Вирджиния Линн - Непокорная пленница

От отчаяния она застонала.

— Опять поете, мисс Брэдфорд? — раздалось над ухом, и Уитни сжала зубы от напоминания о том, как он появился у нее во время купания.

— Похоронные гимны! — выпалила она, невзирая на дурное предчувствие; даже смеху Каттера был пропитан злобой.

— Не умирайте пока. Я еще не натешился.

— Я имела в виду вашу смерть, если хотите знать!

— Это поставило бы вас в затруднительное положение, — рассудительно заметил Каттер, покрепче прижав ее руку.. — В лучшем случае вы останетесь с моими компаньонами, а ни один из них не будет так приветлив, как я. В худшем — вы останетесь здесь одна, с койотами и гремучими змеями.

— Это лучше, чем с вами! — сказала она с убежденностью, которой вовсе не испытывала в данный момент.

Он прав. Что она будет делать, если он ее покинет?

Из тех людей, что скачут за ними клином, только один имеет мало-мальски представительный вид, и это тот, в кого она стреляла. Его последний взгляд был отнюдь не дружеский.

— Вы могли бы меня отпустить? — В голосе Уитни звучала надежда, и Каттер почти улыбнулся. Почти.

— Зачем? У меня была куча хлопот, чтобы заполучить вас.

— Не скажете ли зачем? — Она чувствовала, как к горлу подступают слезы, и ужаснулась, что он может заметить ее слабость. — От меня вам нет никакой пользы, — сказала она твердо и убедительно, но он на это не купился.

— Если бы от вас не было никакой пользы, мисс Брэдфорд, я бы уже придумал несколько способов, как от вас избавиться. — Он пришпорил лошадь и пустил вскачь. — Вы доставили больше неприятностей, чем я мог предвидеть, и я уже жалею, что забрал вас.

С надеждой ухватившись за слово «жалею», Уитни снова попыталась оглянуться и посмотреть на него, но скачущая лошадь швыряла ее из стороны в сторону, и они только стукнулись головами. Он сквозь зубы выругался и пригрозил, что, если она не будет сидеть смирно, он привяжет ее поперек лошади, как мешок с провизией.

«Вот до чего докатилась!» — с раздражением подумала Уитни. Ею командует какой-то отщепенец-полукровка, пугающим образом одетый, вернее, раздетый, его голые руки сомкнуты у нее под грудью, это неприлично и неудобно, а голые бедра подпирают ей ноги. Ни одна женщина не сядет верхом в юбке, безразлично подумала она, видя, что оборванные, грязные клочья юбки сбились вверх до колен, обнажив ноги, Она старалась не замечать косых взглядов или горящих глаз, в упор разглядывавших ее. Она сбежит из этого кошмара, обязательно сбежит! Давление рук Каттера раздражало, она старалась не думать ни о его руках, ни о том, что он то и дело равнодушно и подолгу касается пальцами ее грудей, она решила на это не реагировать. Ей нужно сосредоточиться на побеге, ухватить первую же возможность и сбежать из этого кошмара!

К ночи Уитни перестала думать о побеге. Она слишком устала, чтобы следить за маршрутом, все тело пронизывала боль, отупляющая слабость, кожаные ремни врезались в руки. Они скакали размеренной рысью весь день и теперь были где-то в горах, она понятия не имела, что за горы. Каттер и прочие, казалось, знали, куда ехать, но в том, что касалось Уитни, была полная неясность.

Когда они наконец остановились, она безвольно повисла на влажной шее лошади, вцепившись руками в гриву, чтобы не упасть на землю. Каттер соскочил с коня и заговорил с другими на их странном, гортанном языке.

Когда он снова подошел, она не потрудилась посмотреть на него и связанными руками держалась за гриву как за последнюю надежду.

— Мисс Брэдфорд. — Голос Каттера был не такой суровый, как раньше, и если бы Уитни не так устала, она бы подумала, что у нее галлюцинации: в голосе слышалось сочувствие. — Мисс Брэдфорд, если вы хотите слезть с лошади, я вас подхвачу, и вы сможете отдохнуть.

Его слова достигли помутненного сознания, она всмотрелась сквозь завесу спутанных светлых волос.

— Отдохнуть? Хорошо бы…

Когда он поставил ее на землю, ноги у нее подкосились, и она упала на колени. Она услышала звук рвущейся ткани, но была слишком слаба, чтобы забеспокоиться. Только когда Каттер поставил ее на ноги, она поняла, что юбка разорвалась от подола до бедра.

— Ox… — Она зажала в пальцах края и уставилась на кружево панталон. Она забыла, что под платьем нет нижней юбки. — Платье…

— Погибло, — сказал Каттер. — Но я уверен, что папочка купит вам новое, прямо из Парижа.

Уитни не уловила насмешку и машинально кивнула:

— Да, купит. Он любит, когда я нарядная.

Каттер с отвращением фыркнул и отвел ее к плоскому камню.

— Садитесь, — отрывисто приказал он. — Теджас разведет огонь и накормит вас. Не пытайтесь его улестить.

Вы сейчас не в лучшем виде.

До этого момента Уитни не приходила в голову мысль привлечь на свою сторону кого-нибудь из этих людей, но когда она огляделась и увидела смутно знакомое лицо, выражавшее что-то вроде сочувствия, у нее появилась надежда.

Мужчина посмотрел на нее с улыбкой и жестом предложил садиться. Среднего телосложения, темнолицый, прямые черные волосы заправлены за уши. Разве он не ехал вместе со всеми? Она смутно помнила, что после того как ее схватили, к ним присоединился одинокий всадник. Он был единственный, на ком была не набедренная повязка, а рубашка и брюки, но это не имело значения: он был вооружен, и он был враг. И объект для осторожного убеждения.

— Я не знаю, как вас зовут, — сказала она, когда Каттер отошел. — Нас не представили друг другу.

Теджас ухмыльнулся и подложил в костер сухое полено.

— Да, сеньорита, если помните, когда мы впервые встретились, вы были чересчур сердиты, чтобы требовать знакомства.

Уитни с трудом изобразила слабую улыбку.

— Да, помню, но ведь сейчас это не имеет значения, правда?

— Не имеет, — сказал Теджас и покосился на Каттера, который, сидя на корточках, разговаривал с воинами. — Последуйте его совету, сеньорита, это убережет вас от беды.

Она проследила за его взглядом и насчитала восемнадцать человек. Взгляд вернулся к мексиканцу, сидевшему напротив нее. Язычок пламени дрожащей вспышкой осветил его лицо.

— Как вас назвал Каттер? — спросила она, заставив голос звучать дружелюбно, но не слишком. Должно быть, он слышал последнее ядовитое замечание Каттера и нельзя действовать слишком открыто. Она с дрожащей улыбкой старалась разгрести спутанные пряди волос, они закрывали ей глаза и щекотали нос. Когда ослабевшие руки не справились с задачей, она подула вверх, выпятив нижнюю губу.

— Теджас. — Протянув руку, он заправил ей волосы зауши. — От испанского названия Техаса.

— Понятно, Теджас. Кажется, я попала в беду. — Она попыталась пошутить. Влажный взгляд Теджаса остался серьезен.