Незнакомец поставил на ступеньку ногу в сапоге.
– Я знаю, что ты там, наверху, и не спишь, молодой человек! – заговорил он. – Боюсь, это была трагическая случайность. Твой отец только что покончил с собой. Иди сюда, вниз. Я позабочусь о тебе.
Мальчик затаил дыхание, стараясь слиться с тьмой, окружающей его.
Убийца начал подниматься по лестнице, однако внезапно замер на месте.
– Черт возьми, экономка, – проворчал он, задыхаясь от тяжелого кашля.
Мальчик видел, как он повернулся и стал спускаться вниз. Убийца исчез в тени холла. Он намеревался осмотреть комнату миссис Далтон, чтобы найти ее.
Но мальчику было известно, что убийце не найти миссис Далтон. Экономки не было в ее комнате, потому что ей дали выходной – отец не любил, чтобы в доме находились слуги, когда он обделывает одно из своих тайных дел.
Однако как только убийца обнаружит, что взрослых свидетелей преступления нет, он тут же отправится на поиски свидетеля юного – того, который сможет поведать полиции, что произошло в доме ночью.
Глядя вниз, через поручни, мальчик думал о том, что ему не удастся преодолеть три лестничных пролета, ведущих к входной двери, и выскочить на улицу, где он окажется в безопасности.
Он попал в ловушку…
На следующий день обещанные Эмброузом чудеса начались безо всяких проволочек. Конкордию поразило, как четко он все спланировал, как распределил время. Без сомнения, немного нашлось бы на всем белом свете людей, которые смогли бы организовать их побег столь блестяще.
– Фокус в том, чтобы держаться как можно проще, – объяснял он мисс Глейд, провожая их к вагону на железнодорожной станции. – И никогда не забывать о том, что люди видят только то, что ожидают увидеть.
А потом Эмброуз как-то незаметно исчез – был рядом, и вдруг его не стало. Лишь когда поезд тронулся, Конкордия увидела в окно какого-то облаченного в лохмотья фермера, который забирался в вагон третьего класса. Что-то в его манере двигаться насторожило ее, и, приглядевшись, она догадалась, что это Эмброуз Уэллс.
Спустя несколько часов после многочисленных остановок в городах и селах, на которых многие пассажиры выходили из вагонов, что давало оставшимся возможность наконец-то вытянуть ноги и расслабиться, четыре благовоспитанные юные леди в сопровождении своей учительницы вышли из вагона первого класса на людном лондонском вокзале. Все пятеро тут же сели в кеб. Экипаж мгновенно затерялся среди других карет и повозок, громыхающих по городским улицам.
Через час из большого магазина вышли четыре рабочих паренька. Кепки, штаны, рукавицы и простые куртки составляли их одеяния. Следом за ними шествовала торговка цветами в поношенном платье.
Небольшая группа пробралась через толчею овощного базара и забралась в пустую фермерскую повозку. Верх повозки был накрыт брезентом, чтобы скрыть седоков от посторонних глаз.
Выглядывая в щелочку, Конкордия видела, как кто-то время от времени вскидывал взгляд на громыхавшую мимо повозку. Вскоре шумный базар остался позади, и повозка покатилась по лабиринту небольших улочек и темноватых переулков. Потом они ехали по улице, изобилующей преуспевающими магазинами и скромными домами. После этого повозка свернула в сторону и через какое-то мгновение оказалась среди дорогих особняков и красивых площадей.
К удивлению Конкордии, фермерская повозка въехала в тяжелые железные ворота и, прокатившись по мощеному двору, остановилась возле большого дома.
Брезент откинули в сторону, с козел на них смотрел Эмброуз, на голове которого была нахлобучена фермерская шляпа.
– Добро пожаловать в ваше новое убежище, леди. – Уэллс бросил поводья высокому худощавому человеку средних лет – садовнику, судя по его одежде. – Это мистер Оутс, – представил Эмброуз садовника женщинам. – Оутс, позвольте мне представить вам мисс Глейд и ее четырех учениц – Фебу, Ханну, Теодору и Эдвину. Они некоторое время поживут у нас.
– Леди. – Оутс приветственно прикоснулся рукой к шляпе.
– Рада познакомиться с вами, мистер Оутс, – улыбнулась Конкордия.
Девочки весело закивали Оутсу.
Похоже, садовника их радость немного смутила, впрочем, ему явно было приятно. Пробормотав что-то приветливое, он густо покраснел.
Тут к гостям выбежали две большие упитанные собаки с острыми стоящими ушами и хорошо развитыми челюстями. Добежав до повозки, они остановились прямо перед ней. Под холодным взглядом их умных глаз по спине Конкордии поползли мурашки. Эти животные напомнили ей изображение египетского бога с головой шакала, которое учительница видела в музее.
– Познакомьтесь с Данте и Беатриче, – улыбнулся Эмброуз.
Конкордия со страхом смотрела на собак.
– А они кусаются? – спросила она.
– Разумеется, – шире улыбнулся Эмброуз. – Какой иначе прок держать в доме сторожевых собак, если они не готовы перегрызть горло непрошеному гостю? Но вы не бойтесь. Теперь, когда я представил вас должным образом, собаки вас не тронут.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно, мисс Глейд, – ответил Эмброуз.
– Какие хорошенькие! – Соскочив с повозки, не дожидаясь помощи мужчин, Феба подбежала к Данте и почесала у него между ушами. – До чего мне нравится ходить в брюках! В них куда удобнее, чем в переделанных юбках. – Девочка с надеждой посмотрела на учительницу: – Я смогу оставить их у себя, мисс Глейд?
– Не вижу причин тебе отказать, – сказала Конкордия.
Она немного расслабилась, заметив, что собаке по нраву внимание Фебы.
– В некоторых случаях лучше брюк одежды не придумать.
В это мгновение к ней трусцой подбежала Беатриче и ткнулась в руку своим длинным холодным носом. Конкордия с опаской погладила ее.
– А я тоже хочу оставить у себя мальчишескую одежду. – Поднявшись в повозке на ноги, Ханна сунула большие пальцы за пояс брюк и приняла щегольскую позу.
В мгновение ока девочка перевоплотилась в паренька-газетчика, который торгует на углу оживленной городской улицы.
– Насколько же в них удобнее, чем в платьях и юбках. Я в этой одежде чувствую себя совершенно другим человеком.
Оглядев свой грубый костюм, Эдвина недовольно наморщила носик.
– Да, может быть, в этой одежде и удобно, но она совсем не модная, – заметила девочка.
– А мне показалось весьма забавным переодеться в мальчика, – заявила Теодора, позволив Оутсу помочь ей выбраться из повозки. – Кстати, вы обратили внимание на то, что люди расступались в стороны, когда мы шли мимо них по магазину?
– Думаю, они шарахались от нас, потому что приняли за карманных воришек и опасались, как бы мы не пошарили по их сумкам и карманам, – сухо произнесла Ханна.
