец, подъехали к Перрок-Ройялу. Лошади, почувствовав, что приближаются к дому, к теплым сухим конюшням и дополнительным мерам овса, бежали по дороге, освещенной поздним солнцем.
Дверь в большой дом распахнулась, когда карета остановилась, и Валентина выскочила прямо в распахнутые руки лорда Блисса.
— Ах, папа! Папа! Как хорошо быть дома!
Конн крепко прижал к себе старшую дочь и тихо спросил:
— Ты нашла ответ на свой вопрос, Валентина?
Она заглянула ему в лицо, сияя аметистовыми глазами.
— Нет никаких сомнений, что ты мой отец. Я расскажу тебе о всех наших приключениях, если ты впустишь меня в дом!
Здесь холодно!
Обняв дочь, лорд Блисс прошел с ней в дом, где мать, братья и сестры Валентины нетерпеливо ждали ее. Колин, Пейтон и Джемми одновременно повисли на ней, целуя ее и радостно смеясь. Эйден бросилась обнимать дочь с мокрыми от слез глазами.
— Ты жива и здорова! — сказала она. — Слава Богу! Ты не представляешь себе, как я волновалась, Валентина.
— Ах, мама, я знала, что ты беспокоишься, но сейчас я снова дома, совершенно здорова… и собираюсь выйти замуж за моего кузена Патрика.
— Замуж за Патрика? — Эйден переводила взгляд с племянника на дочь. — Господи! — ахала она. — Господи!
— Ну, мама, — мягко поддразнила ее Валентина, — разве ты не хотела, чтобы я снова вышла замуж? А кто лучше Патрика, который, оказывается, любил меня с тех пор, когда я была еще ребенком, но чувствовал, что я должна выйти за более знатного человека, чем он сам. Ты слышала когда-нибудь что-нибудь более нелепое?
— Черт возьми! — выругался Конн Сен-Мишель. — У Неда Бэрроуза не было ни громкого имени, ни состояния.
Ознакомительная версия.
