— То есть вы… о чем? — пролепетала Сара.
— О влаге. Источается ли влага?
О Господи! Она попыталась встать, но доктор Уитком пригвоздил ее к стулу пристальным взглядом. Потом вдруг ласково улыбнулся и сказал:
–:Миссис Худ, эта болезнь очень часто передается по наследству, что является установленным медицинским фактом. Вы пришли ко мне, потому что обнаружили у себя подобные симптомы?
— Я…
Сара не знала, что сказать. Да и что она могла сказать?
Глядя на нее все так же пристально, доктор вновь заговорил:
— Когда ваша матушка появилась у меня, она уже была очень больна. В очень запущенном состоянии. Узнав, что с ней происходит, она впала в депрессию. Но ее служанка кое-что поняла и поэтому послала за мной. Я предпринял интенсивную терапию, но, несмотря на лечение, которое я проводил в течение нескольких месяцев… В общем, вы знаете, чем все закончилось. Она то становилась болезненно раздражительной, то слезливой. Ее состояние, как маятник, двигалось от возбуждения к апатии и обратно. Затем она решила, что ей уже ничего не поможет. Отправилась к реке и покончила собой.
Саре все это было известно. Она знала, как закончилась жизнь матери. Набив полные карманы камней, та бросилась в Темзу.
— Однако же, — продолжал Уитком, — я абсолютно уверен в том, что ей можно было бы помочь, если бы она раньше обратилась ко мне. Вы нашли у себя схожие симптомы, миссис Худ?
Горло Сары сдавили слезы. Вытащив из ридикюля платок, она прижала его к губам. Она не могла не помнить о матери, вернее, о том, как та уходила и прощалась с ней. О том, какой спокойной и счастливой она тогда казалась.
Сара тяжело вздохнула и утерла пот со лба. Доктор Уитком улыбнулся ей и вновь заговорил:
— Мы проведем обследование, дорогая. Я вижу, у вас ясные глаза. Это хороший признак. Значит, не так все плохо.
С облегчением вздохнув, Сара встала и прошлась по комнате. Остановившись у кушетки, присела на краешек. Доктор подошел к ней и проговорил:
— Во-первых, пульс. — Он взял ее за запястье и посмотрел на часы на стене. — Расскажите, что вас беспокоит.
— Состояние… какое-то странное. Беспокойство, раздражительность. Иногда трудно заснуть.
— Когда вы вышли замуж?
— Два месяца назад.
— Вы были девственницей?
Она вздрогнула от неожиданности.
— Разумеется.
— Когда муж в первый раз взял вас, это оказалось болезненно?
— Да, но…
— Как часто у вас бывает интимная близость?
Он отпустил ее руку и указал, чтобы она откинулась на спинку кушетки. Затем прижал пальцы к ее шее.
— Ну, три-четыре раза в неделю до последнего времени.
Его рука замерла.
— До последнего времени?
Он оттянул сначала одно ее веко, потом другое. Заглянул в глаза.
— Да. Сейчас это происходит… чаще.
— Насколько чаще?
Его рука легла ей на живот, как раз под грудью.
Сара закрыла глаза.
— Больше одного раза в день.
— Понятно. — Он провел рукой по животу. — А как ведут, себя ваши женские органы, когда он дотрагивается до вас?
Сара почувствовала, что краснеет. Собравшись с духом, ответила:
— Именно так, как вы описали.
Доктор Уитком поднялся.
— Я выйду, а вы разденьтесь. Моя служанка поможет вам. Она укроет вас простыней и позовет меня.
— Что? Нет-нет, ни в коем случае! — Сара покачала головой. — Я не могу… Мой муж…
— Миссис Худ, я ведь медик. Невозможно произвести осмотр через корсет и нижние юбки.
— Но не могли бы вы… — Сара заплакала. — Не могли бы вы прописать мне какое-нибудь лекарство?
Он уселся в кресло и взял ее за руку.
— Миссис Худ, от этого не существует лекарств. От этой болезни поможет только специальная терапия. У вас учащенный пульс. И я полагаю, матка возбуждена и увеличена. Терапия включает в себя массаж, который снимет напряжение матки. Мы можем не начинать курс прямо сейчас, но я должен тщательно осмотреть вас, чтобы быть уверенным в диагнозе.
Сара тяжко вздохнула. Она не могла раздеться перед чужим мужчиной, не важно — доктор он или нет. Когда она снова покачала головой, Уитком сказал:
— Ладно, хорошо. В любом случае ваша стыдливость — добрый признак. Ложитесь на спину, я все сделаю сам.
Сара покорно легла. Турнюр уперся ей в ягодицы, приподняв бедра. А доктор принялся копаться в ее юбках и крючках на корсете.
— Если вам не трудно, когда придете в следующий раз, не затягивайтесь так сильно.
— Да, хорошо.
Он так резко нажал ей на живот, что она вздрогнула.
— О да. Явно увеличена и возбуждена.
Пока Сара соображала, что к чему, Уитком приподнял ей юбки и сунул под них руку. Быстро и уверенно ощупал ее бедро.
— Сэр!
Сара вскочила, чуть не ударив его головой в грудь.
Он попытался удержать ее на месте.
— Успокойтесь, миссис Худ. Мне нужно провести небольшое внутреннее обследование. Такое же, какое ждет вас во время беременности.
Рука доктора скользнула в прорезь ее панталончиков. Его прикосновение казалось ужасно жгучим — как будто на нее капнули кислотой.
— Нет!
Сара отстранила его руку. Он выпрямился и проговорил:
— Не так уж все плохо. Хотя вам, конечно же… К следующему вашему визиту, пожалуйста, воздержитесь от обильной пищи. Кроме того, я советую ежедневно пить ячменный отвар, чтобы избавиться от излишней возбудимости. Следует также прекратить супружеские отношения. И не читайте романов. Вы любите романы, миссис Худ?
Сара в панике вскочила с кушетки:
— Спасибо, доктор!
Он тоже поднялся и взял ее за руку:
— Я понимаю, что вам сейчас трудно, миссис Худ. Но я надеюсь… Надеюсь, что все у вас сложится наилучшим образом.
«Джеймс, — подумала Сара. — Я сделаю все ради Джеймса». Уитком сунул ей в руку маленькую баночку:
— Это камфара. Каждый день тщательно втирайте мазь в губы.
Сара так и не поняла, про какие губы он говорил, но на всякий случай кивнула.
— Во-первых, нам надо добиться того, чтобы ваши женские органы не реагировали так активно, — продолжал Уитком. — Это будет начальный терапевтический курс. Вы предпочтете получать лечение здесь? Или мне лучше приходить к вам домой?
— Я… я буду приходить сюда.
— Отлично. Возвращайтесь через неделю. В это же время.
Едва дослушав, Сара выскочила из кабинета. Сбежала по лестнице и рванула на себя дверь, не дожидаясь служанки. Желая убраться отсюда как можно скорее, шагнула на мостовую как раз в тот момент, когда мимо проезжала огромная повозка с четверкой рослых лошадей. Возница свирепо взглянул на нее, однако промолчал.
