— Конечно, я удивлен, — ответил Николас, немного помолчав. — Но откуда мне было знать? И план был только один: помочь, чем возможно, вам и Грейсону, когда мы вернемся домой из парка. Кстати, насчет этой прогулки: я успел назначить время?
— Что-то упомянули, но весьма неопределенно. И не пытайтесь сменить тему. Считаете, что я умею лгать? Где уж мне до вас, милорд! Я знаю, что вы станете торчать у меня за плечом, ловя каждое слово «Правил Пейла». Хотелось бы, чтобы вы рассказали нам с Грейсоном, что об этом знаете.
Он безразлично пожал плечами:
— Да, книга, конечно, интересует меня, поскольку даже в детстве я разделял страсть деда. Может, мне удастся понять, почему он был так увлечен этой рукописью.
Розалинда задумчиво побарабанила пальцами по ридикюлю.
— Вы довольно находчивы, не так ли, милорд?
— Меня зовут Николас. Находчив? Надеюсь, иначе сомневаюсь, что дожил бы до зрелых лет.
Взглянув на его губы, она вдруг забыла обо всех его секретах, о «Правилах Пейла». Забыла обо всем и поняла только, что жаждет его прикосновений, поцелуев… Боже, какое, должно быть, блаженство, ощутить прикосновение его губ к своим! Конечно, это ужасно неприлично, но ведь без таких неприличных моментов жизнь была бы пресной, верно?
Она выглянула в окно экипажа и увидела, что они въезжают в ворота парка. Впрочем, ей было совершенно все равно. Сегодня на улице холоднее, чем вчера, и небо затянуло тучами, но ей было тепло и хорошо. В парке гуляло мало людей, только няни и гувернеры, присматривающие за детьми.
— Поскольку я не такая уж искусная лгунья, расскажите о Макао, — со вздохом попросила она.
— Там даже воздух пахнет иначе.
— Ну, разумеется, другой климат.
Николас рассмеялся и покачал головой:
— Что вы знаете о другом климате?
— Вообще всего две недели назад лондонский климат был мне незнаком. Признаю, я провинциалка. Вы презираете меня за это?
— Не думаю. А следует?
— Возможно. Когда разозлитесь на меня, несомненно, придумаете несколько причин, по которым следует меня презирать, — запальчиво бросила Розалинда и опять уставилась на его губы, сразу забыв обо всем.
Она нервно откашлялась. О чем они говорили? Ах да.
— Уверена, что там небо синее и воздух пахнет по-другому. Расскажите, как вы там жили.
Он смотрел на нее, внезапно растеряв всю уверенность в себе. До сих пор никто не выказал ни малейшего интереса к его жизни.
— Что вы имеете в виду?
— О, бросьте, Николас, вы там наверняка процветали. Все эти разговоры о том, что отец оставил вас без пенни в кармане, не больше чем домыслы. Я ни на секунду в это не поверю.
— Почему же? Это правда, — медленно произнес он. — Отец твердо намеревался пустить меня по миру. Он оставил мне только майоратное фамильное поместье в Суссексе с тремя тысячами акров бесплодной земли.
— Но все, что он сделал, не играет никакой роли. У вас есть средства все исправить. Полагаю, вы уже отдали необходимые распоряжения. Я готова прозакладывать свои карманные деньги за целый месяц, что вам не нужна никакая богатая наследница.
— Вы совершенно правы. Не нужна.
— Так я и знала. Кроме того, я совершенно уверена, что вы были своим человеком в португальских кругах Макао. Расскажите о своей жизни там.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— У вас глаза совершенно необычного синего оттенка. Напоминают о мягком синем одеяле, которое соткала для меня одна португалка.
— Одеяло? Такой комплимент может разбить девичье сердце. Что же до ваших глаз, Николас… они черны, как бочка с дегтем.
— Вы когда-нибудь видели бочку с дегтем?
Розалинда покачала головой, так и не отведя глаз от его лица.
— К счастью, ваши глаза похожи на влажный деготь. Они черны, глубоки и таят секреты, которые вы очень хорошо умеете скрывать. У меня и самой есть секреты, только я не знаю, какие именно.
Николас подумал, что эта фраза сама по себе весьма загадочна, но вслух обронил:
— Моя очередь признаться в том, что красивее ваших волос я не видел. Именно такие украшают картины Тициана.
Он подался вперед и коснулся локонов над ее ухом.
— Должен изменить свое мнение: цвет ваших волос богаче, чем на полотнах Тициана. Какие же роскошные у вас волосы, Розалинда!
— К чему столь цветистые комплименты? Пытаетесь извиниться за синее одеяло?
— Увидев вас во вторник вечером на балу, я понял, сразу же понял, что вы…
— Что я?
Он слегка нахмурился, взглянул в окно, но тут же повернулся к ней.
— Что вы прекрасно танцуете.
— Спасибо. Вы правы: дядя Райдер учил меня сам. И перестаньте уклоняться от разговора! Я хочу знать о вашей жизни в Макао. Как вы справлялись с трудностями повседневной жизни в чужой стране?
— Прислушайтесь к этому шуму за окном экипажа, — рассеянно посоветовал он. — Все эти люди, гуляющие по парку: клерки в черных фраках, леди с горничными, светские джентльмены с модными тростями, спешащие в свои клубы, адвокаты, что-то бормочущие себе под нос, торговцы, расхваливающие товар, цветочницы, окруженные радугой ярких красок. То же самое было в Макао, разве что я не понимал ни единого слова.
— Вы чрезвычайно красноречивы.
— Спасибо. А теперь…
— Теперь? Почему вы ухитряетесь не сказать ничего существенного? Что вы там делали, Николас? Где жили? Как жили?
«Любили ли вы женщину? Многих женщин?»
— Я все расскажу, когда вы согласитесь выйти за меня замуж, — неожиданно сорвалось с его губ.
Несколько секунд она пристально смотрела на него. Затем захохотала так заразительно, что даже повалилась на бок. Но тут же поднялась и подозрительно уставилась на него. Черт возьми, Николас не шутит! Ничуть не шутит! Он вполне серьезен!
В душе у нее все пело.
Ее охватило внезапное возбуждение. И вместе с ним пришла убежденность в правильности происходящего. И не важно, что впервые она увидела его только позавчера.
Розалинда снова рассмеялась. Радостно и счастливо.
— Да, я хотела бы выйти за тебя, Николас Вейл.
Он неожиданно запаниковал.
— Но я…
Она подалась к нему, осторожно прижала палец к его губам и поцеловала.
Розалинда перевернула страницу:
— «Тайбер свиреп. Он может превратить лицо человека в кровавое месиво одним ударом копыта. У тайбера одна слабость: он жаждет изведать вкус красного лазиса. Его не привлекает ни черный, ни бурый лазис. Но красный лазис коварен и появляется перед тайбером, только когда может привести его к замаскированной яме. Красный лазис может легко перепрыгнуть яму в отличие от тайбера. Последний проваливается вниз, и лазис посылает в него огненные копья, пока не убьет. Человек должен подружиться с красным лазисом, иначе его уничтожит тайбер. Спой красному лазису о своей верности, в точности как они поют драконам Саллас-Понда, и все они защитят тебя».
