Прежде ей не приходила в голову, что в замке графа, да и у герцога, стоят огромные вазы с цветами из оранжерей, возможно, орхидеи или мальмезонские гвоздики. Мать рассказывала ей, что такие букеты украшают лучшие дома Лондона.
Вряд ли скромные цветы из их сада способны поразить графа.
Хотя Мариота постоянно ухаживала за ними, чтобы они не заросли сорняками и совсем не затерялись в траве.
«Наверное, граф думает, что Линн и я похожи на эти цветы, — печально рассудила Мариота. — Сельские девушки, даже самые миловидные, покажутся сорной травой по сравнению с роковыми лондонскими красавицами».
Ей было горько сознавать подобную истину. Втайне она желала, чтобы граф убедил ее в обратном. Мариота выбежала в сад с корзиной, в которой ее мать всегда приносила свежие цветы.
Набрав букет, она вернулась в дом и, выбрав две самые изящные вазы, направилась в Комнату короля.
Когда Хикс открыл дверь, она спросила:
— Как здоровье его светлости? Я могу войти?
— Его светлость всегда рад видеть вас, мисс, — отозвался Хикс.
Однако Мариота уловила в его голосе сдержанные нотки и догадалась, что у графа подавленное настроение.
Он полусидел в кровати, и ее вновь поразила его величественная осанка и благородство черт. Синяк на лбу уже не так бросался в глаза, а опухоль почти спала.
Мариота обратила внимание на жесткую складку у его губ и гнев в синих глазах. Однако, увидев ее, он тут же улыбнулся, и девушке показалось, что из-за туч забрезжили солнечные лучи.
— Доброе утро, милорд.
— Доброе утро, Мариота. Вы, как всегда, очень внимательны, благодарю вас за эти чудесные цветы.
— Я знаю, вам еще нельзя выходить в сад, так что раз Магомет не идет к горе, то гора сама придет к Магомету!
Граф засмеялся:
— Меня приводит в бешенство мое вечное пребывание в постели.
— Я это заметила, но доктор Даусон был прав, это вам явно пошло на пользу.
— Мне надоело быть инвалидом. Хватит! Сыт по горло!
— Старики в деревне говорят: «Поспешай медленно». Вам лучше последовать народной мудрости.
— Вы что, читаете мне нравоучения?
— Конечно, а почему бы и нет, — улыбнулась Мариота. — Если есть возможность, то как ею не воспользоваться? По-моему, милорд, вы привыкли быть победителем, и вам постоянно об этом напоминают.
— Ну что ж, — заметил граф, — учиться никогда не поздно, и для меня это хороший урок. Впредь постараюсь исправиться. Самоуверенность еще никому не помогала.
— Надеюсь, что вам она больше не повредит.
Граф удивленно приподнял брови, а Мариота пояснила:
— По-моему, люди, рожденные повелевать, должны быть уверены в себе. Только тогда другие смогут им подчиниться.
— А вы считаете, что я способен управлять людьми?
— Я в этом убеждена.
Граф задумчиво поглядел на нее и, собравшись с силами, спросил:
— Играю ли я какую-нибудь роль в ваших фантазиях, Мариота?
Вопрос застал ее врасплох, и она покраснела. Граф заметил, что ей очень идет этот румянец.
— Я тоже умею мечтать, Мариота, и я вижу вас в роскошных, дорогих нарядах, — признался он.
Он говорил очень ласково и нежно. На какое-то мгновение Мариоту заворожили его слова.
Она вообразила себя в модном платье с высокой талией, украшенном кружевами или цветами в тон пышным рукавам и элегантному лифу.
Линн следила за модными новинками по рассказам миссис Феллоус. Она часто привозила из Гранджа «Леди'з джорнел» и другие журналы, и они с Мариотой с завистью смотрели на удивительные платья, доступные лишь весьма состоятельным дамам.
Конечно, у них не было ни малейшего шанса приобрести себе хоть что-нибудь подобное, но, по крайней мере, никто не мешал им любоваться этой роскошью и грезить о ней.
Граф догадался, о чем она думает, и сказал:
— Я собираюсь подарить вам платья, для вас и Линн. Мне нужны ваши мерки, чтобы отправить их в Лондон, и мне все равно, как вы к этому отнесетесь.
Заранее зная, что девушка воспротивится, он решил проявить настойчивость. Интуиция не обманула его.
— Мы не можем принять от вас этот подарок, — взволнованно заявила Мариота.
— Ерунда! — вспылил граф. — Ваш отец поймет, что я хочу лишь отплатить за гостеприимство, за то, что я, незваный и непрошеный, оказался у вас в доме. Уверен, что он согласится.
Мариота хотела его перебить, но он добавил:
— Конечно, вы вправе будете их выбросить или отдать нищим в деревне.
Она засмеялась:
— Вы только представьте себе какую-нибудь деревенскую девушку, разгуливающую в дорогих нарядах. Да ее поднимут на смех или подумают, что она совсем сошла с ума.
— И все-таки вы должны обещать мне, что наденете эти платья, — упорствовал граф. — Кстати, я еще неважно себя чувствую и устаю от долгих пререканий.
— Все еще болит голова? — с тревогой в голосе спросила Мариота.
— Нет, но непременно разболится, если вы мне не уступите.
Пристально посмотрев на него своими лучистыми серыми глазами, Мариота проговорила:
— По-моему, это шантаж. Вы идете напролом к поставленной цели, не выбирая средств, или, вернее, пользуетесь самыми изощренными и коварными из них.
Граф расхохотался:
— Итак, вы готовы признать, что у меня есть цель, но по-прежнему не желаете ее достижения.
— Нет, не желаю, — подтвердила Мариота. — Хотя как было бы замечательно иметь хоть одно модное платье!
— Так сообщите же мне ваши мерки. Я договорюсь с сестрой, чтобы она передала их моему секретарю.
— У вас есть секретарь?
— Я почти никогда не расстаюсь с ним, а сейчас, когда мне столько всего нужно, он ждет у герцога моих указаний.
— Но он мог бы… перебраться сюда и быть с вами?
— Я не собираюсь приглашать его, — пояснил граф. — Мы с Хиксом и без того обременяем вас нашим присутствием. Если вы не разрешаете мне даже подарить вам пару платьев, то приглашать сюда секретаря, на мой взгляд, просто бессовестно. Я уже не говорю о грумах.
Мариота растерялась. Она каждый день видела грума, который присматривал за графским скакуном, чистил и объезжал его, а после вновь отправлялся в Мадресфилд.
По привычке она мерила чужую жизнь собственными скромными мерками. Ей просто не приходило в голову, что раз граф богат и знатен, то он не может обойтись без своего «малого двора», как мысленно она окрестила его многочисленных слуг.
— Я… извините меня, — пробормотала она.
— Это вы меня простите, — откликнулся граф. — Я пошутил. Мне здесь очень удобно, и я ни в чем не нуждаюсь.
— Боюсь, это неправда, — уныло промолвила Мариота. — Я выросла в глуши, нигде не бывала и понятия не имею, как живут люди вашего круга. Хотя, конечно, слышала, что герцог очень богат и любит устраивать в Мадресфилде балы и званые вечера.
