Он сел в кресло.
— Подойди. Встань на колени.
Когда Джоанна встала перед ним на колени, не глядя на него, он приподнял ее подбородок и не спеша поцеловал. Он целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, как дрогнули ее губы в ответ на поцелуй. Возможно, то была лишь иллюзия, но ему показалось, что на это ушло меньше времени, чем раньше. Тогда он отстранился и внимательно посмотрел на нее. Влажные губы расслаблены и чуть приоткрыты, челюсти не сжаты, что выдавало бы попытку просто терпеть. Он вновь прикоснулся к ее губам, и они определенно дрогнули, отвечая ему.
Он медленно отстранился. Меньше всего ему хотелось напугать ее. Провел большим пальцем по ее губам. Сейчас она смотрела ему в глаза, и это нравилось ему. И ее прическа ему нравилась — она, как обычно, убрала волосы наверх, и из нестрогого пучка выбивалось несколько прядей, лишь подчеркивающих беззащитность шеи.
Когда он достал ошейник, Джоанна опустила глаза.
— Нет. Смотри на меня, — приказал он. Она послушно подняла глаза обратно. Внимательно глядя на нее, он не спеша застегнул полоску на ее шее, наслаждаясь каждым мгновением, каждым прикосновением. Наслаждаясь тем, что ни взгляд ее, ни тело не выражали протеста, хотя она и не смогла полностью скрыть свой страх.
Надев ошейник, он опять поцеловал ее.
— Протяни мне руки.
В этот раз она не опускала глаза, смотрела прямо на него, пока он надевал браслеты на ее руки.
— Сядь.
Женщина опустилась на пол.
— Вот здесь, посередине, — указал он на центр полукруга, образованного мебелью. В глазах женщины, которые она не сводила с него, промелькнул вопрос, но она не задала его вслух. Он понял, что она хотела спросить, каким образом должна передвинуться в центр. Встать на ноги? На четвереньках? Джоанна сделала это по-своему. Отодвигала попку, отталкиваясь ступнями, потом подтягивала ноги. Устроившись в центре, она вновь посмотрела на него, определяя его реакцию. Граф был доволен.
Она перестала бояться. Кажется, сегодня будет просто демонстрация его власти над ней, ничего страшного. Сядь там, повернись так, покажи то, сделай это. Может быть, все закончится соитием, но и это не страшно. В этой игре графа, как она успела понять, жестокости не было.
Граф высокомерно, удовлетворенно улыбнулся.
— Чувствуй себя свободно. На ноги не поднимайся.
Кому-то могло показаться, что его слова противоречили друг другу, но только не Джоанне. Она точно понимала, что они значат: нет определенной позы, в которой она должна сидеть. Как удобно, так и сиди. Или даже лежи. Но так, чтобы он мог видеть ее. Здесь, в центре полукруга.
Несколько минут понаблюдав за Джоанной, которая, кажется, приняв удобное положение, унеслась мыслями далеко-далеко, граф отошел к полкам. Не то чтобы ему хотелось читать. Ему хотелось находиться в библиотеке, где находилась бы в определенном образе Джоанна. Он пробежал рассеянным взглядом по книжным полкам. И вдруг понял, что сделало бы образ завершенным. «Мемуары женщины для утех». Он достал книгу и протянул ее Джоанне, не скрывшей недоумение.
— Читай… вслух, — с непроницаемым видом сказал он и сел в кресло. Джоанна еще раз смерила его недоверчивым взором и открыла книгу.
— «Письмо первое. Мадам…»
Она читала, практически не задумываясь над смыслом слов. Ее мысли были заняты тем удивительным фактом, что граф таки нашел кое-что, что ей никогда не приходилось делать для мужа. Обладая огромными возможностями, он всего лишь заставил ее читать вслух. Правда, книга, судя по названию, должна была быть неприличной, да и сама Джоанна находилась в не самом пристойном виде, но все-таки… все-таки… Ее муж не читал никогда и ничего. Разве что рассматривал изредка неприличные картинки.
Когда дело в книге дошло до совращения юной героини более опытной обитательницей борделя, Джоанна почувствовала, что краснеет, но упрямо продолжала читать, стараясь не запинаться, боясь даже украдкой глянуть на своего любовника.
А граф с удовольствием смотрел на нее, на ее губы, проговаривавшие вслух неприличные сцены…
— Достаточно, — сказал он, когда на юную героиню книги объявился первый покупатель. Джоанна нервно сглотнула, преувеличенно аккуратным жестом закрыла книгу и положила ее на ковер. — Тебе не понравилось?
Джоанна исподлобья взглянула на него, пытаясь определить, какой ответ он хочет услышать. По его лицу она ничего не смогла понять и неуверенно пробормотала:
— Н-нет…
— Чем же?
— Это… это слишком… я… мне…
— Слишком эротично?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Слишком тяжело.
— Ты печалишься о несчастной судьбе юной Фанни?
Джоанна кивнула.
— Не стоит. Она познала наслаждение в своей жизни. Чтение продолжим потом. Подойди ко мне.
Джоанна подползла к нему и встала на колени между его ног. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Ее губы дрогнули в некоем подобии ответа, но этого было недостаточно.
— Поцелуй меня. Ответь на мой поцелуй.
Она не могла не выполнить приказ. Ее муж, в общем, не слишком любил целоваться, но иногда впивался в ее рот беззастенчиво и грубо, а она ненавидела его поцелуи — липкие, мокрые, жестокие. Граф целовал ее совершенно иначе. Только губами, без языка, имитирующего половой акт. Только ласка, без малейшего намека на жестокость, — словно это что-то, не имеющее отношения к плотским желаниям. И требовал, чтобы она ответила. Ее мужу нужен был только открытый рот, в который он мог запихать что угодно, не взирая на ее желания и потребности. И только сейчас Джоанна осознала, что никогда и не целовалась по-настоящему. До этого часа.
Несколько секунд поцелуя были похожи на вечность, вместившую в себя рай.
Оторвавшись от ее губ, удовлетворенный ее ответом на ласку, граф приказал:
— Встань. Раздвинь ноги. Подними юбку.
Джоанна подняла подол до талии. Мелькнули черные браслеты на фоне белых нижних юбок.
Граф медленно провел пальцем по интимной складке между ее ног.
— Влажная, — сказал он. — Ты знаешь, что это значит?
— Да.
Вот как… Такого ответа он не ожидал.
— Что? — спросил он.
Джоанна замешкалась с ответом, сильно сомневаясь, что графа удовлетворят те слова, которые она говорила мужу. Но других у нее не было.
— Что я хочу вас.
Граф пристально посмотрел ей в глаза и не стал поправлять. Эта влага всего лишь означала, что ее тело приготовилось к вторжению мужчины, что Джоанна примитивно ответила на откровенную сцену в книге, но вовсе не означала, что женщина хочет его.
Он выпростал член и подал ей коробок с «конвертом».
