«Это только поцелуй, — говорила она себе, как и прежде. — У меня остается единственная возможность узнать, что такое поцелуй желанного мужчины. А потом моя жизнь будет принадлежать человеку, которого я с трудом выношу».
Илейн наслаждалась теплотой губ Моргана и с радостью отдавалась возбуждению. Ее охватывали волны дрожи. Его губы были настойчивыми, полными и твердыми, а язык горячим и ищущим, исследующим нежность ее рта. Она запустила руки в его густые темные волосы и обняла за шею. Он покусывал ее ухо, а потом начал спускаться по шее к плечу. Она чувствовала, как твердеют острые соски под мягкой тканью платья. Она ощущала жар и истому, напряжение и дрожь одновременно. Это было больше, чем она ожидала.
Морган целовал ее все крепче, настойчивее, его руки ласкали ее спину и нежные округлости бедер, мягко теребили соски. Она чувствовала жар его широких ладоней даже через материю. Девушка знала, что следует его остановить. Она должна его остановить. Она услышала, как с треском отлетела пуговица у нее на спине, и все же не смогла заставить себя отстраниться. Он целовал страстно, настойчиво. Он ласкал ее руками, губами, языком. Будто по волшебству, все пуговицы ее платья расстегнулись.
Сейчас, сейчас. Она должна остановить его сейчас же! Илейн чувствовала, как прохладный ветер касался ее кожи, и понимала, что платье было расстегнуто. Она вздрогнула, когда упали бретельки сорочки, обнажая перед ним ее груди. Морган застыл на мгновение, разглядывая девушку, а руки ласкали, мяли нежную, мягкую женственность. Его глаза казались темными и пьяными. Илейн .видела этот огонь в глазах Чака, но тогда это вызывало у нее отвращение. А сейчас это возбуждало наперекор всему. Она кротко прижалась к широкой груди Моргана и застонала от внутреннего жара и той силы, с которой он сжимал ее. Господи! Пусть он остановится.
Морган вновь поцеловал ее, нежно и настойчиво прижимая к одеялу. Илейн ощущала под своими руками вздувшиеся от напряжения мышцы спины, крепкие бедра, которые сжимали ее ноги, она чувствовала твердость его ствола. Когда его губы коснулись вершин ее груди, она поняла, что назад пути не будет. Илейн тихо застонала. Ее желание подавляло мысли о расплате, мысли о будущем. Она играла с огнем и проиграла. Сейчас каждым движением Морган раздувал этот огонь. Он целовал каждую грудь, лаская языком нежные темные округлости, гладил их губами, осторожно подергивая. Она слышала, как он хрипло застонал от нетерпения, подымая подол платья, чтобы коснуться ее бедер. И Илейн поняла, что у нее нет ни сил, ни мужества остановить его.
Внезапно Морган вздрогнул и задержал шумное дыхание. Он услышал какой-то звук. Илейн прислушалась, но услышала только свое прерывистое дыхание и стук взволнованного сердца. Морган скатился с нее и посмотрел вокруг, пристально разглядывая покрытые лесом холмы, чтобы понять, что его насторожило. Дрожащими руками он помог ей сесть, надеть сорочку и платье, со скрытым нетерпением застегнул пуговицы.
Илейн, ошеломленная, сидела и смотрела, как он поправил собственную одежду и, нежно погладив ее по щеке, скрылся в окружавших их зарослях. Илейн была поражена, сбита с толку, опустошена силой своих чувств. Она попыталась привести в порядок одежду, но руки так сильно дрожали, что у нее ничего не получилось. Как она позволила такому случиться? Она ведь собиралась только целоваться с ним, просто ей хотелось немного чувства, страсти, прежде чем она станет жертвой супружеского долга. Она и представления не имела, что может сделать с женщиной такой мужчина, как Морган. Он обладал силой, способной заставить потерять голову любую женщину. Она боялась даже вспомнить о том, как близка была к потере целомудренности.
До того как приехал Морган, Илейн проводила большую часть времени в отеле. Она работала, лечила людей и искала путь, как обелить честное имя своего отца. Два года назад она согласилась на предложение Генри Даусона. И с тех пор ее считали девушкой Чака Даусона. Она никогда не испытывала тех страстных чувств, которым отдавались ее сверстницы. У нее не было на это времени.
Илейн увидела, что на опушке по другую сторону ручья Морган разговаривает с двумя маленькими мальчиками, и молча поблагодарила его за инстинкт бандита, необходимый для выживания. Он спас ее от ужасного стыда. Хотя теперь ей все равно будет стыдно вновь взглянуть в глаза этому высокому мужчине. Она подняла взор к небу и молча вознесла благодарственную молитву Богу. Господь спас ее от нее самой. А потом попросила у него мужества встретиться с прекрасным бандитом.
Ее молитва была услышана, и когда Морган беспечно возвращался назад, она сидела на одеяле все еще растрепанная, но трясло ее уже не так сильно.
Он пригладил свои вьющиеся темные волосы и оценивающе взглянул на девушку.
Илейн испытывала унижение от своего поступка. Она разрывалась от противоречивых чувств, не зная, что делать: требовать извинений или умолять его забыть. Но вместо этого она глубоко вздохнула, повернулась к нему лицом и заговорила, надеясь на понимание:
— Не знаю, что вам сказать, — она с трудом проглотила ком в горле. — Я никогда так не поступала. Поначалу все казалось таким невинным… — Ее голос прервался, и она отвернулась.
Морган взглянул на сидевшую на одеяле девушку, и у него вырвался вздох разочарования и облегчения. Все еще испытывая неловкость, он помог ей встать. Благодарение Небесам, он заметил мальчишек раньше, чем они его. Завтра бы уже все в Карбон-Кантри говорили о нем и девчонке Мак-Элистер. Он не собирался опрокидывать ее — по крайней мере, пока. Но она казалась такой невинной — и такой податливой — он не смог себя сдержать.
— Я уже говорил вам однажды, мисс Мак-Элистер, что может произойти, если вы позволите это снова. Я не буду извиняться за свои действия, но не думаю, что и вы можете отвечать за свои.
Илейн не знала, злиться ли на этого мужчину или благодарить за прямоту. Но, вспомнив о случившемся, она вспыхнула. Он видел ее тело там, где не видел ни один мужчина, ласкал так, как никто другой. Это было не правильно, но с этим ничего нельзя было поделать.
Когда они направились назад в город, Илейн призвала на помощь все свое мужество, потому что любопытство перебороло ее обычную рассудительность.
— Я знаю, что не должна спрашивать такое. Я хочу сказать, что это неподходящий вопрос леди к джентльмену, но…
— Продолжайте, мисс Мак-Элистер. То, что вы делали совсем недавно, тоже было неподходящим для леди, но вас это не остановило. Так что давайте спрашивайте.
Он произнес это довольно мрачно, и она решила, что он на нее сердится. Морган взял поводья, и Илейн снова восхитилась, с какой легкостью он управлял лошадью теми же сильными руками, что были так нежны с ней. От этой мысли она снова покраснела. Похоже, что ее щеки горят с момента приезда Моргана. — Итак, мисс Мак-Элистер, я жду.
