– От искр при выстреле зажигаются сухие листья, – авторитетно объяснил он. – Обычно апачи разжигают небольшой костер в укромных местах, чтобы его нельзя было заметить на расстоянии. Затем располагаются на сон как можно ближе к огню – ночной воздух в горах очень холоден.
Мориа внимательно слушала эти слова, но ее гнев еще не улегся. Он украл ее одежду и заставил стоять в воде совершенно голой.
Девлин был достаточно сообразителен, чтобы не поворачиваться к девушке и не навлечь на свою голову нового всплеска проклятий. Он уже нагляделся на Мориа и хотел дать ей возможность успокоиться.
– В этих горах ты можешь питаться ягодами, орехами и некоторыми растениями. Когда ты будешь далеко от воды, твою жажду может утолить содержащаяся в кактусах влага. Тебе придется запомнить расположение каждого ручейка, ущелья и каждой горной вершины. Придется изучить все тропинки и узнать, куда они ведут – прочь от опасности или к ней.
Заставляя себя глядеть на залитое краской лицо Мориа, а не на ее тело, Девлин поднялся с земли.
– Если тебе кажется, что кто-то идет за тобой следом, постарайся изобразить крик совы. Апачи очень боятся этого крика. Они верят, что в сов вселяются души умерших. Среди индейцев, так же как и среди белых, попадаются разные люди. Ты должна научиться распознавать с первого взгляда, кто может быть твоим другом, а кто – нет. Но до того, как тебя здесь признают за равную, ты должна видеть в каждом двух – и четырехногом существе своего врага.
Рассказывая все это, Девлин стремительно, словно тигр, расхаживал по берегу взад и вперед.
– Когда пищи мало, апачи едят ящериц, крыс и охотятся за пумами. Хотя у них не принято есть рыбу, ты можешь ею питаться, если научишься ее ловить. Апачи также едят мясо медведей. Поскольку медведи часто становятся на задние лапы, индейцы считают, что в медведей могут вселяться злые духи. Если на какого-то апачи нападает медведь и индейцу приходится убить его, он не прикасается к трупу.
Мориа почувствовала тошноту от одной мысли, что ей придется питаться ящерицами и крысами, но она не стала долго думать над этим, поскольку взгляды, которые время от времени бросал на нее Белый Призрак, обдавали ее жаром. Дьявольщина, почему бы ему не отправиться к чертям и не позволить ей выйти из озера? Он нарочно старается ее унизить. Да, ей нужно многому учиться, но не стоя же в воде обнаженной всю жизнь!
– Тебе придется научиться владеть всеми видами оружия, – как ни в чем не бывало продолжал Девлин, – а также набраться твердости и выдержки. Ты должна выработать в себе шестое чувство – оно позволит определить, откуда можно ожидать угрозу. В горах часто беда приходит совсем не с той стороны, с которой ее ждешь.
– Я хочу выйти отсюда! – взорвалась Мориа.
Ее терпение уже достигло предела.
Девлин повернулся к девушке, и его светло-карие глаза насмешливо заблестели.
– Никто тебе и не мешает, – произнес он спокойно. – Я не могу увидеть большего, чем уже увидел.
– Я не сделаю ни шага до тех пор, пока ты не отвернешься! – выкрикнула Мориа.
Девлин усмехнулся, обнажив белые, словно жемчуг, зубы.
– Тогда ты еще глупее, чем я думал.
– Возможно, ты привык к обществу обнаженных женщин, но я не привыкла купаться под надзором мужчины.
Заметив, что от костра идет дым, Мориа повернула голову и вскрикнула. К ее отчаянию, единственное платье, какое у нее было, поглотили языки пламени.
Издав проклятие, Девлин бросился к огню, чтобы сорвать с ветки то, что осталось от платья, но в его руках оказались лишь куски материи, годные разве что для того, чтобы использовать их в качестве тряпок.
Мориа воспользовалась тем, что Белый Призрак наконец отвернулся, выскочила на берег и поспешно скрылась за чахлым кустом – куда менее высоким, чем ей бы хотелось.
Когда Девлин снова повернулся к озеру, то, к своему удивлению, обнаружил, что девушки там не было. Он внимательно осмотрел окружающие кусты.
– Ты хорошо схватываешь то, чему я тебя учу, – поздравил он Мориа, направляясь к месту, где она укрылась. – Правило второе – даже самый маленький куст может помочь тебе спрятаться от опасности и спасти свою жизнь.
Черт бы побрал этого человека! Он даже не подумал извиниться за то, что оставил ее без платья.
– А каким было первое правило? – язвительно поинтересовалась Мориа.
– Никому не позволяй застать себя голой, – ответил Белый Призрак с насмешливой улыбкой.
Будь Мориа одетой, она вышла бы из-за кустов и залепила этому нахалу увесистую оплеуху.
– Это из-за тебя я потеряла всю свою одежду! Всю! – яростно выкрикнула она. – И ты еще учишь меня жизни в этих горах! Ты не умеешь даже сушить одежду! И не пытайся уверить меня, что из тряпок, в которые превратилось мое платье, можно сделать что-нибудь на обед!
В его глазах заискрился смех. В гневе эта красавица выглядела удивительно забавной. Она просто проливала бальзам на раны его огрубевшей, ожесточившейся души! Все еще посмеиваясь над смущением Мориа, Девлин направился к седельному вьюку, в котором хранились остатки ее съестных запасов. К изумлению и ярости Мориа, Девлин поднял вьюк и отнес за скалу, так что она перестала его видеть. Когда он вернулся с пустыми руками, девушка глядела на него так, словно он сошел с ума.
– Теперь тебе придется выйти, чтобы взять свои вещи, – произнес Девлин. – И подбросить в огонь веток, пока я не принесу что-нибудь на ужин.
После этих слов бронзовый гигант скрылся за скалами. Удостоверившись, что незнакомец действительно ушел, Мориа вышла из-за куста. Все же девушка не была полностью уверена, что Призрак не наблюдает за ней из какого-нибудь потайного места. Как же этот человек ее бесил! Мысль о том, что от этого самоуверенного мужчины у нее теперь нет совершенно никаких секретов, приводила ее в ярость. Она не знала, ни откуда Белый Призрак пришел в эти горы, ни что он здесь делает, ни что собирается делать в дальнейшем. Единственное суждение о нем, которое Мориа могла сделать наверняка, было то, что, как и все мужчины, он заботится только о себе и нисколько не желает прислушаться к желаниям других.
Тем не менее она все же не могла не оценить того, что Белый Призрак не попытался воспользоваться предоставившимся ему моментом. Любой другой, увидев ее без одежды, тут же набросился бы на нее. Однако у Белого Призрака нервы, видимо, были сделаны из стали. И у Мориа мелькнула мысль, что она была бы не против, если бы подобный сдержанный человек смог научить ее той науке, которую она прежде не желала воспринимать ни от одного мужчины. Но Белый Призрак говорил, что вовсе ее не желает. Да, они поцеловались – так, что она долго не могла перевести дух, – однако же он не захотел ничего большего. Почему? И с чего это Белому Призраку пришла мысль учить ее премудростям жизни в горах? Она определенно не просила его об этом; единственное желание, которое она высказала непрошеному наставнику, – это чтобы он оставил ее в покое. Наверное, ей следовало бы поблагодарить незнакомца за заботу, но сейчас она не была расположена к этому, особенно после того, как он сжег ее одежду и унес за скалу все ее запасы.
