Глубоко вздохнув, Джоанна открыла дверь и, инстинктивно обернувшись, еще раз всмотрелась в темноту, оставшуюся позади. Ничего. Ни звука. Никаких признаков жизни. Она шагнула в открытую дверь и осторожно стала пробираться вперед. Вскоре туннель перешел в небольшую пещеру, и по мере расширения прохода она стала ощущать легкое дуновение прохладного ночного ветерка. Словно изголодавшийся бродяга, оказавшийся в конце концов за обеденным столом, Джоанна наполняла легкие свежим, пахнувшим вереском воздухом до тех пор, пока ей не стало казаться, что она вот-вот лопнет.
Внезапно она очутилась на открытом пространстве. Взглянув на небо, Джоанна подумала, что звезды никогда раньше не сияли так ярко, как сейчас. Она дышала полной грудью, ощущая, как холодный ветер мягко играет ее волосами. Джоанна думала, что ей никогда больше не удастся испытать эти ощущения. Подобно узнику, закованному в цепи в глубокой темнице, она приговорила себя к лишению свободы. Более шести месяцев она жила в лабиринтах замка Айронкросс, заживо похоронив себя в этом подземелье. И это была могила, из которой не было спасения. Этот приговор мог завершиться только ее смертью.
Она высоко подняла руки, позволяя нежному ночному воздуху ласкать тело.
Тихий свист и топот лошади, донесшиеся снизу, вывели ее из состояния мечтательной задумчивости. Джоанна глянула вниз через край скалы.
Это был он. Новый хозяин.
Она находилась достаточно близко к нему, чтобы услышать, как великан болезненно вскрикнул, садясь на лошадь.
Наблюдая за тем, как он направляется к замку, Джоанна успела оглянуться назад, во мрак туннеля, а затем снова посмотрела, вниз, на тропу. Поскольку ее глаза за последнее время хорошо приспособились к темноте, она видела достаточно четко, чтобы понять, что случилось. Посередине тропы лежал небольшой валун. Так, значит, тот, кто проходил мимо склепа, и сбросил камень со скалы…
Джоанна задумчиво смотрела, как владелец замка скрывается в ночи. Он снова избежал смерти.
«Но как долго ему удастся спасать свою жизнь от Зла, поселившегося в этом доме? – спрашивала себя Джоанна. – До новой полной луны?» Если удача не изменит ему до того времени, она сможет разрубить этот узел.
Джоанна дала себе обет впредь присматривать за ним. Она обязана это сделать.
Лицо хозяина замка, когда он входил в свою комнату, было довольно мрачным, но через несколько секунд, когда он стремглав вылетел из нее, оно выражало настоящее бешенство.
Двое воинов, сопровождавших хозяина до дверей комнаты, едва успели сделать несколько шагов обратно, как он появился снова. Разгневанный взгляд и искаженное лицо Гэвина Керра заставили Эдмунда и Питера поспешно отскочить в сторону и последовать за ним, когда он быстрым шагом двинулся в направлении южного крыла.
– Мы посоветовались, мой лорд, – пропыхтел Питер, едва поспевая за ним. – То есть Эдмунд и я. И мы решили, что путешествие по этим горам без сопровождения – не самый лучший вариант для такого человека, как вы.
– Да. Вот, например, эта ссадина на вашей голове, – вставил Эдмунд. – Что было бы, если бы вы оказались без сознания среди этих холмов…
– Вам не следовало ехать в одиночку, – добавил Питер.
– Точно. Мы подумали, что вы могли бы оказаться жертвой какой-нибудь дикой четвероногой твари, бродящей по окрестностям ночью.
– Конечно, обгладывать вашу жесткую старую тушу было бы тяжким испытанием для любого зверя, мой лорд, но… – Питер проглотил конец фразы, поймав устрашающий взгляд хозяина.
Пока эскорт тайком обменивался довольными ухмылками, Гэвин зажег свечу из настенного подсвечника и, продолжая хранить молчание, вел их в сторону коридоров, расположенных снаружи от южного зала. Большие кучи мусора были сложены во внутреннем дворе, но еще больше их было в самом южном крыле.
– Какого дьявола! – воскликнул Питер, когда они вошли в почти пустой зал.
Гэвин, опередив воинов, достиг середины зала и посмотрел на портрет Джоанны, висевший на уровне второго этажа от земли.
– Достань его, – резко приказал он, указывая на Эдмунда.
– Но, мой лорд, вы же видели, как я отнес его в вашу комнату этим утром. Клянусь кровью Христовой, люди работали здесь почти до темноты! И тут такое дело… как это возможно…
– Достань его и верни в мою комнату, – скомандовал Гэвин, шагнув теперь в сторону Питера.
Тот попятился, пока его широкие плечи не уперлись в дверной косяк.
– Клянусь душой моей матушки, мой лорд. Я никогда и пальцем не прикасался к этой… штуке. Это… точно. Это колдовство. Я присягаю, мой лорд. Пока вас не было, я даже… даже не смел зайти в вашу комнату.
С тем же мрачным выражением лица хозяин сунул свечу в руку растерянного воина и скрылся во мраке коридора.
Двое оставшихся уставились друг на друга в полном недоумении, а затем как по сигналу посмотрели на портрет.
– В первый раз, помнится, мне это показалось даже забавным, – тихо произнес Питер.
– Да, и мне тоже, – согласился Эдмунд. – Но не сейчас! Ты заметил выражение его лица?
– Заметил.
Оба довольно долго молча рассматривали картину.
– Вот ублюдок! – сказал Питер.
– Да, – подтвердил Эдмунд. – Но ловкая бестия!
– Хозяин поймает его.
– И тогда…
– Его смерть не будет слишком быстрой, – закончил мысль Питер. – Бедный ублюдок!
Компания – это было именно то, в чем он сейчас нуждался. Его сосед, граф Этол, должен был приехать на следующий день.
Рассеянно потирая рукой саднившее плечо, Гэвин следил за Маргарет, немой младшей сестрой управляющего, наливавшей в деревянную лохань бадью горячей воды, от которой шел густой пар. Кивком головы поблагодарив женщину, он, прежде чем раздеться, подождал, пока дверь в его комнату не закроется.
Этол… Только теперь Гэвин стал ощущать первые приступы сомнений относительно преимуществ владения замком в горах. Проявить гостеприимство в отношении такого человека, как Этол, было более суровым испытанием, чем те, к которым он привык. Приглашать этого чертова горца в свой дом! При дворе никогда не было секретом, что, за исключением четы Макферсонов, Гэвин Керр презирал их всех.
Четырнадцать лет назад, в кровавый памятный день, из-за этих предателей у Флодден Филд погиб в битве с англичанами король Джейми. Предположительно, не все они были виновны. Но достаточно многие из горских землевладельцев выступили в роли наблюдателей и спасовали именно в тот момент, когда были особенно нужны. Шотландия была обречена, и ее величайший со времен Брюса король убит во цвете лет.
Стаскивая рубашку, Гэвин слегка поморщился от боли: ушибленное плечо уже онемело. Оглядывая свои апартаменты и размышляя о том, что дала ему судьба, Гэвин понимал, что сейчас не время для воспоминаний о прошлых обидах. Рассудок подсказывал, что ему и так есть чем заняться, не добавляя междоусобицу с соседом к списку своих проблем. Итак, завтра он должен продемонстрировать свои лучшие манеры и на должном уровне оказать почести этому презренному псу Этолу и своре его приспешников. Он чувствовал, что найдет в себе силы совершить этот подвиг дипломатии.
