– Конечно, если это то, что тебе нужно, – удивлённо ответил Гарри. – Но почему ты хочешь его купить? На тебя не похоже, чтобы тебе мог понадобиться собственный дом.
– Ах, но теперь он мне понадобится, – сказал Итен, счищая с ногтя большого пальца руки хлопья известковой побелки.
– Я полагал, что ты поселишься в большом доме, как это было в Грейндже. Зачем же ещё тогда нужен дом с десятью спальнями?
– Мне–то все равно, где спать, и тебе это хорошо известно, – ответил Итен, – но вот жена ожидает войти хозяйкой в свой собственный дом. Если б у меня был уютный маленький коттеджик, то это могло бы склонить её к принятию решения в мою пользу.
– Жена? Но у тебя же нет жены.
– Да, но я как–то говорил тебе, что имею серьёзные намерения в отношении одной леди, – напомнил ему Итен. – И так как ты обмолвился о том, чтобы обзавестись возлюбленной, теперь–то мне понадобится собственный дом. Две хозяйки под одной крышей? Ни в коем случае, паренёк.
– Да, я понимаю ход твоих мыслей, но кто эта таинственная женщина, Итен?
Итен подмигнул.
– Поживём – увидим. Не тебе беспокоиться о моей личной жизни. Ты–то сам взрываешься всякий раз, когда интересуются твоими намерениями. Что насчет этой твоей леди Элен?
– А что насчет неё? – будто защищаясь, спросил Гарри. – Я уже рассказывал тебе, что знаком с ней всего несколько часов. Поэтому нет никакого смысла предполагать, что она что–то для меня значит. С какой стати? Я едва знаю её. Просто время от времени вспоминаю о ней, потому что она здесь жила. Из того, что мне говорили люди, она одна без посторонней помощи спасла полдюжины семей от голода в прошлом году, когда весь урожай погиб, поэтому едва ли следует удивляться тому, что её имя так часто упоминают. Так или иначе, но мисс Фреймор сейчас уже в Лондоне, показывает какой–то старой леди достопримечательности, читает ей вслух и подает чай. – Такая горячность удивила его самого, и Гарри, откашлявшись, уставился в окно.
Итен пристально посмотрел на него.
– Да, я уж вижу, как ты совсем не думаешь об этой леди. Ну, вот нисколько.
– Правильно. Теперь, я пойду взгляну, чем там заняты работники, – пробормотал Гарри и вышел из дома, оставив Итена с раздражающе самодовольным выражением на лице.
Итен не понимал. Его неудачное ухаживание дало основание предполагать, что все остальные находятся в таком же положении.
Но только вот Гарри некогда думать о женщинах, у него было поместье, которое следовало привести в порядок. А когда у него появится время, он отправится в Бат, где тётушка Мод сосватает ему подходящую невесту. И никаких проблем.
* * *
В течение следующих двух недель Гарри и Итен сбились с ног, чтобы только успеть закончить громадный объём наружных работ прежде, чем выпадет первый снег. Они ремонтировали изгороди, восстанавливали служебные постройки и меняли сломанную черепицу на крыше. В доме команда из местных женщин и мужчин тщательно отдраивала все помещения сверху донизу, пока не отмыли дочиста.
Гарри и Итен работали как проклятые, быстро наводя повсюду порядок, как если бы находились в армии. Работники поместья скоро поняли, что этим двоим никто не мог подсунуть некачественную или небрежно выполненную работу. Гарри и Итен были строгими надзирателями, но, так как они сами работали больше кого–либо, никто не возражал. Гибель урожая в прошлом году и закрытие главного дома весной означало для многих местных жителей безрадостное суровое Рождество. А может статься, даже голод.
Теперь, получив работу и ощущая тяжесть денег в карманах в конце каждой недели, в воздухе снова повеяло новыми надеждами, и работники получали удовлетворение, выполняя тяжёлые повседневные обязанности.
К концу третьей недели у Гарри появились первые гости. Он понятия не имел, что они прибудут: ещё минуту назад он, Итен и главный конюх, Джексон, находились перед домом, размышляя, принесёт ли им эта нависшая гряда облаков первый снег, а уже в следующее мгновение два модных парных двухколёсных экипажа промчались через главные ворота, не замедляя ход ни на секунду, будто заранее зная об узком въезде, следуя один за другим.
Оказавшись внутри, второй экипаж, чёрно–желтую коляску, запряженную парой гнедых, немного занесло при попытке обойти первый. Они проехали на головокружительной скорости, сражаясь за первенство и выбрасывая из–под колёс мелкий гравий.
– Боже Всемогущий, – воскликнул Итен, – он ни за что не уступит ему. Он опрокинется…
– Держу пари на «пони»[6], что он выиграет, – ответил Гарри.
– Идёт, – ответил Итен, напряжённо наблюдая за тем, как гнедые и коляска рванули вперёд, слегка зацепив колеса соперника. Легковесный, с высокими рессорами экипаж подпрыгнул и рискованно закачался. Возница хохотнул и сильнее подстегнул свою упряжку.
– Он безумец.
– Это – Люк, – пояснил Гарри, – его не заботит, останется он в живых или нет. А Рейф знает все его уловки. Они пытаются обойти друг друга уже много лет.
Рейф Рэмси и Люк Риптон приходились Гарри двумя самыми близкими друзьями после его брата, Гэйба. Они вместе ходили в школу, вместе ушли в армию, и вместе пережили все восемь военных лет.
– Они оба безумцы, – объявил Итен.
– Великолепны, просто великолепны, – с почтительным благоговением пробормотал Джексон. – Такие превосходные скакуны. Я не припомню таких породистых красавцев, мчащихся по Фермин–Корту, с той самой поры, когда матушка мисс Нелл была ещё жива. Видеть это доставляет радость моему старому сердцу.
– Гнедые особенно хороши, не так ли? – утвердительно произнёс Гарри. – Хотя я думаю, что вороные мощнее и обладают большей выносливостью.
– Да, у них очень сильные плечи, – согласился Джексон.
– Они абсолютно безумны, просто чокнутые, – повторил Итен, – они же свернут свои глупые шеи.
Гарри искоса взглянул на него.
– Этой новенькой коляской правит Рейф, Итен? Весьма элегантный экипаж, ты не находишь?
Итен потрясённо уставился на него.
– Ты тоже безумец.
Гарри усмехнулся. Уже не в первый раз его называли безумцем, их всех называли. Его, Гэйба, Люка, Рейфа, и их друга Майкла называли Архангелами Герцога из–за их имён и того, что они верхом на лошадях доставляли срочные депеши для Веллингтона.
После смерти Майкла их стали называть Всадниками Дьявола, возможно, из–за привычки Веллингтона приказывать им «мчаться, как дьявол» или из–за того, что после гибели Майкла они перешли на новую ступень готовности рисковать. В то время ни одного из них особенно не заботило, будут они жить или умрут.
