— Да, я совершенно серьезен.
— Наш брак будет фиктивным? — уточнила Эстер. — Во всем?
Ей казалось, что было бы верхом невежества выразиться более откровенно, к примеру: «Мы не будем спать в одной постели, мистер Дилхорн?» или «Вы не собираетесь требовать от меня исполнения супружеских обязанностей?» Она пыталась не думать о том, что сказали бы ее родители. В конце концов, им не приходилось жить на грани голодной смерти.
— Да, фиктивным, мисс Уоринг. Я уверен, что вы меня поняли.
— Откуда мне знать, что, женившись, вы сдержите свое слово?
— Я всегда держу данное слово. Но если противоположная сторона нарушает свои обещания, я чувствую себя свободным делать все, что хочу. Возможно, вы предпочтете, чтобы Джозеф Смит составил для нас контракт, мисс Уоринг? Мы подпишем его, а кто-нибудь из клерков засвидетельствует.
Эстер снова прыснула. Сама идея показалась ей невероятно нелепой.
— Не думаю, мистер Дилхорн, что это приемлемо. Скажите, все деловые люди похожи на вас?
— К счастью, нет, мисс Уоринг, иначе я не был бы так возмутительно богат.
Несмотря на туман перед глазами, Эстер решила, что правильно поняла его слова. Вместо того чтобы ответить, как подобает, она с трудом пробормотала:
— Вы хотите получить… ответ… немедленно, мистер Дилхорн? — Ее язык еле ворочался во рту, и хотелось спать. О, как же ей хотелось спать!
— Нет, мисс Уоринг. Можете сообщить мне свое решение, когда захотите. И все-таки надеюсь, что вы не станете тянуть с ответом. Моложе мы не становимся.
— Несомненно, мистер Дилхорн. — Произнести это слово оказалось невероятно трудно.
И почему с тех пор, как она встретила Тома, ей все время хочется спать? Даже от еды, которую он присылал, ее клонило в сон. С одной стороны, Эстер хотелось сразу же ответить: «Да!» на его возмутительное предложение. Но здравый смысл подсказывал ей, что было бы безумием довериться этому головорезу, как бы красиво он ни одевался.
«Но подумай об уюте, хорошей еде, разговорах… тебе ведь нравится беседовать с ним, не так ли? — убеждал ее внутренний голос. — И ты окажешься защищенной от всех Ларкинов этого мира и от их бесцеремонных секретарей».
Эстер сладко зевнула и уступила.
— Я дам вам ответ через неделю, мистер Дилхорн.
Аккуратно поставив стакан возле опустевшей бутылки, она откинулась на спинку кресла и уснула так тихо и крепко, как способна уснуть только подвыпившая леди.
С удовольствием и нежностью на лице (выражение, которое удивило бы всех его знакомых) Том Дилхорн взглянул на Эстер и, поддавшись необъяснимому порыву, наклонился и поцеловал ее в макушку.
Прежде чем усесться за стол и вернуться к работе, он взглянул на ее безмятежное лицо и тихо пробормотал:
— Вот уж будет удивительно, если я не сумею затащить тебя в постель через пару недель после свадьбы.
Эстер не требовалась неделя, чтобы принять окончательное решение, но она обещала Тому неделю и собиралась сдержать свое слово. Она с самого начала знала, что примет его скандальное предложение. Девушка готова была и душу продать в обмен на безопасность. Быть может, на настоящий брак она бы не согласилась, но стать хозяйкой и домоправительницей это совершенно другое дело, не так ли? Том уверял ее, что всегда выполняет свои обещания, и оставалось уповать лишь на его честность.
Она будет устроена, и скучать ей не придется. Том говорил, что хочет беседовать с ней. И где же будут происходить эти беседы? За чаем, возможно, или во время мирных прогулок по саду.
Как-то это не вяжется с их прошлыми разговорами. Вечно ее так и тянет сказать что-нибудь непристойное. Что же будет, если она окажется с Томом наедине за запертой на ночь дверью?
В конце концов, Эстер решила поменьше об этом думать. Она была уверена, что бояться ей нечего. Неужели Том воспылает к ней страстью после Мэри Махони?
Ее размышления были прерваны появлением посыльного (опять!) с корзиной фруктов и цветов для мисс Уоринг и миссис Кук.
— Если бы я не знала вас обоих, то решила бы, что у вас появился поклонник, мисс Уоринг, — с удивлением заметила миссис Кук.
На следующий день, встретившись с Эстер на улице, Том радостно поклонился ей. По его виду девушка поняла, что он опять собирается поиграть с ней в «кошки-мышки».
— Сегодня у меня еще нет ответа, — решительно заявила Эстер. — Неделя еще не кончилась, а вы ничего не добьетесь, закидывая меня фруктами.
— Ах, так вам с миссис Кук не нравятся фрукты? Жаль. Может, следовало послать вам вина? Я знаю, что вино вы любите. — Его веселые глаза были полны насмешки, хотя лицо оставалось серьезным.
— Вы не должны ничего мне присылать, пока я не приму решение, мистер Дилхорн. В противном случае я могу подумать, будто вы пытаетесь меня подкупить.
— По-вашему, это неразумно, мисс Уоринг? Но в бизнесе это обычное дело.
— Речь идет не о бизнесе, мистер Дилхорн, — возразила Эстер.
— Разве? А я полагал иначе. Мы даже, помнится, говорили о подписании контракта.
— Это вы говорили о подписании контракта, мистер Дилхорн, — ответила девушка, удивляясь, с какой легкостью ему удается ее рассмешить. — Я вообще говорила очень мало.
— И это очень разумно с вашей стороны, мисс Уоринг. Молчание — золото.
— По-видимому, мне вообще следовало молчать, чтобы вы не заваливали меня своими фруктами, вином и… — Эстер умолкла и жалобно добавила, — Ну почему у нас все разговоры такие нелепые?
Том окинул ее суровым взглядом.
— Если бы вы оставили в покое мои подарки, мисс Уоринг, мы могли бы обсудить нечто более серьезное и важное. К примеру, сущность троицы.
Проходящая мимо почтенная дама была шокирована видом хохочущей Эстер Уоринг.
— О, вы невозможны! — выдавила, наконец, Эстер. — Ничего не говорите больше. Я дам вам ответ во вторник, а вы должны пообещать, что будете серьезным… в противном случае я не ручаюсь за свое поведение.
Выйдя из здания школы в следующий вторник, Эстер обнаружила у двери дожидающегося ее Тома. Он взял сумку у нее из рук и пошел с ней рядом. По-видимому, на этот раз он действительно намеревался оставаться серьезным, и Эстер с удивлением ощутила некоторое разочарование.
— Хорошо день прошел, мисс Уоринг? — Тон вопроса настолько не соответствовал обычной манере Тома, что у Эстер возникло неожиданное желание захихикать, как иногда бывало в церкви в самый торжественный момент проповеди.
— Да, конечно, мистер Дилхорн, — ответила она, — а у вас?
— Сносно, мисс Уоринг, сносно.
Дальше они шли молча, встретив на своем пути несколько изумленных взглядов. Что может делать добродетельная мисс Уоринг в обществе бывшего каторжника Тома Дилхорна?
