Первые несколько миль пути промелькнули незаметно. Отряд ехал быстро, и по мере того, как все выше поднималось солнце, обещая, что первый день их путешествия будет безоблачным, на душе у Эрика тоже понемногу становилось светлее. Слева сплошной чередой тянулся непроходимый лес, справа раскинулась долина. Эрик натянул поводья и обернулся, бросая последний взгляд на Белхэйвен. Ему казалось, что красивее места, чем его родной дом, не найти во всей Англии: плодородная, щедрая земля, пастбища, покрытые сочной травой, тщательно ухоженные поля, огороженные невысокими аккуратными изгородями из серого камня. Утреннее солнце заливало светом крестьян, идущих за плугом, который тянули за собой приземистые деревенские лошадки. Широкая река лениво катила свои воды мимо замка, отражая, точно в зеркале, его высокие стены и лепившуюся к нему крохотную деревеньку, а сзади, за зеленеющими лугами и бескрайними полями, виднелся лес, подступая порой к самим стенам замка. За всю свою жизнь он не видел места красивее, чем его родной дом.
– Кто это едет за нами? – Жофре вслед за Эриком натянул поводья коня и обернулся. Протянув руку, он указал на крохотную, едва заметную точку на дороге.
Эрик нетерпеливо пожал плечами. Они ехали по главной дороге, которая вела через долину, так что не было ничего удивительного в том, что, кроме них, там было кто-то еще – наверное, какой-то крестьянин, собравшийся по своим делам в соседний городок.
– Не стоит заранее пугаться, братец, – посоветовал Эрик. – Прибереги свои страхи до тех пор, когда действительно будет чего бояться. – Он резко повернул Брама и галопом поскакал вперед, чтобы занять свое место во главе отряда, а младший брат растерянно смотрел ему вслед.
На ночь отряд расположился лагерем у ручья. В первый же день они проделали немалый путь. Эрик то и дело подгонял людей, и сейчас все просто валились с ног от усталости. Вокруг лагеря расставили часовых, повсюду горели костры. Как только Эрик скомандовал привал, Алерик, прихватив с собой двух воинов, отправился поохотиться.
Не прошло и часа, как они вернулись, подстрелив на ужин несколько зайцев. Слуги захлопотали у костра, и вскоре аппетитный запах жареного мяса, щекоча ноздри, поплыл над лагерем. В темноте перекликались часовые. Фыркали усталые, сытые лошади. Едва державшиеся на ногах люди расположились у костров, потягивая вино и эль и лениво болтая в ожидании ужина.
Эрик, стоя на берегу ручья, вслушивался в темноту. За спиной слышался нестройный хор голосов и смех воинов, но он отошел достаточно далеко от лагеря и костров, чтобы ясно видеть звезды, рассыпанные по темному бархату неба. Тишина стояла в прохладе ночного воздуха, и только легкий ветерок порой доносил до Эрика дымок костра и аромат жаркого. К счастью, небо было чистым, и он возблагодарил небеса за эту милость: если бы разразилась гроза вроде той, что недавно пронеслась над Белхэйвеном, вся поездка превратилась бы в муку. Утром Эрик непременно вознесет молитву, чтобы погода и дальше оставалась ясной.
Он медленно направился вдоль берега, куда уже не долетали ни шум лагеря, ни смех, – в благословенную темноту леса. В полной тишине Эрик прислонился спиной к стволу огромного дерева и замер, вдыхая полной грудью напоенный ароматом ночной воздух. Одной рукой он рассеянно нащупал простенькую брошь, которую накануне вытащил из сундука с одеждой. Сегодня, когда Джефф в последний раз помог ему одеться, Эрик, сам не зная почему, повинуясь какому-то неосознанному желанию, вдруг приколол ее к вороту рубахи под кольчугой. Теперь, когда он оставил доспехи в лагере, пальцы его привычно нащупали холодную металлическую филигрань брошки. Он не брал ее с собой в Шрусбери, хотя с того самого дня, как мать отдала ему брошь, он ни на минуту не расставался с нею, считая ее чем-то вроде амулета. Без нее Эрику всегда было не по себе. Один только раз, отправившись в Шрусбери с отцом и братьями, он оставил брошку в Белхэйвене, опасаясь потерять ее в сражении или во время бесконечных странствий и ночевок под открытым небом. Эрик надеялся вернуться живым, и тогда она снова будет с ним. Может быть, и на этот раз стоило оставить ее дома, ведь никто не знает, сколько времени продлится путешествие в Рид и обратно и какие опасности поджидают их по пути. Но в последний момент что-то все-таки заставило его приколоть брошь, и теперь знакомое чувство успокоения снизошло на него, когда пальцы привычным движением коснулись холодного металла.
Вероятно, она ничего не стоила, но все-таки странным образом стала Эрику дорога. Боль, которую он чувствовал при мысли о своих настоящих родителях, не покидала его никогда. Он надеялся когда-нибудь найти их. Где-то в бескрайних просторах Англии затерялась его семья. Возможно, у него есть и братья, и сестры. А может, сам не подозревая об этом, он мимоходом встречался с ними, пил или веселился в тавернах или даже прикончил кого-то из них в битве, а милосердная судьба оставила его в неведении. Тоска, сжимавшая сердце, становилась все сильнее.
Эрик полной грудью вдохнул живительный воздух, надеясь избавиться от щемящей боли.
Закрыв глаза, он откинул назад голову, стараясь ни о чем не думать. И снова вздохнул.
Его испугал тихий шорох листьев, внезапно раздавшийся за спиной. Насторожившись, Эрик невольно потянулся к кинжалу, который, как обычно, висел у него на поясе.
Но это был всего лишь Жофре, и Эрик облегченно вздохнул. Брат пробирался сквозь кусты с такой же беззаботностью, будто дома шествовал по лестнице замка, направляясь к себе.
– Что это с тобой? – обратился он к старшему брату. – Сочиняешь стихи, глядя на луну?
Эрик усмехнулся и сунул кинжал в ножны.
– Еще немного, братец, и я бы перерезал тебе глотку, приняв за разбойника!
Жофре скрестил руки на груди и с комическим страхом взглянул на раздосадованного Эрика.
– И что ты за кровожадное существо, скажи на милость? Ну уж впредь, будь спокоен, я буду держаться от тебя подальше! Иначе не сносить мне головы!
– Скорее всего, – спокойно кивнул Эрик. – А тебе-то что здесь понадобилось?
– Просто искал тебя, малыш. Мы поймали какое-то странное существо – оно рыскало возле лагеря. Держу пари, тебе будет интересно посмотреть на него.
Не слушая дальнейших объяснений, Эрик бросился к лагерю. Чертыхаясь сквозь зубы, Жофре несся за ним чуть ли не вприпрыжку, стараясь не отставать от брата-богатыря.
– Ты сказал – существо? Что за существо? – бросил через плечо Эрик.
– Человеческое существо, – любезно пояснил Жофре.
– Стало быть, мужчина. И что же он там делал, интересно знать? Хотел увести лошадь? Кстати, оружие у него нашли?
