Я не знала, сердиться ли мне или смеяться над такими комплиментами, но все же взяла себя в руки настолько, чтобы спокойно ответить и хладнокровно посмотреть в любопытствующие глаза Элмера. Тот, неожиданно заулыбавшись, подергал себя за густые лохматые усы.
– Хм-м! Вы к тому же еще и не болтливы! Молча взвешиваете, как ко мне относиться! Это тоже неплохой знак! Вы встретите совершенно незнакомых людей, и, если совет такого старика, как я, может помочь, лучше продолжайте держаться именно так, как сейчас. Слушать, наблюдать и говорить как можно меньше. – Помолчав секунду, он неожиданно выпалил: – Вы обладаете собственным взглядом на вещи, леди Ровена?
– Естественно, иначе вряд ли была бы здесь! Но я представляю, как много предстоит узнать перед тем, как отправиться в Нью-Мексико, и именно поэтому пришла к вам. Отец оставил у вас письмо, а судья Флеминг сказал, что вы один из очень немногих, кто способен дать разумный совет.
– Значит, это судья прислал вас? – хмыкнул Брэгг. – Ну что ж, я и вправду знаю о Гае и о том, что творилось в его голове, больше, чем все остальные, включая Тодда Шеннона. Думаете, я способен дать вам полезный совет, так? – Он снова дернул себя за усы, задумчиво оглядел меня. – Может быть, может быть. Да, интересно, что вы собираетесь делать. У вас какое-нибудь деловое предложение? Собираетесь стать моей клиенткой?
– Если согласитесь, конечно, – вежливо кивнула я. – Вы даже можете найти это занятие весьма увлекательным. Или навсегда решили покончить с делами?
– Навсегда? – фыркнул он. – Черта с два навсегда, извините за выражение! И старый лис Флеминг тоже это знает! Несомненно, все успел вам рассказать, когда отправил ко мне. Отец ваш перед смертью послал за мной. Поэтому я только сейчас приехал. Вы будете поражены, узнав, как много мне известно. Кстати, знаете, что Тодд Шеннон пытался опротестовать завещание Гая? Ту часть, где тот оставил вам свою половину ранчо?
Перехватив острый ехидный взгляд, я кивнула:
– Да. Судья Флеминг говорил. Но ведь…
– А, – небрежно взмахнул рукой Элмер Брэгг, как бы отметая все мои объяснения. – Именно это я имел в виду, когда говорил, что знаю больше остальных. Шеннон понимал, что у него нет ни малейшего шанса выиграть иск. Чисто театральный жест – громкий официальный протест. Тодд всегда считал само собой разумеющимся, что Гай оставит ему все ранчо, без всяких условий. И тут словно гром с ясного неба появляетесь вы! Что он о вас знает? Титулованная молодая англичанка, капризная леди. А что знал о вас Гай, кроме того, что вы его дочь? Поверьте, если бы Тодду сообщили, что вы приезжаете, он тут же велел бы своему племяннику Марку – молодому адвокату – встретить вас в Бостоне и предложить очень щедрую сумму за долю в ранчо. И без сомнения, он потребовал бы от Марка, чтобы тот убедил вас вообще не приезжать в Нью-Мексико. Это необжитая, дикая земля. Ни власти, ни закона, кроме закона джунглей, конечно. Жестокость и насилие. Выживают самые сильные и умные. Понимаете?
Я мрачно нахмурилась, но, подумав над его словами, медленно сказала:
– Значит, Тодд Шеннон не желает делить ранчо со мной? Но почему только это? Несмотря на то что оно огромное, насколько мне известно, это наименее ценное из всего имущества, которым отец владел на паях с мистером Шенноном. Как насчет акций серебряных рудников и железной дороги? Считает, что я и на это права не имею?
– Попали в точку! – воскликнул мистер Брэгг. – Нет. Тодд Шеннон вовсе не жадный, мелочный человек, хотя способен на глубокую ненависть! Он ирландец, из большой семьи. Дело не в деньгах, хотя скотоводство процветает, а он гордится титулом короля скотоводов. Самое главное, Шеннон считает «Ранчо ШД» своим. Понимаете? Ваш отец вложил в него деньги, но именно Тодд собственным трудом и своими мозгами создал империю… Это для него символ, символ первого куска земли, купленного им, символ власти. И что-то вроде мемориала в память жены – единственной любимой им женщины. Вы слышали эту историю?
Я медленно кивнула, ошеломленная противоречиями в характере Тодда. Каков он на самом деле?
Отец достаточно высоко ценил Шеннона, чтобы стать его партнером.
Коринна сказала, что всегда побаивалась его слишком громкого голоса и резкого характера. Судья Флеминг говорил о Тодде с восхищением, как о сильной, упрямой личности, не желавшей признавать поражений. И наконец, он был способен на глубокую любовь и такую же сильную ненависть. Жизнь этого человека была омрачена трагедией. Коринна рассказывала, что Шеннон женился еще раз после отъезда моего отца в Англию. Вторая жена его была вдовой школьного учителя, убитого индейцами; Тодд усыновил ее маленькую дочь. Но и эта женщина вскоре умерла при родах. Больше Тодд Шеннон не женился.
«Он высок, широкоплеч и очень красив, – пояснила Коринна. – Белокурый великан, перед которым ни одна не устоит! Но в нем есть какая-то жестокость. Мать часто говорила, что такие, как он, однолюбы».
Несмотря на всю самоуверенность, я встревоженно спрашивала себя: как такой человек отнесется к столь неожиданному приезду соперницы? Без сомнения, он меня ненавидит, и я, по-своему, не могла его за это осуждать.
Думая о Шенноне, я ощущала на себе неотрывный взгляд мистера Брэгга, молча жующего сигару.
Взглянув ему в глаза, я сказала вслух:
– Но почему отец, зная все это, настоял на том, чтобы оставить мне свою половину ранчо? Он и без того был богатым человеком, а мне, конечно, можно обойтись без этих денег. Должно быть, у отца на это были свои причины.
– Значит, и вы спрашиваете себя почему?
Проницательные глаза Элмера Брэгга, казалось, одобрительно заискрились.
– Ну что ж, меня это тоже занимает. Я спрашивал Гая, зачем тот готовит вам неприятности. Зачем настаивает, чтобы вы прожили в Нью-Мексико год, прежде чем окончательно станете владелицей половины ранчо?
– Значит, у него была причина?
– Ваш папаша был думающим человеком. После возвращения из Англии он очень изменился и в конце жизни стал чем-то вроде отшельника. Читал. Писал дневники. Но все же он не зря завещал вам ранчо. Что-то вроде вызова. Он часто говорил мне, как надеется, что дочь, когда вырастет, станет такой же, как его мать – мужественной, благородной, и найдет в себе достаточно сил, чтобы положить конец бессмысленным распрям. Я бывший сыщик, леди Ровена, и обладаю неплохой памятью. Много раз от этого зависела моя жизнь, от памяти и интуиции. Некий инстинкт говорит мне, что вы собираетесь поступить так, как хотел ваш отец. Уже решили, что отправитесь в Нью-Мексико, не так ли?
Я не могла не улыбнуться самоуверенной манере, с которой он это объявил.
– Теперь моя очередь превозносить вас, мистер Брэгг! Вы очень проницательны. Отец оставил мне достаточно денег, чтобы жить безбедно, но думаю, я унаследовала его жажду к познанию людских характеров. Может, я и в самом деле нуждаюсь в чем-то вроде вызова и именно поэтому собираюсь отправиться в Нью-Мексико, хотя бы для того, чтобы понять, что собой представляет в действительности Тодд Шеннон.
