— А как насчет прислуги? Особенно если она будет жить здесь? — спросил Генри.
Полковник бросил на него презрительный взгляд.
— Не думаете ли вы, что кто-то из работающих на меня людей осмелится сплетничать о ком-то из моих гостей или вообще о чем-то, что происходят в этом доме?
Сделав небольшую паузу, он внушительно добавил:
— Посторонние могут сплетничать обо мне как угодно, но, уверяю вас, все, что происходит в любом принадлежащем мне доме, остается сугубо частным делом. Хотя, конечно, повсюду есть любопытные дураки, которые готовы думать самое плохое.
— Никаких слухов о Жизели быть не должно! — твердо сказал граф. — Пригласите сюда эту мадам Вивьен. Девушку надо одеть так, как подобает богатой наследнице. Но в то же время не слишком вызывающе, респектабельно, как должна выглядеть вдова из Йоркшира.
— Вы уже придумали ей фамилию? — осведомился Генри.
Наступило молчание. Трое мужчин погрузились в раздумья. Первым заговорил полковник:
— Бэрроуфилд вполне подойдет. Помню, так звали одного персонажа пьесы, в которой я впервые играл на сцене. Он был родом из Йоркшира. А может, это был не «он», а «она»— я запамятовал.
— Прекрасно, — согласился граф. — Жизель станет миссис Бэрроуфилд, вдовой сквайра из Йоркшира, который заработал миллионы на продаже шерсти.
— Пусть ее мать будет моей дальней родственницей, — предложил полковник. — Тогда не придется объяснять разницу в фамилиях.
Внезапно Жизель осознала, что именно планируют предпринять джентльмены, и испуганно пролепетала:
— Пожалуйста, не затевайте этого! Я… боюсь за это браться! Что, если я вас подведу? А что, если… меня разоблачат?
— Тогда Джулиус женится на мисс Клаттербак, — ответил Генри, опередив остальных. — И так или иначе ничего особо страшного не произойдет. Миссис Бэрроуфилд сможет снова исчезнуть, уехав в свой родной Йоркшир.
Хотя ответил Жизели капитан, она продолжала смотреть на графа, и тот прочел в ее взгляде мольбу о помощи и поддержке.
— У тебя все прекрасно получится! — решительно сказал он. — И, по правде говоря, тебе ничего особенно и делать не надо. Я не сомневаюсь, что Джулиус явится ко мне с визитом, как только услышит от Генри, что в одном со мной доме остановилась богатая наследница. Вас друг другу представят, и он каким-то образом — тут уж придется смотреть по обстоятельствам — предложит проводить тебя к источнику. А после нескольких подобных встреч он, возможно, пригласит тебя пообедать с ним.
Еще не договорив, граф почувствовал, что эта мысль пугает Жизель, однако сказал себе, что это не важно. Главное, что благодаря его плану можно было решить как его собственную проблему и хорошенько проучить Джулиуса, так и проблему относительно денег для операции брата Жизель.
— У меня идея! — сказал полковник. — Кингли, мой управляющий, хранит коллекцию драгоценностей, которые я использую для моих постановок.
Туг он посмотрел на Жизель и, словно почувствовав, как ее пугает мысль о том, что ей придется надеть дорогие украшения, добавил:
— Камни в них исключительно полудрагоценные: гранаты, аметисты… Кажется, есть и небольшая нитка жемчуга. Было бы странно, если бы у богатой наследницы не оказалось совершенно никаких украшений.
— Да, конечно, — согласился граф. — Право, Фиц, без вашей помощи мы с нашим спектаклем не справимся. Как вы считаете, сколько времени понадобится мадам Вивьен, чтобы подготовить Жизель к выходу на сцену?
— Думаю, это можно будет сделать практически немедленно, — беззаботно заявил полковник. — Поскольку я понимаю всю срочность дела, я сам к ней схожу и попрошу немедленно прийти сюда. У нее наверняка найдется несколько готовых платьев — по крайней мере столько, что Жизель сможет совершить первый выход.
Улыбнувшись, он добавил, обращаясь к девушке:
— Какой ответственный момент! Вы должны вызвать интерес у зрителей и удерживать его до конца пьесы.
Жизель чуть заметно содрогнулась, и он укоризненно сказал:
— Нет-нет! Никаких страхов перед началом спектакля! Я никогда не разрешаю моим актерам бояться. Я требую только одного: чтобы они знали свои роли и точно выполняли то, что я им говорил.
— Но… мне потому и страшно, что я… не знаю… роли, — прошептала Жизель.
— Предоставьте все мне, — великодушно сказал полковник. — Я буду вашим постановщиком, Жизель. И могу вас уверить, что у меня в этом немалый опыт.
— Я предпочла бы… предоставить это… его милости, — тихо сказала Жизель.
Граф невольно почувствовал радостное торжество из-за того, что она предпочла довериться ему, а не полковнику. Но если это и было мягкой попыткой поставить полковника Беркли на место, тот не обратил на это внимания.
— Ну конечно, — согласился он. — Это ведь пьеса Тальбота, так что я не стану портить его драматичный сюжет. Но в то же время я беру на себя роль ведущего спектакль. И, скажу вам откровенно и без ложной скромности, я чертовски хорошо умею это делать!
— Мы все это знаем, Фиц, — подтвердил граф. — Но только не пугайте Жизель. Я уверен, что она еще никогда не делала ничего похожего, так что ей придется нелегко.
— Кто знает, может, мы найдем в ней новое дарование на уровне миссис Сиддонс! — заметил полковник Беркли.
— Или даже на уровне Марии Фут, — лукаво заметил Генри.
Полковник вопросительно посмотрел на него, и он добавил:
— Я видел ее в «Роланде для Оливера». По-моему, она была превосходна!
— Они очень красива, — самодовольно проговорил полковник, словно в этом была его заслуга.
— Жизель вполне справится с ролью миссис Бэрроуфилд, — сказал граф, — а большего нам сейчас от нее и не нужно. Поспешите, Фиц, и разыщите для меня мадам Вивьен. А ты, Генри, иди и попробуй выяснить, где остановился Джулиус.
— Он остановился в «Плуге», а мисс Клаттербак — в «Лебеде».
— Тогда будем надеяться, что нам удастся разлучить их окончательно.
Генри Сомеркот оперся на изножье кровати, в которой лежал граф.
— И что именно я должен ему сказать? Граф немного подумал, а потом медленно проговорил:
— Скажи ему, что заходил повидаться со мной и что я пребываю в добром здравии. А потом начни петь дифирамбы хорошенькой богатой вдове, которая тоже живет в Немецком коттедже.
Сделав паузу, он добавил:
— Я думаю, надо сделать еще одну вещь. Когда у Жизели будет такая возможность, ей следует сказать, что она выехала из Йоркшира в сопровождении немолодой тетки, которая, к несчастью, заболела и должна была задержаться в Лондоне, но позже присоединится к ней здесь.
— Прекрасная мысль! — одобрил полковник и сказал наставительно:
— Всегда надо, чтобы у персонажей существовали убедительные причины для всех их поступков и обстоятельств. Такая достоверность должна служить основой любой пьесы.
