Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, она почувствовала, как три пары ненавидящих глаз уставили на нее свои пистолетные дула. Когда она вошла в эту комнату, довольно темную и освещенную только огнем в камине, она не обратила внимания на остальных присутствующих, ее волновал только Вивонн, лишь ему она хотела высказать все, что лежало на душе. Теперь же она увидела, что здесь и Сент-Эдм, и барон Бессар, и преданный лакей, который держал тазик с водой, пока его хозяину промывали рану.
По-видимому, им не понравилось, что в разговоре с Анжеликой герцог открестился от своей сестры. Любовница короля могла подкупить их либо угрозами о разоблачении их прошлых преступлений удерживала их на своей стороне.
От этих разъяренных взглядов у нее осталось не самое лучшее впечатление. «Я подписала себе смертный приговор, — подумала она, — тем хуже, будь что будет».
Она быстро шла по улице, почти задыхаясь. Ее беспокоило состояние Барданя. Зная его характер, она была настроена не так оптимистично, как Вивонн.
Бардань был наделен богатым воображением, и он больше доверял своим чувствам, нежели реальным событиям, Источником самых больших радостей для него были его собственные мечты. Когда он влюблялся, то считал, что способен сотворить любимое существо по образу и подобию, придуманному им. Да и себя он считал таким, каким хотел видеть, но каким не был. До сих пор ему удавалось соблазнять соседских барышень или же девушек из Ла Рошель. Анжелика была для него загадкой. Он тешил себя иллюзиями, что способен разрешить ее, но сегодняшний день сбросил его с небес на землю. Анжелика бегом поднялась по аллее парка. В подлеске около дома еще лежал снег.
В вестибюле она увидела офицера из свиты г-на де Барданя: тот метался по комнате как загнанный зверь. Он переставлял стулья со своей дороги и складывал в чемоданы и сундуки вещи, сваленные на секретере.
Г-н де Бардань появился дома два часа назад, у него был испуганно-растерянный вид, и он заявил, что они немедленно покидают «эти проклятые места».
— Куда он пошел?
Он заявил, что переезжает в небольшое дворянское поместье, в стороне от города, посреди долины Абрахама. Он взял с собой кое-что из одежды, личное оружие и две книги.
— Но там, наверное, очень сыро и нет никаких удобств! Почему вы не отправились вместе с ним?
— Он потребовал, чтобы я остался сторожить дом. Нужно еще упаковать его книги, подготовить все к переезду, позаботиться о слугах. Но все это, конечно, лишь предлог. Он очень хотел остаться один. Он взял с собой лишь слугу.
Анжелика спросила, который час.
Было пять часов вечера, на улице еще достаточно светло. Дни становились все длиннее.
— Я пойду навещу его, и возможно, мне удастся успокоить его и вернуть домой.
— О да, мадам, прошу вас, сделайте это. Только вы сможете повлиять на него. Он был в таком состоянии, как будто его, а не г-на де ла Ферте ранили шпагой на дуэли.
— Что же произошло?
— Как, вы не знаете? Вы же были причиной их встречи!
— Возможно! Но я не присутствовала на ней. Я не знаю, о чем они говорили, прежде чем бросили свои перчатки друг другу в лицо.
— Признаюсь, я тоже не знаю. Но я догадываюсь, что любое вмешательство с вашей стороны принесет ему пользу. Он тысячу раз повторял мне, что любовь, которую он испытывает к вам, разрушила его жизнь. Но сейчас он боится, что она разрушила и его карьеру; эта мысль может подтолкнуть его к ужасному поступку, ведь он так дорожит своей службой у короля.
— Он, без сомнения, окажет мне не самый радушный прием.
— Вовсе нет. Вы сумеете с ним поладить.
Прежде чем отправиться к Барданю, Анжелика зашла домой предупредить, чтобы ее не ждали к ужину. Дома никого не оказалось. Все были на прогулке и искали на открытых лугах первые крокусы. Тогда Анжелика поручила одному из стражников бастиона предупредить Иоланту, когда она вернется с детьми после прогулки, чтобы они не беспокоились, возможно, ей придется задержаться дольше, чем она рассчитывает. Ей предстоит нанести еще несколько визитов.
Сначала ей в голову пришла мысль заглянуть в «Корабль Франции», но она тут же отбросила ее; самое главное было узнать, в каком сейчас состоянии Никола де Бардань.
И она поспешила к долинам Абрахама. Долины эти простирались сразу же после холмов Мон-Кармеля и являлись самой высокой точкой прибрежного мыса; часть их еще была покрыта снегом. По ним проходило несколько довольно утоптанных тропинок; это крестьяне или индейцы прокладывали себе дорогу, направляясь к Красному мысу.
Сердце Анжелики сжалось от тоски и тревоги в предчувствии мрачных событий. Кроме того, она была очарована красотой заката: волнующее и неповторимое зрелище разворачивалось перед ее глазами. Но что же могло произойти?
Люди вдруг показались ей маленькими, ничтожными существами, похожими на суетливых муравьев. Смерть была так близка и так реальна; достаточно одного жеста, и она навек остановят бьющееся сердце, обозначив конец жизни. А сама жизнь — лишь блестящая мишура, песчинка в грандиозном царстве Природы.
Ее поразила хрупкость собственного тела и призрачное бытие всех людей на земле. Жизнь! У кого есть право отнимать ее у других, это самое большое богатство, дарованное человеку, эту величайшую тайну, это сокровенное обещание. Она объяснит это Барданю, заставит его взять себя в руки. Что значат все эти хитросплетения слов, имен и трагедий? Что значит король? По сравнению с таинством жизни — ничего. Жизнь неподвластна королю и его настроениям.
Издали она заметила дом, огороженный забором, и замедлила шаг. Если Вивонн и правда все рассказал бедному Никола, то, безусловно, молодой человек страдал от унижения и разочарований.
Но, несмотря на известную наивность и легкомыслие, Бардань не был глупым. Но на этот раз его богатое воображение могло породить у него пессимистический взгляд на мир и утопить его в отчаянии.
Подходя к дому, Анжелика безумно волновалась. Здание было одноэтажным, ставни были закрыты. Со стороны кухни доносился звук разрубаемых поленьев.
Прежде всего она обошла вокруг дома, чтобы найти окна гостиной или же комнаты, где посланник короля мог уединиться и предаваться своей тоске. Приблизившись к одному из окон, откуда струился свет, она уже готова была увидеть страшную картину: ноги трупа, болтающиеся на уровне ее глаз. Но она появилась вовремя и вздохнула с облегчением: г-н де Бардань сидел в кресле рядом с камином. Полумрак, царивший в комнате, скрыл выражение его лица. Он казался немного подавленным, но, судя по всему, он еще не принял никакой яд. Он предавался своим грустным мыслям и являл собой образец неудачника, впавшего в немилость и удалившегося в глухомань. Должно быть, кто-то постучал в дверь, потому что она увидела, как он вдруг поднял голову. Вошел слуга с подсвечником в руке; поставив его на стол, он хотел добавить одеяла к наспех застеленной кровати. Бардань отослал его, ему хотелось побыть одному. Лакей хотел было помочь своему хозяину снять сапоги и портупею, но Никола де Бардань нетерпеливым жестом приказал ему удалиться.
