— Теперь твоя очередь, — прошептала она.
Следуя ее указаниям, Роберт провел ладонями по ее обнаженным плечам, груди, затем вниз по ребрам до тонкой талии.
— У тебя такая тонкая талия, что я могу обхватить ее руками, — произнес он и теснее прижался к Габриеля, а она страстно обняла его за плечи.
Габриелл нравилось, как он говорит по-французски, — шепот и прерывающийся от страсти голос придавали особое звучание этому языку. Выгнув спину, она подняла грудь в томном призыве, обхватила его голову и прижала к своей разгоряченной коже.
С громким стоном Роберт обхватил губами отвердевший сосок. Габриелл охнула и плотнее прижала его голову к своей груди. Извиваясь от обжигающего удовольствия, она вплела свои пальцы в его волосы и еще плотнее прильнула к нему.
— Не забывай о другой груди, — прошептала она.
Роберт не забывал, он ласкал то одну грудь, то другую, действуя языком так, как он это делал во время обучения поцелуям, а ее короткие, пронзительные возгласы удовольствия поощряли его на более смелые действия.
После нескольких мгновений утонченного наслаждения Габриелл поняла, что скользит по самому краю. Он шептал по-французски нежные слова любви, лаская ее грудь с такой нежностью, что она лишалась способности мыслить. Нельзя допустить, чтобы страсть и желание ослепили ее. Он здесь для того, чтобы научиться возносить женщину на самый пик наслаждения.
Женщину… Амбер почувствовала, как что-то глубоко внутри ее сжалось, и поняла, что это боль сердца.
Она также понимала, что должна делать то, что нужно этому мужчине. И пусть эти уроки станут наградой и для нее.
Очень медленно, теперь уверенная в том, что он полностью повинуется ей, Амбер отстранилась от него, прошептав еле слышно:
— Ложись на спину, а я лягу рядом.
Тяжело дыша, он откинулся на простыню, но его рука осталась на ее талии, он просто не мог отпустить Габриелл. Он старался избежать ее прикосновений к болезненно чувствительной части своего тела, прилагая усилия, чтобы предотвратить преждевременное высвобождение, — а он был так опасно близок к этому. Он так хотел спросить ее, ощущает ли она нечто подобное тому, что чувствует он… но, черт возьми! Он не знал, как достигает женщина пика своей страсти, если достигает вообще.
Его скромный опыт так и не позволил ему познать женщину, которая действительно испытывала бы это высшее наслаждение, хотя маркитантки, сопровождавшие обоз, довольно умело делали вид, что получают удовольствие от соития. Но как только серебро попадало в их руки, они, деловито поправив юбки, тут же уходили прочь, забывая о страстных вздохах и полубезумных вскриках. Сейчас все было совершенно по-другому, не так, как во время тех коротких, притворно страстных свиданий.
Он потянулся и погладил ее грудь, провел рукой по животу, такому мягкому и плоскому, и осторожно двинулся дальше. Достигнув венериного холма, опушенного мягкими волосками, он замер в нерешительности.
Габриелл понимала, что тот самый момент наступил. Она узнает, может ли Роберт дать ей то, о существовании чего она знала только понаслышке… то, что он хотел дать женщине, на которой собирался жениться.
Пожалуйста, пусть это будет возможно! Задрожав, она порывисто вздохнула и произнесла:
— Не бойся.
Она направила его руку, и пальцы Роберта, скользнув по холмику, коснулись мягких складок. Чтобы сдержать бешено бьющееся сердце, он изо всех сил стиснул зубы.
Осторожно и со все возрастающей нежностью он коснулся ее жаркого лона, ощутив нежнейшие лепестки.
Дыхание Габриелл стало прерывистым и чуть хрипловатым.
— Ты влажная, — произнес он по-французски.
— Возбуждение заставляет женщин… выделять влагу, — пояснила Габриелл.
Он нежно погладил горячую атласную поверхность и осторожно раздвинул лепестки. Габриелл вскрикнула. Роберт остановился.
— Я причинил тебе боль?
— Нет, нет! Прошу, продолжай… только нежно, медленно…
Она направляла его руку, пока его пальцы, эти красивые длинные пальцы, не нашли того ритма, которого она так жаждала.
Роберт терпел и во гладил ее, и его чувства уже по-иному настраивались на тончайшие нюансы движений ее тела. Принимая его ласки, Габриелл приподняла бедра, впрочем, сейчас он не нуждался в указаниях, ее краткие стоны и возгласы удовольствия говорили ему обо всем.
Неожиданно она напряглась, а затем, задрожав, почти поднялась на постели и издала громкий пронзительный вскрик, в котором Роберт уловил самую искреннюю страсть. Ее руки сжимали и без того смятые простыни, но Габриелл чувствовала — впервые в жизни по-настоящему чувствовала — этот пик наслаждения, о котором знала только со слов других женщин. Такое невозможно передать словами… Ее мир, казалось, взорвался.
Роб почувствовал, что Габриелл достигла кульминации. Определенно, никакая женщина не смогла бы симулировать такое. Несмотря на то что Роберт буквально изнемогал от собственного нереализованного желания, его переполняло ликование. Он доставил Габриеля удовольствие — подлинное удовольствие, а не поддельную страсть, купленную за серебро.
— Тебе хорошо? — спросил он.
— О да, тысячу раз да! — воскликнула Габриелл. — Это было…
Она так пылко поцеловала Роберта, что он застонал и крепко обнял ее.
— Теперь, — прошептала она ему на ухо, — теперь твоя очередь.
Неожиданная мысль пронзила Роберта, словно удар молнии: почему он никогда не задумывался об этом раньше?
— Габи…
Как, черт побери, спрашивают о мерах предосторожности, чтобы избежать зачатия? Куртизанки разбирались в этом, но ведь Габи не была с мужчиной после того, как ее изнасиловали.
— А ты?.. Я имею в виду… не может ли мое семя укорениться в тебе? — выпалил он и мысленно проклял себя за неловкость.
— Леди Фантазия показала мне, что делать. Не бойся, мой майор, я защищена, но спасибо тебе за внимание, — прошептала она, плотнее прижимаясь к Роберту.
Ему не требовалось дополнительного приглашения. Он раздвинул ее ноги и приготовился войти в рай, но Габриелл снова прижала ладонь к его груди.
Подавив очередной стон, Роберт остановился…
— Сжалься, Габи, — прошептал он неистово.
— Я и намереваюсь проявить милосердие, — прошептала она в ответ. — Ляг на спину.
Он повиновался.
— Помнишь, что я говорила об исследовании тел?
Несмотря на то что Роберт готов был взорваться от переполнявших его эмоций, он все же улыбнулся. Эта дама во мраке просто чудо!
Габриелл села и провела рукой по его груди, потом вниз по упругим мускулам его живота…
