— Я не кусаюсь, — заметил он.
Она не успела придумать подходящий ответ, так как подбежал Стивенс с одеялом.
— Это для мисс О’Брайен, — сказал он. — Как бы вы не простудились после падения в воду, мисс.
— Спасибо, Стивенс, за вашу заботу. — Она взяла теплое шерстяное одеяло.
Рейвенсфорд молча забрал у нее одеяло и укутал ей колени. Обтянутые перчатками уверенные пальцы коснулись ее бедер, и девушка затаила дыхание. Только что она беспокоилась о том, чтобы не упасть и не сломать шею. Но куда большая опасность грозит ей от столь близкого соседства графа.
Карета неожиданно остановилась, и Мэри Маргарет проснулась. Ее щека ударилась обо что-то твердое. Она с удивлением ткнула ладонью в этот жесткий предмет.
— Это мое плечо, — растягивая слова, произнес густой голос.
Она мгновенно все вспомнила. Она сидит в фаэтоне графа, а карета с багажом едет следом.
— Простите меня, милорд. — Мэри Маргарет выпрямилась и поправила съехавшую набок шляпу.
— Позвольте мне это сделать. — Он повернулся и передал вожжи груму.
— Благодарю вас, но я сама справлюсь.
Вот уж чего ей не хотелось, так это чтобы он опять до нее дотронулся. За последние двадцать четыре часа он касался ее более чем достаточно.
Но граф — по обыкновению — не придал значения ее словам, развязал ленты и слегка поправил шляпу. Затем старательно завязал щегольской бант как раз у нее под правым ухом.
— Вот. Горничная не смогла бы сделать лучше. — Он отодвинулся, чтобы полюбоваться результатом.
Мэри Маргарет удержалась от едкого ответа.
— Благодарю вас еще раз, — пробормотала она. Он соскочил на землю и властным жестом протянул ей руку. Их пальцы опять соприкоснулись. Она вздохнула. Ничего не остается, как сжать зубы и все вытерпеть. Главное — поскорее добраться до своей комнаты.
Рейвенсфорд улыбнулся, и у него вокруг глаз появились морщинки. Он, разумеется, догадался, что его прикосновения ее волнуют. Она никогда не умела скрывать свои чувства.
— Пойдемте. Вам необходимо поесть и отдохнуть.
Мэри Маргарет отвела взгляд. Сердце громко стучало, и кожу покалывало. А он задержал ее руку в своей руке дольше, чем допускали приличия.
— Спасибо, — шепотом сказала она и резко добавила: — Я сама могу дойти. Это же не корабль. — Но все равно скрыть волнение и смущение ей не удалось.
Он не отводил от нее глаз и, засмеявшись, заметил:
— Надеюсь, что подобное не повторится. Это унесло у меня десять лет жизни.
У нее все внутри затрепетало.
— Уверяю вас, что купание скажется на продолжительности и моей жизни.
Тут только девушка сообразила, что он так и не отпустил ее, и попыталась выдернуть руку, но граф положил ее ладонь себе на свою согнутую руку. Он оказывает ей подчеркнутое внимание.
Она заметила, что кое-кто из слуг, ехавших верхом, с ухмылкой наблюдает за ними.
— Я заранее заказал обед и комнаты, так что вы сможете сразу же отдохнуть.
Она почувствовала, что дрожит. Он снял пальто с многочисленными пелеринами и накинул на нее.
— Пойдемте, — сказал граф и повел Мэри Маргарет к двери.
Она покорно пошла рядом. Что еще ей оставалось? Он проявляет к ней такое внимание, словно она великосветская дама.
Споткнувшись о порог, она вошла в трактир. Рейвенсфорд тут же поддержал ее, а стоящий в коридоре хозяин с интересом смотрел на них.
— Милорд, — сказал он, сделав шаг им навстречу, — ваши комнаты готовы. Ужин подадут тотчас же в отдельной гостиной.
Рейвенсфорд кивнул.
— Спасибо, Джон. Пожалуйста, проводи мисс О’Брайен в ее комнату, чтобы она смогла переодеться.
Хозяин бросил на Мэри Маргарет изумленный взгляд.
— Ваш слуга принесет багаж, милорд?
Рейвенсфорд кивнул и, обращаясь к Мэри Маргарет, сказал:
— Я жду вас, мисс О’Брайен.
Она, совершенно ошеломленная, онемевшими от волнения пальцами стянула с себя пальто и отдала ему.
— Я вполне довольствуюсь хлебом с маслом и горячим чаем у себя в комнате.
— Я заказал обед, мисс О’Брайен, и хотел бы видеть вас за столом.
Хозяин трактира не сводил с них глаз, и поэтому она согласно кивнула.
— Как пожелаете, милорд.
— Жду вас, как только вы переоденетесь.
Он повернулся и вышел во двор. Со своей матерью он не столь высокомерен, подумала Мэри Маргарет. Когда та его о чем-то просит, он соглашается. Интересно: он надменно относится ко всем женщинам или только к ней?
— Сюда, мисс, — показал трактирщик.
Она последовала за ним вверх по лестнице. Он остановился перед одной из дверей.
— Комната его светлости напротив.
Она вскинула на него глаза. Что он хочет этим сказать? Но выражение лица хозяина было всего лишь вежливым.
— Спасибо.
— Обед будет подан внизу, в гостиной рядом с общей столовой.
— Спасибо, — повторила она, юркнула в комнату и закрыла за собой дверь.
Почти сразу раздался стук — это один из слуг графа принес ее чемодан.
Оставшись наконец одна, Мэри Маргарет огляделась и… замерла. Комната, скорее всего, была самой лучшей на постоялом дворе. Большую часть занимала громадная кровать под балдахином, рядом располагались массивный шкаф и искусной работы тумбочка. Ярко горел огонь в камине, по обе стороны которого стояли два уютных кресла. А на полу лежал цветастый ковер.
Пораженная, она покачала головой.
В дверь опять постучали. Кто на этот раз? Она открыла дверь присевшей в реверансе служанке.
— Его светлость велел принести вам ванну. Мэри Маргарет не успела воспротивиться, как появилась вторая служанка, тащившая за собой бадью. Женщины ушли, а Мэри Маргарет не смогла отказаться от искушения принять ванну. Так приятно смыть с себя соль!
Согревшись и вымывшись, она переоделась и почувствовала, что ее клонит ко сну. Но вновь появилась служанка со словами:
— Его светлость послал меня проводить вас к нему в гостиную, мисс.
Первое, что пришло ей в голову, — это сослаться на усталость. Но она не должна вести себя грубо. Рейвенсфорд позаботился об ее удобствах, и ей по крайней мере надлежит спуститься вниз и поблагодарить его. Обманывая себя, Мэри Маргарет отправилась следом за служанкой.
Перед дверью в гостиную она сделала глубокий вдох У нее сдавило грудь, но она сказала себе, что это от горячей ванны. И пальцы дрожат тоже поэтому. Она постучала. Глубокий баритон произнес «войдите», и она повернула ручку двери.
Рейвенсфорд стоял у камина, положив руку на каминную полку и опершись ногой на железный ящик для дров. Коричневый сюртук свободно сидел на нем, а воротник белой рубашки был расстегнут.
