— Вполне разумная мысль, — согласился Тейдон, — а теперь я попрошу вас забыть о неприятном случае и только радоваться путешествию.
— Он не доберется до меня, раз я на другой палубе? — негромко проговорила Бертилла с полувопросительной интонацией.
— Можете забыть о нем, — твердо заявил лорд Сэйр. — Хотя мне кажется, вам не следовало бы путешествовать в одиночку.
— Мама не могла позволить себе кого-то отправить со мной.
— Не могу не заметить, что ей было бы лучше не посылать вас в Саравак. Это совершенно первобытная, неразвитая страна, но, как вы, вероятно, знаете, раджа там — белый человек.
— Я слышала о сэре Чарлзе Бруке, но не более того.
Бертилла огляделась по сторонам и поняла, что столь расхваленная в рекламной брошюре библиотека находится именно в этой комнате.
Одна стена была сплошь уставлена застекленными книжными полками с книгами на них.
Лорд Сэйр проследил за направлением взгляда девушки.
— Думаю, вы найдете здесь немало интересного для себя, — сказал он. — А если нет, то попробую купить вам книжку о Сараваке, когда мы доберемся до Александрии. Это будет завтра.
— Вы очень добры… очень, очень добры ко мне, — поблагодарила его Бертилла. — Я мечтала увидеть Александрию, но мне, наверное, было бы неблагоразумно сходить на берег.
Она явно думала о Ван да Кемпфере, и лорд Сэйр заметил:
— Конечно, вам не следует бродить по Александрии в одиночестве. Попробую договориться с кем-нибудь, кто возьмет вас с собой, если мне самому не удастся сопровождать вас.
Бертилла покачала головой.
— Я вовсе не хочу беспокоить вас, — возразила она. — Пожалуйста, забудьте обо мне. Теперь, когда я переселилась на эту палубу, я сама о себе позабочусь.
— Что-то я не слишком в этом уверен, — произнес лорд Сэйр с улыбкой, которая смягчила остроту его слов. — По-моему, вы из тех, кто прямо-таки нарывается на неприятности.
Бертилла взглянула на него озабоченно, и лорд Сэйр продолжал:
— Носильщики наезжают на вас своими тележками, вы встречаете людоедов там, где их никто не ожидал бы встретить, и один Бог знает, что случится с вами в Красном море или в самом Сараваке среди охотников за головами!
Лорд Сэйр всего лишь шутил, так говорил бы он с любой знакомой молодой женщиной, но, заметив в глазах у девушки испуг, поспешил добавить:
— Я просто поддразниваю вас. И вполне уверен, что ваше злосчастье, если оно и существовало, улетело вместе с северным ветром.
— Мне сильно повезло, что вы оказались здесь, — сказала Бертилла. — Я видела, как вы поднимались на борт, мне стало как-то теплее оттого, что на корабле есть человек, которого я знаю и который был ко мне добр. Но я не хотела бы посягать на ваше время.
Немногие женщины в его жизни, подумал лорд Сэйр, говорили ему нечто подобное. Почти все они готовы были посягнуть и на его время, и на него самого, хотел он того или нет.
— Никакого посягательства тут нет, — возразил он, — и не считайте себя обузой, а я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах. Впереди путешествие, которому, я надеюсь, вы станете с этих пор только радоваться. Сам я люблю жаркий климат, а новые страны влекут меня к себе как приключение, мне интересен и мир населяющих их людей.
— Согласна с вами, — сказала Бертилла. — Все вышло так нелепо, потому что я по глупости совершенно зря испугалась.
— В данном случае как раз не зря, — ответил лорд Сэйр. — Сами вы оказались беспомощной и не браните себя за это. Просто забудьте о том, что случилось, и думайте о завтрашнем дне.
Он говорил ласково, как с ребенком, и в больших серых глазах Бертиллы блеснули слезы.
— Никто еще не был так добр ко мне, — слегка задыхаясь от волнения, проговорила она, — и я уверена, будь папа жив, он поблагодарил бы вас. Поверьте, я признательна вам от всего сердца.
Убедившись, что Бертилла устроилась в новой каюте, лорд Сэйр вернулся к себе.
Он лег в постель, чувствуя не только жалость к Бертилле, но и глубокое негодование по поводу поведения ее матери.
Впрочем, чего было и ожидать от одной из тех пресловутых красавиц, которые, как выражался Д'Арси Чарингтон, выглядели словно богини на Олимпе, а в собственных домах вели себя как дьяволицы.
Бертилла, однако, поставила Тейдона перед проблемой, которую надо было хорошенько обдумать.
Он прекрасно понимал, что если и дальше станет опекать ее, то неизбежно возникнут кривотолки.
Совершенно ясно, что сплетницы уже трещат, как попугаи, по поводу его отношений с миссис Муррей.
Они вели себя очень осторожно, но пассажиры не могли не видеть, что лорд Сэйр и зеленоглазая очаровательница прогуливаются вместе по палубе, что сидят они всегда рядом и что миссис Муррей глядит на него влюбленными глазами.
Никто не мог ничего доказать, но любителям посудачить не запретишь строить любые предположения.
Появиться на людях вместе с Бертиллой, такой юной, значило бы дать повод сплетничать о ней женщинам, у которых не было других занятий и интересов в длительном путешествии.
В то же время нельзя было оставлять Бертиллу в одиночестве, лишить ее возможности хоть с кем-то перемолвиться словом. Да и страх перед не в меру предприимчивым голландцем мог снова овладеть ею.
Лорд Сэйр знавал женщин страстных, разгневанных, одержимых желанием, сыплющих едкими обвинениями, но не мог припомнить общения с женщиной, которая бы чего-то боялась.
Бертилла, дрожащая, с вздрагивающими губами и крепко стиснутыми руками, казалась ему необычайно трогательной.
Ему подумалось также, что ни разу еще он не встречал таких глаз, выражающих все, что она чувствует.
— Миллисент Элвинстон следовало бы пристрелить! — громко произнес он в темноте.
И решил сделать для Бертиллы хотя бы самое малое: устроить так, чтобы кто-то из женщин на время плавания взял бы ее под свое покровительство.
Не в его власти было повлиять на ее дальнейшую судьбу, но он прекрасно понимал, насколько угнетает девушку перспектива стать миссионеркой.
Лорд Сэйр вполне мог себе представить, что за человек тетушка Бертиллы, так как ему неоднократно приходилось иметь дело с миссионерами.
Большинство из них были людьми истинно верующими в свое призвание спасать души от ада, обращать язычников в христианство, но женщины-миссионерки чаще всего оказывались ожесточенными, суровыми и агрессивными.
У них не оставалось иного выбора, как только следовать за своими мужьями в чужие земли, тогда как лучше для них было бы оставаться дома.
Лорд Сэйр с искренней грустью думал о будущем Бертиллы.
Он знал, что отвращать язычников от веры их отцов — задача неблагодарная.
