Наконец появился Гюнтер, довольно улыбаясь.
— Все устроено. Ужин на двоих, номер с завтраком на одного. Где вы припарковали свою машину?
— Боже, я совсем о ней забыла! Она за углом.
«Мерседес» Гюнтера почти перегородил улицу. Я взглянула на мощную машину с большим сомнением.
— Я, наверное, не смогу угнаться за вами.
— Разумеется, нет. Но я попробую снизить скорость и держаться рядом с вами. Так что смело идите в машину и поезжайте за мной.
Я послушно направилась к своему старому доброму «моррису» и через пару минут подъехала к Гюнтеру. Он высунул свою светловолосую голову из окна.
— Готовы?
— Конечно.
Он улыбнулся и тронул машину с места. Я держалась за ним. Мы проехали через Швебиш-Халль и выбрались на главную дорогу, ведущую в южном направлении, которая проходит через Нордлинген и Донауворт на Аугсбург. Я покосилась на карту, разложенную на пассажирском сиденье, и с горькой иронией отметила, что из Аугсбурга дорога ведет прямо на юг в Обераммергау.
Сделав над собой усилие, я выбросила из головы мысли о Стивене Мейтланде. Все закончилось. Я могу забыть о нем и больше никогда не вспоминать. Можно даже сделать вид, что ничего не случилось. Хотя это вряд ли получится. Можно было бы… если бы не смерть Кристины. На глаза навернулись слезы, и я громко выругалась. Черт бы побрал все! С превеликим трудом я заставила себя сосредоточиться на дороге и не думать о кошмаре, теперь оставшемся позади.
Оказалось, что необходимо все мое внимание, чтобы не отстать от Гюнтера. Моя машина привыкла передвигаться со скоростью тридцать пять — сорок миль в час. Так медленно ездить мой спутник, судя по всему, просто не умел. Должно быть, при этом ему казалось, что он стоит. И мой «моррис» пока держался за ним, пребывая на пределе своих возможностей.
Промелькнули средневековые постройки Нордлингена, отчетливо выделявшиеся на фоне маячивших за ними темных елей. Так же быстро мы проскочили мимо высокой башни, высившейся над стенами и бастионами, и многочисленных уличных фонтанов. Мне бы хотелось снизить скорость и рассмотреть этот очаровательный городок, сохранившийся в первозданном виде на протяжении многих веков, но Гюнтер мчался вперед, не обращая внимания на местные красоты. Впрочем, мне было не до осмотра здешних достопримечательностей. Булыжные мостовые оказались слишком большим испытанием для моего «морриса». Из-под капота раздались какие-то странные скрежещущие звуки, машина содрогнулась и начала быстро терять скорость. Я сильнее надавила на педаль газа, но это не помогло. Проехав еще немного, «моррис» окончательно остановился.
Гюнтер уже скрылся из виду. Правда, через несколько минут я увидела, что красный «мерседес» возвращается.
— Что случилось? — поинтересовался мой спутник, затормозив напротив меня.
Я открыла дверцу машины. Признаться, я не имела ни малейшего понятия, что там произошло с мотором моей красавицы.
— Она просто остановилась, — уныло сообщила я.
Судя по выражению лица, Гюнтер был таким же автомехаником, как я. Однако он продемонстрировал завидное самообладание и, воздержавшись от каких-либо замечаний, открыл капот и скрылся под ним. А я выбралась из машины и принялась разглядывать оригинальные деревянные строения, возле которых моя машина продемонстрировала свой дурной нрав. С грохотом захлопнув капот, Гюнтер сказал:
— Я не знаю, что с ней, Сюзанна.
— Мне очень жаль, — вздохнула я, — но придется остаться здесь на ночь и починить мое транспортное средство.
Он несколько секунд размышлял, сверля «моррис» недобрым взглядом, потом спросил:
— Эту рухлядь хоть завести можно?
Я села и повернула ключ зажигания. Двигатель чихнул, и машина очень медленно поползла вперед.
— Вот и хорошо, — сказал Гюнтер, — я доставлю ее в гараж. Нужно послушать, что скажут специалисты, прежде чем принимать поспешные решения. Я хочу, чтобы наш последний совместный вечер оказался запоминающимся, и не намерен проводить его в окружении древних развалин, если этого можно избежать.
Я благоразумно воздержалась от замечаний, хотя мне и хотелось сказать, что туристы тысячами приезжают сюда, чтобы полюбоваться именно этими руинами, и молча уступила ему водительское место.
— Посидите в моей машине, пока я вернусь. Надеюсь, с вашим «моррисом» не случилось ничего серьезного.
Поскольку удача, судя по всему, отвернулась от меня, как только я въехала на территорию Германии, я не разделяла оптимизма своего спутника. Но возражать тоже не имело смысла, поэтому я послушно расположилась в комфортабельном салоне «мерседеса», подавив усмешку при виде элегантного Гюнтера, двигающегося в пыхтящей и фыркающей развалине со скоростью пять миль в час.
Мне показалось неправильным терять время и сидеть в машине, когда вокруг столько интересного, и уже через несколько минут я медленно побрела в том же направлении, куда уехал Гюнтер.
Лениво разглядывая витрины магазинов, я начала чувствовать себя настоящей туристкой, каковой, собственно, и была совсем недавно. Дойдя до улочки, в которую свернул Гюнтер, я убедилась, что там не видно ни его, ни моей машины. Поддавшись очарованию видов и звуков незнакомого города, я пошла по этой улице.
Здесь располагалось много роскошно украшенных вывесок, и я остановилась, чтобы рассмотреть одну из них. Она была богато позолочена, установлена на красивом столбе из кованого железа, украшена изгибами и завитками с нарисованными на них листьями и цветами. Я стояла спиной к дороге, рассматривая вывеску гостиницы, пока некое шестое чувство не подсказало, что надо повернуться. Это я немедленно и сделала.
По улице медленно ехала белая спортивная машина, и за ее рулем сидел человек, которого я не могла бы спутать ни с кем, — Стивен Мейтланд.
Я оцепенела, охваченная паникой. Машина приближалась. Еще несколько мгновений, и он меня заметит. Чувствуя, что во рту пересохло, а сердце колотится словно набат, я быстро пошла по людной улице, прилагая все усилия, чтобы не побежать. Благополучно добравшись до угла, я боковым зрением увидела, что машина Стивена притормозила у поворота — очевидно, он выясняет дорогу. Я спряталась за открытой дверью магазинчика, и только успела облегченно вздохнуть, как поняла, что он не сможет не обратить внимания на красный «мерседес» Гюнтера. Все же это была не самая незаметная машина на свете. Он увидит его, сложит два и два и поймет, что я тоже нахожусь где-то здесь. Я подавила начинающуюся истерику. Черт возьми, что же он здесь делает? Ведь Гюнтер сказал, что всех арестовали, и Стивена Мейтланда тоже.
