В один из таких моментов, когда Аргайллу пришлось уделять все внимание Кэтрин, Куинсберри негромко сказал Роксане:
— Все равно что наблюдать спектакль со стороны, не находите?
На этот раз в его глазах светилось искреннее веселье.
— Избавьте меня от обсуждений боев и военных маневров, — мягко попросила Роксана. — Я приехала поужинать.
— Вам нравится повар Кэтрин?
— Скажем так: список гостей гарантирует некоторую безопасность.
— Вы имеете в виду вашего соседа? Одно его присутствие действительно залог того, что мы останемся живы после сегодняшнего ужина.
— Разве я это сказала, Джеймс? — мило осведомилась Роксана.
— Новости распространились по всему городу, — небрежно заметил Куинсберри. — И к тому же молодой Карр не сможет слишком долго скрываться.
— У вас много шпионов. Но это не гарантирует преданности простых смертных, а в особенности шотландцев. Я не уверена, что вы так уж правы.
— Возможно, для того, чтобы поймать его, мне достаточно будет следить за вами, — зловеще бросил Куинсберри.
— В таком случае делайте это поосторожнее, потому что Аргайлл намерен часто меня навещать. Разве ваши шпионы не донесли о его визите? Он позавтракал с нами и привез мне букет лилий, добытых, разумеется, в чьей-то оранжерее. Лилии в начале весны! Подумать только! Берегитесь, Джон, — посоветовала Роксана, — как бы не обжечься.
— Я не слишком вам верю. Вы не смотрите на него так, как он — на вас.
— Не воображаете же вы, что тут присутствует нечто столь романтическое, как любовь? Я поражена, Джеймс. Всегда считала вас циником до мозга костей.
— А вот вы никогда не казались мне циничной, дорогая:
— Возможно, нам обоим придется кое-что усвоить.
— Усвоить? Что именно? — осведомилась Кэтрин с приторной улыбочкой, заметив, что Аргайлл то и дело отвлекается от разговора.
— Мы с графиней обсуждали разницу между любовью и забавой, — учтиво ответил Куинсберри.
— И между цинизмом и романтикой, — беспечно добавила Роксана. — Похоже, Джеймс не совсем эту разницу понимает.
— Любовь… как странно. — Тонкие светлые брови Кэтрин слегка приподнялись. — Вы верите в любовь, Аргайлл?
Их браки вряд ли можно было назвать любовными союзами, и хотя бы в этом у них было что-то общее.
— Я начинаю всерьез интересоваться этим предметом, — пробормотал он с чарующей улыбкой, адресованной Роксане. — А вы, графиня? Верите в любовь?
За столом воцарилась внезапная тишина, словно все разом навострили уши. Аргайлл был известен своей практичностью и отсутствием моральных принципов, а новость о Роксане и ее ночном посетителе задала работу злым языкам всего города.
— Разумеется. Каждая страстная женщина верит в любовь, — спокойно ответила Роксана и добавила в ответ на злобный взгляд поджавшей губы Кэтрин: — Беда моя и Джейми в том, что мы никак не можем найти свою половинку.
— Какие мужчины вас привлекают? — громко спросил Аргайлл, словно находился наедине с ней. Неизменно самоуверенный, он игнорировал и ее влечение к Робби, и жадный интерес гостей.
— Такие, которые могут меня рассмешить, — пояснила Роксана.
— Придется начинать оттачивать свое остроумие.
— Не знала, что вам нравятся мужчины с чувством юмора, — прошипела Кэтрин, глаза которой были холоднее льда.
— Теперь, когда я стала независимой вдовой, веселье я ценю больше избыточного пыла.
— В самом деле? — вмешался Куинсберри, издевательски улыбаясь. — А ведь Карры известны своими крайностями!
— Вы так считаете? — безмятежно улыбнулась Роксана, невозмутимо глядя на врага. — А вот я всегда находила их невероятно утонченными.
— Вы одержимы Каррами, Куинсберри! — резко бросил Аргайлл. — Прошу вас преодолеть столь непристойную тревогу по их поводу. Это всего лишь знатная семья. Не дьявольское отродье.
— Они могут выставить на поле битвы свою личную армию, и численность ее не меньше, чем у Кэмпбеллов, — процедил Куинсберри.
– = Могут. Но не выставят. Они, как благоразумные люди, постараются вернуть свои владения по суду. Поэтому предлагаю вам первым делом удостовериться в компетентности ваших адвокатов. Насколько я помню, Карры еще не проиграли ни одного дела.
— Государственная измена — серьезное обвинение, — напомнил хмурый как туча Куинсберри.
— Вам еще предстоит это доказать.
В деле закрепления прав на собственность Карров Куинсберри вовсе не намеревался полагаться на закон, но вслух бесстрастно заметил:
— Я должен опираться на шотландское правосудие, как и вы, Джон, в стремлении заключить союзный договор.
На деле же оба прекрасно понимали: подкуп и тайный сговор — вот самые надежные средства для достижения цели.
Взгляд Аргайлла стал равнодушным.
— В таком случае мы оба можем ожидать успеха, раз уж используются столь высокие принципы.
Какие лицемерные слова для людей, считающих правосудие лишь средством достижения власти и именно по этой причине выбранных английским двором. Однако как только их работа будет завершена, английские министры будут решать, стоит ли раздавать обещанные награды.
Игра была грязной. Абсолютно бесчестной.
Ужин оказался на редкость скучным, и Роксана вздохнула с облегчением, когда наступило время уезжать. Но по крайней мере Куинсберри теперь был осведомлен о степени покровительства Аргайлла. Конечно, едва они уселись в экипаж, Аргайлл попытался дать себе волю, и потребовалось немало такта и хитрости, чтобы окоротить его пыл. К тому же он был силен, и справиться с ним оказалось нелегко. Только напоминание Роксаны о слове Кэмпбелла заставило его разжать руки. Отодвинувшись, он устроился в углу.
— С моей стороны было ошибкой давать вам слово.
— Но в противном случае я не поехала бы с вами на ужин, — учтиво ответила Роксана, поправляя кружевную отделку декольте.
— Вижу, что придется приложить немало усилий, чтобы уговорить вас, — протянул он улыбаясь.
— К чему трудиться, когда Кэтрин всегда готова вас ублажить! Уверена, она еще не спит.
— Вы правы. Она просила меня вернуться.
