– Вот именно. Тебе нужна богатая наследница. Поэтому, вместо того чтобы приглашать сюда всех этих прелестных молодых леди, способных свести с ума любого мужчину, тебе следовало бы пригласить богатых наследниц постарше. Гораздо старше. Таких, которые не требуют новых платьев каждые полчаса. Таких, которые будут благодарны за любой знак твоего внимания и не станут на тебя дуться, вздумав вдруг, что ими пренебрегают. На мой взгляд эксперта, если мужчине нужна жена, то самой лучшей кандидатурой была бы столетняя старуха с приданым в сто тысяч фунтов. А если она не говорит по-английски, то это еще лучше. И пусть тебя не беспокоят ее не вполне презентабельный вид или морщины. Запомни, друг мой, она может стать красавицей, стоит только погасить свечи. В темноте, как известно, все кошки серы, то есть все женщины выглядят одинаково.
Выдав этот перл мудрости, Дэниел отсалютовал ему бокалом и за один глоток осушил его.
– К сожалению, столетняя старуха мне не подойдет, потому что я намереваюсь произвести на свет наследника, – небрежно сказал Мэтью. – Кстати, я и не знал, что у тебя столь богатый опыт в деле выбора жены. Тем более что сам ты неженат.
– То, что я не женат, еще не означает, что я не знаю, какой должна быть хорошая жена. Поверь мне, тебе быстро наскучит девчонка, которая ждет, что ты будешь ходить перед ней на задних лапках.
– Я не собираюсь ни перед кем ходить на задних лапках. Мне нужны деньги. Много денег, причем как можно скорее. Я имею намерение просто выбрать богатую наследницу, с которой меньше всего хлопот и которая не разрушит мою жизнь. А потому сразу же после, брачной церемонии я займусь своей главной задачей: освобожу поместье от долгов и постараюсь вновь сделать его прибыльным.
– Я уже говорил, что могу дать тебе взаймы…
– Спасибо, Дэниел. Я ценю твою готовность помочь, но отказываюсь. Сумма долгов слишком велика. Даже для твоих глубоких карманов.
– Ты имеешь в виду долги своего отца?
Мэтью пожал плечами:
– После его смерти его долги стали моими долгами.
– Грехи отцов, – пробормотал Дэниел, с горечью скривив губы, что было так не похоже на его обычное невозмутимое выражение лица. – Однако у тебя нет оснований жениться с такой поспешностью. Повремени, найди такую богатую наследницу, которую по крайней мере сможешь терпеть.
Мэтью покачал головой:
– Отпущенное мне время почти истекло.
– В таком случае в этом году тебе следовало бы посвятить все время поиску такой жены, которая тебе подходит. А ты хоронишь себя здесь и ищешь то, что, видимо, найти невозможно. То, чего, вполне вероятно, вообще не существует.
– Что ж, возможно, ты прав. Может быть, этого не существует. Или если даже существует, то я не смогу это найти. Но если представить себе, какую свободу я получу, если найду это, я не могу отказаться от поисков. А кроме того…
– Это предсмертная просьба твоего отца. Я это знаю, но, Мэтью, ради всего святого, неужели ты намерен всю жизнь посвятить выполнению эгоистичных требований обезумевшего от боли человека, который большую часть последних двадцати лет занимался тем, что старался всеми правдами и неправдами заставить тебя страдать от чувства собственной вины? – Дэниел уперся в него тяжелым взглядом. – Его слова, заставившие тебя взять на себя эту невыполнимую задачу, были для него всего лишь возможностью управлять твоей жизнью из могилы. В том, что произошло, нет твоей вины. Но ты все эти годы расплачивался за обычный несчастный случай. И пытался оправдаться перед человеком, которому оправданий было недостаточно.
Мэтью застыл в напряжении. В голове пронеслись образы, которые он тщетно пытался забыть. Он закрыл глаза, пытаясь прогнать их.
– Твоего отца уже нет на свете, Мэтью, – услышал он спокойный голос Дэниела. – Не надо больше ни перед кем оправдываться, а надо жить своей жизнью. Так, как желаешь ты.
Мэтью открыл глаза и, взглянув на мерцающие угольки в камине, представил себе, что это врата ада, раскрывающиеся перед ним.
– Я не буду свободен, пока не выполню собственных обещаний. А обещал я найти то, что разыскиваю…
– Это невыполнимая задача, даже если это существует.
– …и жениться в течение года.
– Смехотворное требование.
– Только не для моего отца, которому отчаянно хотелось, чтобы я произвел на свет наследника, поскольку остался последним Давенпортом по мужской линии. – У него защемило сердце, когда он произнес эти слова. – Это была последняя и единственная просьба отца.
– И она была такой же неразумной, как бесчисленные другие требования, которые он предъявлял тебе за долгие годы. – Дэниел взглянул другу в глаза. – Он умер, Мэтью. Он все равно уже не узнает.
Множество противоречивых эмоций нахлынуло на Мэтью. Он наклонился вперед, уперся локтями в колени и провел руками по лицу.
– Стыдно признаться, сколько раз я повторял себе эти слова: «он все равно уже не узнает». Но всякий раз, когда я это делаю, просыпается моя проклятая совесть и напоминает мне, что сам-то я все равно знать буду. Пусть даже мое чувство чести поблекло с годами, мне нужно, чтобы оно не осталось пустым звуком. Хотя бы для меня самого. Я дал обещания. И намерен их выполнить. Хотя почти уверен, что единственной возможностью сохранить поместье является удачная женитьба.
Дэниел тяжело вздохнул:
– Ладно. В таком случае позволь мне рассказать тебе то, что мне удалось узнать, чтобы ты мог сузить диапазон поиска. Начнем с леди Эмили.
– А чем она нехороша?
– Она не подойдет. Благодаря весьма познавательному разговору с Логаном Дженсеном, которому каким-то непостижимым образом известно финансовое положение каждого человека в Англии, я узнал, что хотя отцу леди Эмили пока удается скрывать это, он потерял почти все свое состояние и находится на грани разорения. По правде говоря, его финансовое положение ничуть не лучше твоего.
– Проклятие! Конечно же, лучше узнать об этом сейчас, чем после того, как дело будет сделано. А что ты скажешь о леди Джулиане?
– Она представляет собой многообещающую перспективу, хотя ей и не сто лет. По правде говоря, я считаю, что тебе следует сосредоточить всю свою энергию на ней. Она является единственной дочерью лорда Гейтсборна, и граф готов выложить целое состояние, чтобы обеспечить ей титул. Особенно если он принадлежит довольно красивому и молодому пэру, а не какому-нибудь древнему беззубому старцу, при одном взгляде на которого у его дочери может начаться истерика.
– Всегда приятно осознавать, что ты являешься более желанным по сравнению с дряхлым беззубым старцем, – сухо заметил Мэтью.
– А кроме того, – продолжал Дэниел, пропустив мимо ушей его замечание, – судя по моим наблюдениям, леди Джулиана скромна и послушна. – Если потребуется, тебе не составит труда отправить ее в какой-нибудь дальний угол своих обширных владений.
