– Моя мать.
– Вы часто с ней видитесь?
– Нет. Она умерла.
Он услышал в ее коротком ответе ту боль, которая была ему хорошо знакома, и почувствовал к ней симпатию.
– Мне очень жаль. Я знаю, как глубоко ранит такая потеря.
– Эти карты – это все, что после нее осталось, – тихо сказала она.
Она подняла глаза, и их взгляды встретились. К сожалению, выражение ее лица было непроницаемым, но что-то промелькнувшее в ее глазах, может быть, уязвимость, поразило и смутило его.
В гостиной повисла тишина. Чувствует ли она эту тревожную тишину также, как он? Ее взгляд остановился на его губах. Черт побери, этот взгляд он ощутил, как ласку Он сбивал его с толку, ставил в тупик, смущал.
Проклятие! Всего за несколько лет после своей напряженной шпионской деятельности он каким-то необъяснимым образом разучился контролировать себя. Господи, да эту женщину нельзя назвать красивой даже по стандартным меркам. К тому же она была не его круга. А еще она была воровкой.
Она была воровкой четыре года назад, подсказал ему его внутренний голос. Люди могут меняться. И меняются.
Будь проклят этот внутренний голос! Хорошо. Она была воровкой четыре года назад. Возможно, она ею осталась. Именно это он должен узнать, а вовсе не то, как реагирует на нее его своевольное тело.
Он стиснул зубы а она вдруг заморгала, будто пришла в себя. Положив карты на стол, она сказала деловым тоном:
– Для того чтобы я могла сосредоточить свою психическую энергию и поддерживать ее, будет лучше, если мы воздержимся от дальнейшей ненужной беседы до конца гадания. Ваша роль – задавать вопросы. Пока я буду тасовать карты, прошу вас подумать о вопросе, на который вы желаете, чтобы я ответила.
К своей досаде он отметил, что слушал ее затаив дыхание.
– Хорошо.
Наступила тишина, тишина деловая. Было слышно лишь тиканье часов на каминной полке. Колин наблюдал за тем, как она развернула колоду карт и отложила в сторону парчу, предварительно аккуратно ее сложив. Она не сняла кружевных перчаток. Это его удивило, но он решил пока ее об этом не спрашивать, поскольку она наверняка сочтет это «ненужной беседой». А он, Боже упаси, не хотел подрывать ее «психическую энергию».
Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Его взгляд скользнул вниз и задержался на ямке внизу горла, которая углублялась при каждом вдохе. Ее грудь медленно приподнималась и опускалась, и он поймал себя на том, что дышит в том же ритме, но при этом не спускает глаз с белой кожи над вырезом платья.
Потом он поднял глаза и остановил взгляд на ее полураскрытых губах. Но его окатила такая волна похоти, что он крепко сжал рот, чтобы не выдать себя. К сожалению, эта попытка оказалась неудачной. Более того, его охватило непреодолимое желание провести по ее роскошному рту пальцем… а потом языком…
Она открыла глаза и посмотрела на него:
– Так каков ваш вопрос, милорд?
– Вопрос? – Он нахмурился в недоумении.
– Вы решили, о чем хотите меня спросить?
«Можно я вас поцелую? Прикоснусь к вам? Займусь с вами любовью?»
Он крепко сжал челюсти. Только не эти вопросы. Он должен спросить ее о чем-то другом, а не о ее губах, не о своем языке, не об их обнаженных телах.
– Э… Э… я желаю узнать, кто станет моей невестой. – Да, отличный вопрос. Сосредоточься на какой-нибудь другой женщине. На молодой, красивой, знатного происхождения, достигшей брачного возраста, не на воровке.
Она кивнула и быстро перетасовала колоду. Положив ее на стол, сказала:
– Снимите один раз левой рукой.
Про себя он отметил, что спросит ее после, почему именно левой рукой. А пока он сделал так, как она велела. Она взяла колоду в левую руку и начала переворачивать карты.
Карты были старые, немного выцветшие, и на них были изображены люди и предметы, совершенно неизвестные Колину. Закончив раскладывать, она стала на них смотреть и вдруг замерла. Что-то мелькнуло у нее в глазах, и она нахмурилась. Колин с трудом поборол желание взглянуть на потолок. Она, конечно, постарается разыграть все по полной программе, чтобы оправдать те деньги, которые взяла с него. Вспомнив об этом, он перенес свое внимание с нее на разложенные карты и приготовился к тому, что сейчас он развлечется.
– Что-то не так? – стараясь не выдать своего интереса, спросил он, потому что она продолжала молчать.
– Н… нет. – Она указала на ряд карт. – Эти говорят о вашем прошлом. У вас было защищенное детство, и вы были в хороших, близких отношениях с тем, кто был моложе вас. С братом.
Колин опять заставил себя не смотреть в потолок. Он рассказывал ей, что у него есть младший брат.
– Однако несмотря на то что вы были близки, вы чувствовали себя одиноким. На вас тяжелым грузом давила ответственность. – Она слегка провела по картам рукой в перчатке. – Сначала ответственность за свою семью, ваш титул, но потом за что-то другое. Что-то, что имело для вас большое значение, но что стало причиной болезненного разрыва с тем, кто вас очень любил. Из-за этого разрыва вы испытывали невыносимую боль и вину. Я вижу предательство. Ложь. Вы стыдились своих действий, и вы до сих пор не можете отделаться от чувства вины.
У него появилось неприятное ощущение, что галстук завязан слишком туго. Он постарался выглядеть невозмутимым и смотрел только на карты и на ее руку, которая указывала уже на другой ряд карт.
– Эти карты говорят о вашем настоящем. Они говорят о внутреннем смятении. Вас беспокоит ваше будущее. Обязательства давят на вас. Вы в разладе с самим собой. Разум говорит вам одно, а ваши инстинкты настаивают на чем-то другом. Вам предстоит принять важные решения, и хотя вы знаете, что выбирать надо с умом, вы чувствуете необходимость в том, чтобы решать быстро. Вас окутывает чувство страха, подталкивающее вас к действиям, которые вы сами определяете как нежелательные.
Стараясь не обращать внимания на противные мурашки, он сидел неподвижно, пристально наблюдая за тем, как ее взгляд остановился на последней группе карт. Она все больше хмурилась и сжимала губы. Наконец она сказала.
– Эти карты предсказывают ваше будущее.
Она все больше мрачнела. Холодок пробежал по его спине. С ним что-то не так? Он не удержался и с ленивой усмешкой подсказал:
– Надеюсь, вы намерены рассказать о моем будущем, прежде чем начнется следующая четверть часа, за которую мне придется выложить еще одну кругленькую сумму.
Она подняла на него взгляд, и беспокойство, промелькнувшее в ее глазах, заставило его замолчать.
– Карты говорят… Я не хочу вас пугать.
– Не бойтесь. Я сделан из прочного материала, уверяю вас.
– Хорошо. – Она явно была обеспокоена. – Я вижу опасность.
