Ознакомительная версия.
— Хозяин помнит расположение вещей, — предупредила тетушка прежде, чем пропустить ее внутрь.
Деревянный письменный стол был установлен ровно под отверстием в крыше, проделанным, чтобы обеспечить проникновение в дом солнечных лучей. Суинь подбежала к столу, схватила чистый лист бумаги и спрятала его в рукаве. Она очень надеялась, что наместник не пересчитывает листы в стопке. Потом нагнулась, чтобы подобрать чернильный камень[11] и кисточку. Все эти письменные принадлежности следовало после вернуть на место. Суинь не могла удержаться от краткого осмотра стола, однако, по-видимому, Ли Тао никогда не оставлял переписку на виду.
Лин Суинь уже совсем собралась покинуть его покои, однако не смогла справиться с переполнявшим ее любопытством. Кабинет казался таким же простым и аскетичным, как и весь дом. Голые, ничем не украшенные стены… И как Ли Тао мог день за днем смотреть на эту безликую обстановку? Неужели его не волновало ничто, кроме обдумывания планов сражений?
У противоположной стены, рядом с книжными полками, стоял небольшой шкаф с закрытыми дверцами. В нем обязательно должно храниться что-нибудь, что помогло бы ей понять, что представляет собой Ли Тао как человек. Несмотря на то, что она собиралась вскоре покинуть этот дом, Лин Суинь чувствовала настоятельную потребность узнать о правителе Ли побольше.
На случай, если ей удастся каким-то образом использовать эту информацию.
Так же как и совсем недавно тетушка, Суинь осмотрелась по сторонам, вглядываясь с беспричинной тревогой в темные углы комнаты. Она явственно представила себе Ли Тао, сидящего в одиночестве за столом с единственным зажженным перед ним светильником.
«Будь уверена в своем успехе, и никогда не проиграешь». Ее хозяйка из дома удовольствий часто повторяла эти слова. Лин Суинь произнесла их про себя.
Дернув за ручку, она обнаружила, что шкаф не заперт. Дверцы легко распахнулись, приоткрывая коллекцию кинжалов, один в один похожих на тот, что лежал в шкатулке. Их почерневшие лезвия образовывали устрашающий стальной веер, тщательно закрепленный на внутренней стенке шкафа. Взволнованно задержав дыхание, Суинь пересчитала кинжалы. Их было пятнадцать.
На следующее утро Суинь начала всерьез опасаться, что тетушка сотрет до кости все пальцы, так часто она сжимала их. Лин Суинь усадила старую служанку и налила им обеим чай.
— Тетушка выглядит не очень хорошо, — мягко заметила она.
— Госпожа очень добра, но с тетушкой все в порядке…
— Возможно, тетушке следовало остаться сегодня в кровати, — многозначительно перебила ее Суинь. — Пусть кто-нибудь другой поухаживает за наместником.
Ли Тао немедленно заметит нервное поведение тетушки и поймет, что что-то здесь не так, обеспокоилась Лин Суинь. Задуманный ею план уже начал претворяться в жизнь, и оставалось только терпеливо ждать. Она надеялась, что со временем тетушке удастся справиться с чувствами и напиться держать себя в руках.
Когда раздался стук в дверь, старушка пролила чай на стол. Суинь оставила ее и поспешила к входу в свои покои.
На пороге, стараясь не смотреть ей в лицо, стоял помощник садовника. Она почувствовала острую жалость к юноше, заметив, как он пытается скрыть увечную руку, повернувшись боком.
— Хозяин Ли желает вас видеть. Он в саду, — застенчиво произнес Цзюнь.
Госпожа Лин вздохнула с облегчением. Они будут находиться вне дома на виду у слуг. После того как Ли Тао напугал ее, она не могла рисковать снова оказаться в ловушке. Тетушка продолжала стоять в покоях Суинь. Лин Суинь ободряюще ей кивнула и вышла в коридор.
Цзюнь следовал рядом с ней. Долговязый и тощий, по-юношески неуклюжий. Она успела заметить, что Ли Тао хорошо кормит слуг, однако для Цзюня была характерна особая жилистая худоба, свойственная людям, проведшим детство в голоде и нищете. Суинь нередко видела таких в своей родной деревне и на улицах Лояна.
— Ты давно служишь наместнику? — спросила она. Пришлось приложить усилия, чтобы разобрать невнятный ответ.
— Восемь лет, госпожа Лин.
Какую, однако, противоречивую картину представляет собой Ли Тао. Умелый военачальник, размышляла про себя Суинь. Его воины были дисциплинированны и преданны, о нем говорили, что он возвеличивает подвластных ему людей согласно их мастерству и умениям, а не богатству и знатности. Так же, как и Божественный император. И, тем не менее, военачальник окружает себя такими нелепыми и странными слугами.
— А где ты жил до этого? — спросила она, надеясь немного развлечь себя беседой, спускаясь по ступенькам во второй дворик.
— В монастыре… В приюте, — поправился Цзюнь. — Тетушка попросила хозяина Ли забрать меня оттуда.
— Это было очень великодушным поступком с его стороны. — Значит, он способен на доброту. И кажется, относится к тетушке с большой предупредительностью и уважением, сделала Лин Суинь для себя вывод.
Цзюнь внезапно остановился у самого входа во дворик:
— Госпожа Лин?
— Да?
Он склонил голову:
— Вы очень красивы.
Несмотря на свойственную женщинам ее положения и образа жизни пресыщенность подобного рода комплиментами, его искренность тронула Лин Суинь. Этот скромный мальчик, невинный и надеющийся на лучшее, ничего не ждал в обмен на свои льстивые слова.
— Спасибо на добром слове, господин Цзюнь, — замерила она с улыбкой.
Он отчаянно покраснел и больше не мог взглянуть на гостью, молча сопровождая ее по саду.
Они прошли через полукруглую арку, и все внимание Суинь оказалось прикованным к Ли Тао. Тот стоял в тени изящной беседки из кедрового дерева. Именно стоял, а не сидел. Похоже, наместник никогда не делал лишних шагов или ненужных движений. Он повернулся и окинул ее внимательным взглядом, следя за ее приближением. Дикая и необузданная сторона его натуры, казалось, исчезла. По крайней мере, Лин Суинь очень на это надеялась. Ее пульс забился быстрее.
— Госпожа Лин.
Ли Тао пригласил ее присесть, указав рукой на скамейку, однако она замерла у входа в беседку, отказываясь подходить ближе. Цзюнь остановился рядом с ней, выглядел он очень смущенным.
— Трудно оставаться любезной, когда в последнюю нашу встречу вы угрожали мне ножом.
Спокойное лицо Ли Тао нахмурилось. Взмахом руки он отпустил Цзюня, и мальчик быстро скрылся из вида, занявшись каким-то делом в саду.
— Я напугал вас, — произнес наместник Ли. — Прошу простить меня. Пожалуйста, присядьте.
Его внешняя вежливость и любезность не убедили ее. Лин Суинь вошла по деревянным ступенькам в беседку и отметила, что тень усталости залегла у Ли Тао на лице. Суинь обошла наместника и присела на каменную скамейку.
Ознакомительная версия.
