— Вам угодно оскорблять меня на разные лады только потому, что я в отличие от шлюх из борделя не желаю лезть с вами в койку, капитан? Не слишком ли много вы на себя берете? Я не хочу иметь с вами ничего общего прежде всего потому, что вы мне противны! Даже будь я шлюхой, вам в жизни не расплатиться со мной за подобную услугу…
— Но разве я не заплатил тебе вперед? — укоризненно спросил Дэмиен. — Разве я не платил тебе целых три года?
— Но вы же не могли ожидать… — от негодования у Аметист не хватало слов, — вы не могли на самом деле считать, что с вами расплатятся подобным образом…
На суровом лице капитана мелькнула язвительная усмешка.
— Ты слишком много о себе возомнила, малышка! Я не возьму тебя, даже если ты станешь на коленях умолять меня об этом, потому что не хочу превратиться к утру в холодную глыбу льда! Тоже мне удовольствие — держать в объятиях снулую рыбу! — Он смерил ее презрительным взглядом. — Так что твои страхи напрасны — никто на тебя не посягает.
Аметист задрожала от ярости и унижения.
— В этом случае, капитан, полагаю, вам больше нечего делать в моем доме! Будьте добры его покинуть… сейчас же.
Молча стиснув кулаки, Дэмиен резко повернулся и направился к двери.
— Да, кстати, — крикнула Аметист ему вдогонку, — имейте в виду: здесь больше не нуждаются в вашей благотворительности! Приберегите свои продукты для более покладистой дамы, которую не затруднит расплатиться с вами так, как вам хочется! Что же касается меня, то лучше я сдохну от голода!
— Это как тебе угодно, — с издевкой ответил капитан, задержавшись у дверей. — А что до меня, то я лучше сдохну от воздержания!
Аметист застыла, сраженная этим последним, тщательно продуманным оскорблением, и молча наблюдала за тем, как капитан, выйдя на крыльцо, с грохотом захлопнул за собой дверь.
Когда, наконец, девушка пришла в себя, она увидела трясущуюся от ужаса Тилли. Не в силах выслушивать очередную проповедь о благодарности, Аметист вполголоса предупредила:
— Тилли, будь добра, оставь меня в покое. Мне сейчас не до твоих нравоучений!
Мулатка покачала головой с таким видом, будто не слышала слов молодой хозяйки, а затем возмущенно произнесла:
— Ты быть дурак, Аметист Грир! Твой мама крутиться в могиле, если видеть, как ты сегодня говорить с капитаном Стрейтом! Глупый девчонка! Ты помнишь, какой был твой мама, когда этот человек брать вас под крыло? Твой мама умирай, он уходить скоро-скоро… Но этот человек… он вас жалеть, и твоя кладовая быть полной еды! Этот человек подарить тебе еще три года вместе с мама, а ты кричать, как больная кас-кас! Дурак! Куаши!
— Тилли, разве ты оглохла? Ты не слышала, какую плату он ожидал за свою «жалость»?
— Куаши! Теперь не жди ничего хорошего! У этого человека слишком сильный обеа, Аметист Грир, он ходить и делать тебе сглаз! Он большой колдун…
Не желая дальше выслушивать эту суеверную чушь, Аметист повернулась и быстро скрылась у себя в спальне; но прежде чем она успела захлопнуть дверь, до нее донесся сердитый голос Тилли:
— Безмозглая мисс! Куаши!
Аметист постаралась взять себя в руки. Уж она-то отлично знала, кто из них с Тилли настоящая дура! Мулатка просто не в состоянии поверить, что молодая хозяйка больше не нуждается ни в чьей благотворительности и ей за глаза хватает тех фруктов, которые есть на острове. Вдобавок на свое жалованье она может иногда покупать яйца или рыбу. И пусть этот гад не пыжится от важности — никто не собирается помирать с голоду без его хваленых подарков!
В памяти против ее воли всплыл суровый образ Дэмиена Стрейта, и Аметист не могла не признать, что за последние три года он стал выглядеть еще внушительнее, чем прежде. Нетрудно догадаться, отчего при виде такого верзилы чересчур впечатлительные островитяне приписывают ему сверхчеловеческие возможности! На Ямайке, где основное население составляют креолы и чернокожие, златокудрый гигант с загорелым мужественным лицом и пронзительными серо-стальными глазами не мог не привлекать внимания, следствием чего стало великое множество сплетен и слухов. Если бы Аметист не обладала развитой с детства силой духа, она запросто могла бы попасть под влияние так называемого общественного мнения, наградившего загадочного капитана-контрабандиста славой великого колдуна.
При воспоминании о его поцелуе — сперва грубом и жадном, а потом нежном и ласковом — девушка сердито фыркнула. В капитане Стрейте пропал великий актер. Если в один прекрасный день ему надоест скитаться по морям, он запросто сможет получить место в их труппе! Но и Аметист успела кое-чему научиться на подмостках, и ее не проведешь простым притворством и трюками, даже если собственное тело друг выходит из повиновения и предательским образом откликается на непрошеные ласки, на сдавленный шепот: «Аметист, милая…»
Внезапно почувствовав, что ее мысли приняли непредвиденный оборот, девушка постаралась выкинуть из головы настырного капитана и с утроенной энергией принялась поправлять жалкий тюфяк на своей кровати, повторяя про себя:
— Ты действительно круглая дура, Аметист Грир! Настоящая куаши! Но не стоит напрасно беспокоиться — сегодня ты распрощалась с капитаном Стрейтом раз и навсегда!
Стремительно шагая по улице в сторону доков, Дэмиен не обращал ни малейшего внимания на окружающее, так как был слишком поглощен своими мыслями. Черт бы побрал эту Аметист Грир! И как ей это удается? Она едва вылезла из пеленок и уже успела каждое его слово, каждое намерение вывернуть наизнанку. Теперь он и сам не мог разобраться, где правда, а где ложь. Она проделывает это с завидным постоянством при каждой их встрече! Паршивка, кажется, готова удавить его голыми руками…
Дэмиен задумался и пошел медленнее. Он постарался честно и объективно восстановить в памяти все свои поступки и не нашел ни одного, способного породить столь непримиримую ненависть. Чего стоил один сегодняшний прием! А он тоже хорош — стоял и лепетал ее имя как последний олух. Черт побери, но как же она изменилась! Ничего удивительного, что ее с распростертыми объятиями приняли на место матери в театральную труппу. При такой внешности вовсе не обязательно уметь играть — достаточно просто появиться на сцене, чтобы весь зал обомлел от восторга. Если так пойдет и дальше, ей придется нанимать телохранителя, чтобы пробиться через толпу поклонников!
Дэмиен снова ощутил вспышку ярости при мысли о том, что этой вертихвостке, должно быть, приятно, когда все эти сопливые пижоны млеют от счастья, глазея на нее из зала.
Впрочем, всего несколько минут назад он вел себя точно так же.
