Их взгляды встретились.
– Разве? Но вы ведь могли предположить, что я узнаю правду, когда дали Джонасу Макфи то письмо? Неужели вы и вправду верили, что я оставлю все как есть, не поговорив с Даниэлой?
– Вы могли узнать эту правду пять лет назад, если бы сделали хотя бы минимальное усилие.
– Я был молод и чересчур вспыльчив. И так ревновал Даниэлу! Да что и говорить, настоящий болван.
– Мне кажется… вы повзрослели и теперь уже не столь импульсивны.
– Именно. Когда я последний раз видел Даниэлу и она вновь заговорила о своей невиновности, я решил заняться этим вопросом и, к моему запоздалому сожалению, узнал, что зря обвинял вашу племянницу.
– Какой сюрприз! И решили предпринять такое длительное путешествие?
– Я готов был проделать и более длинный путь, лишь бы найти ее.
– Честно говоря, я надеялась, что вы приедете. Уверена, Даниэла заслуживает того, чтобы выслушать ваши извинения. Даже если вам пришлось ради этого преодолеть четыре тысячи миль.
– Вы считаете, это единственная причина? – с просил он. Оглянувшись вокруг, она остановила свой взгляд на террасе.
– На сегодня… да.
– Я должен поговорить с ней, леди Уиком. Когда можно это устроить?
Какое-то время графиня молча смотрела в сторону террасы, затем снова повернулась к Рейфу.
– Приезжайте ко мне завтра утром на Арч-стрит, 221. В десять часов. Ричард не приедет раньше полудня.
Рейф наклонился и, взяв руку леди Уиком, затянутую в белую лайковую перчатку, поднес к губам.
– Благодарю вас, леди Уиком. Вы всегда были верным другом для вашей племянницы.
– Что бы вы ни задумали, смотрите, чтобы я не пожалела о своем участии в этом деле! Обещайте мне, что вы больше никогда не обидите ее.
Рейф посмотрел на маленькую полную даму с высоты своего роста. Сейчас ему казалось, что она даже более преданна Даниэле, чем прежде.
– Даю вам слово.
Одетая в тонкую сорочку и прозрачный шелковый халат, так как ночь выдалась на редкость теплая, Даниэла сидела на вертящемся стульчике перед зеркалом в своей комнате. Кэролайн Лун устроилась на краю широкой кровати напротив нее.
– Он был там вчера, Каро. Я до сих пор опомниться не могу. Подумать только, приехать из Англии! Зачем ему это понадобилось?
– Может быть, это совсем не то, что вы думаете. Возможно, тот человек, что представил вас, говорил правду и он прибыл по делам? Вы как-то сказали мне, что герцог очень богат. Вполне вероятно, что у него какие-то финансовые дела не только в Англии, но и в Америке.
В глазах Дэни промелькнула тень надежды.
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
– Конечно.
– А тебе не приходило в голову, что он явился отговорить Ричарда жениться на мне? Ведь он считает меня женщиной определенного сорта.
– Ваш жених знает правду. Причем от вас. Нет ничего такого, что вы скрыли от мистера Клеменса, а герцог мог бы рассказать ему.
– Я не уверена. Ричард придает большое значение внешним фактам. Возможно, он верит в мою невиновность, но чтобы он был полностью убежден, нужно кому-то еще подтвердить это.
Каро постучала серебряной щеткой для волос.
– Вы сказали, что прошлым вечером герцог притворился, будто не знает вас? Тогда скорее всего он и дальше будет хранить молчание.
Дэни покачала головой.
– Рейф ненавидит меня. Однажды он уже испортил мне жизнь. Как я могу быть уверена, что он не попытается сделать такое и на этот раз?
– Может быть, вам следует поговорить с ним, узнать, что у него на уме?
Странное чувство проснулось в груди Дэни.
– Возможно, ты права. По крайней мере я пойму, чего мне ждать.
Каро поднялась с постели, она была выше Дэни, на голове чепчик, из-под него выбивались белокурые локоны.
– Уже поздно. Повернитесь и дайте мне расчесать ваши волосы, а потом постарайтесь поспать. Завтра мы сообразим, как поступить.
Дэни кивнула. Она повернулась на стуле, позволяя Каро вынуть шпильки из волос. Тяжелые пряди упали на спину. Затем Каро прошлась по ним щеткой, расчесывая густые локоны. Каро права. Завтра надо составить план, как противостоять Рейфелу.
Под ложечкой засосало. Вряд ли ей удастся сегодня уснуть.
На следующее утро Даниэла пробудилась рано, по крайней мере по лондонским стандартам. Как выяснилось, американцы не привыкли нежиться в постели, наслаждаясь беспечными утренними часами, как было заведено в той стране, откуда она приехала. Там светские приемы заканчивались далеко за полночь, после чего их участники долго прохлаждались в постели по утрам, готовясь повторить тот же ритуал на следующий вечер. В Америке люди могли позволить себе развлечься и порой засиживались допоздна, но это случалось крайне редко, скорее было исключением, чем нормой. Все, кого она здесь встречала, отличались большой работоспособностью и амбициями.
Ричард принадлежал к их числу.
Но сегодня он обещал, что они проведут день с его детьми, поужинают в узком семейном кругу, то есть с его матерью и самыми близкими друзьями. А потом он уедет на фабрику в Истон, маленький городок в пятидесяти милях от Филадельфии, где ему предстоит работать в течение последующих нескольких дней.
– Дэни! Дэни! – Каро ворвалась в комнату, ее голубые глаза были величиной с блюдца. – Он здесь! Он внизу, в маленькой гостиной!
– Подожди, Каро. О ком ты?
– О герцоге, конечно! Он сказал, что ему необходимо видеть вас. Говорит, что вопрос чрезвычайно важный.
На секунду ей стало нехорошо, тошнота подкатила к горлу, руки задрожали. Дэни набрала побольше воздуха в легкие и постаралась остановить бешеное биение сердца.
Но ведь она именно этого хотела, разве не так?
Она желала сама поговорить с ним, узнать его намерения.
Дэни быстро взглянула в зеркало. Повернувшись спиной, посмотрела, хорошо ли сидит на ней платье из голубого муслина. Разгладила складки юбки, поправила вырез высокого лифа.
Осмотр удовлетворил ее. Каро, быстро орудуя щеткой, разделила ее волосы на прямой пробор, закрепив на висках черепаховыми заколками. Тяжелая волна шелковистых локонов легла на спину.
– Вы выглядите прекрасно, – сказала Каро и потянула Дэни к двери – Вы хотели поговорить с ним? Теперь представляется такая возможность. Вы сможете узнать, зачем он приехал вслед за вами в Америку.
Дэни глубоко вздохнула и подняла подбородок. Сжала руки и ждала, пока они перестанут дрожать, затем направилась к лестнице. Когда она вошла в гостиную, прелестную комнату, декорированную в бледно-розовых и белых тонах, то увидела, что Рейф сидит на софе. Он мгновенно поднялся ей навстречу.
– Спасибо, что согласились принять меня, – сказал он с подчеркнутой вежливостью.
