Отец Павел кивнул и негромко продолжил:
– И тем не менее вы до сих пор не уверены в том, что это ваш муж.
– Не уверена, нет, потому, что он не похож на себя. Я допускаю, что частично это произошло из-за того, что он побывал в руках врага. Подобные страдания неизбежно налагают отпечаток на человека. Шрамы уничтожили все отметины, которые я искала на его спине, и тем не менее я не могу отрицать, что он помнит подробности того, что было у нас в прошлом, которые мог знать только он. – Она закрыла лицо руками и глубоко вдохнула, пытаясь справиться со своим смятением и унынием, а потом покачала головой: – Я ничего не могу понять. Это загадка, которая не имеет ответа.
– Да, леди, это очень трудная загадка, – вздохнул отец Павел.
Мягко взяв ее руку в свои, он успокаивающе похлопал по ней. Элизабет посмотрела вверх и судорожно вздохнула.
– Святой отец, не знаю, как могу вверить управление замком и его безопасность человеку, который кажется мне посторонним, – хрипло произнесла Элизабет и уже более спокойно добавила: – Не знаю, могу ли доверить ему себя.
– И тем не менее для обитателей Данливи много лучше, что их лорд снова вернулся домой. По крайней мере прекратятся нападения с севера. Лорд Леннокс не будет больше искать союза с женщиной, у которой муж жив. Будьте уверены, для вас это настоящее благословение.
– Пожалуй, да.
– Тогда, похоже, вопрос о ваших супружеских обязанностях ясен.
– Но почему я продолжаю сомневаться?
– Неудивительно, что ты смущена, дитя мое, – негромко произнес отец Павел, отпуская ее руку, и сел на стул. – Многое изменилось, и очень быстро. Вы были женаты лишь короткое время перед тем, как ваш муж попал в плен, а теперь он вернулся совсем другим, не похожим на человека, которого вы видели в своих розовых мечтах. – Он вздохнул и покачал головой: – Не забывайте, леди, время меняет все; и спустя годы реальность оказывается совсем не похожей на туманные воспоминания. Сомнения, которые вы сейчас испытываете, могут иметь совершенно другую причину.
– Вы не первый, кто это предполагает, – пробормотала Элизабет.
Отец Павел кивнул, на этот раз уверенно:
– В вопросах веры нельзя доверять лишь своим глазам, Элизабет. Мы должны принимать путь, указанный нам Богом, и молиться, чтобы он дал силы идти по этому пути.
– Вы хотите сказать, что я должна игнорировать мои сомнения и полностью принять этого человека как моего мужа?
– Я хочу сказать, что вы должны дать себе время, чтобы снова к нему привыкнуть. Изучайте его привычки. Проводите вместе время. В конце концов все станет ясно.
В это мгновение оба услышали какой-то звук в комнате, расположенной выше уединенного алькова, где они сидели. Шум был приглушенным, словно кто-то опустился на стул или попытался тихо закрыть дверь. Застыв на месте, Элизабет прислушалась.
– Вы ожидаете этим утром еще кого-нибудь, святой отец?
– Нет, – ответил священник, глядя наверх.
Он пересек альков и исчез в проходе в большую комнату.
Элизабет слышала, как он делает обход. Вот он отворил тяжелую деревянную дверь, что вела в коридор, потом закрыл ее. Затем она услышала его голос:
– Здесь никого нет. – Он появился в арочном входе в альков. – Возможно, это ветер.
Элизабет кивнула. Измученная волнениями, она поднялась со стула и обняла отца Павла.
– Сейчас наступит время для молитвы. Идите же, дитя мое, и помолитесь святой Монике, чтобы дала ясность мысли и сердечность в вашем замужестве. Она будет ходатайствовать за вас, помогая следовать намерениям Бога.
– Да, святой отец, – пробормотала Элизабет с внешним смирением, но все еще с путаницей в мыслях и чувствах.
Покидая комнату священника, Элизабет сжала губы, не в состоянии полностью подавить в себе крамольную мысль, что ей нужно обратиться не только к помощи благословенной святой. В руководстве ее мыслями, в понимании ее чувств относительно человека, который оказался лордом Данливи и ее мужем, требуется кто-то еще.
Большую часть утра они провели в учебных поединках. Золотистый солнечный свет поблескивал на одежде собравшихся во дворе людей, на щитах, клинках и шлемах. Уже шесть дней по приказу Александра утро начиналось с военной подготовки. Александр полагал, что это приучит людей, оказавшихся под его началом, ему повиноваться, а также поможет Стивену и Люку быстро освоиться в гарнизоне. Чем быстрее они добьются доверия сражающихся во дворе солдат, тем скорее смогут получить нужную информацию и быстрее освободят его от необходимости принимать участие в этом дьявольском плане, в который его вовлекли силой.
Со сбившимся дыханием и в поту от только что законченных упражнений с мечом, Александр отвернулся от общей группы к одному из ключей, что били на краю двора. Используя шлем как сосуд, он опустил его в источник, потом вылил холодную воду себе на голову. Затем, услышав чье-то приближение, начал вытирать лицо. Повернувшись, Александр увидел Люка и тут же почувствовал враждебность, которая лишь усилилась, когда его бывший товарищ начал говорить.
– Похоже, ты восстановил большинство боевых навыков, что были у тебя, когда мы воевали вместе в братстве, – произнес Люк так тихо, чтобы его мог слышать только Александр. На его лице появилась холодная улыбка, предназначенная для тех, кто видел его со стороны, тон же его стал угрожающим: – Не все, возможно, но большую часть.
– Достаточно, чтобы, как и раньше, я мог тебя одолеть, – глядя ему в глаза, произнес Александр. И, тоже понизив голос, добавил: – Как я это сделал на Кипре, прямо перед твоим арестом.
– Нашим арестом.
Выражение лица Люка стало жестче, но притворная улыбка так и не сошла с его губ, когда он свел руки и плеснул ими воду себе на лицо.
Любой, наблюдавший за ними в этот момент, подумал бы, что идет обмен любезностями или шутками между людьми, которые вместе сражались и терпели лишения, Отжав воду из намокшего рукава, Люк продолжал:
– И я думаю, твоя победа была вызвана тем, что ты точно рассчитал время поединка.
– Это твое мнение, – возразил Александр. – Но у меня другое мнение о причине моего успеха в тот день.
У Люка чуть изменилось выражение лица, а глаза потемнели.
– Кстати, как обстоят дела с этой шикарной бабенкой, которую по плану Эксфорда ты должен затащить к себе в постель? Это поле уже позволяет себя пахать, или требуется помощь в том, чтобы преодолеть ее оборону?
– Почему ты всегда ведешь себя как ублюдок?
– А почему ты никак не избавишься от своей нудной привычки защищать дешевых женщин?
Люк произнес это с кажущейся легкостью, но Александр почувствовал то же напряжение, которое они испытывали всякий раз, как встречались лицом к лицу.
