— На кого вы намекаете? — обиженно спросил Кейд.
— На тех, кто храбр только на словах, — иронически прищурив желтые кошачьи глаза, ответила Лора.
— Женщинам легко рассуждать о смелости, когда она защищена высоким забором и влиятельными покровителями, — едко парировал собеседник.
— Так вы считаете, что женщина не способна совершить отважный поступок? — пылко спросила Лора. — Я готова доказать обратное, продемонстрировав алькальду, что в городе есть люди, не намеренные молча сносить его притеснения! И уверена, что мужчинам станет после моего поступка стыдно…
— Не слишком ли вы расхрабрились, мисс Аллен? — перебил ее Кейд. — Сомневаюсь, что вы готовы обнажить шпагу и бросить открытый вызов алькальду. Вам, как мне показалось, милее спокойные прогулки по живописным окрестностям в обществе джентльмена.
— Не забывайте, что вы беседуете с юной леди, а не с мужланом, — вступил в спор Андерсон.
Кейд саркастически расхохотался, взглянув на Лору, облаченную в облегающий костюм для верховой езды и модную шляпку.
— Я, разумеется, отдаю себе отчет в том, что прекрасным молодым дамам свойственно давать волю своим фантазиям. Однако и в них следует соблюдать меру. Дон Луис очень жестокий человек, обладающий огромной властью. Его солдаты подавят любой открытый мятеж. Местные землевладельцы пишут прошения в Мехико, надеясь, что мексиканское правительство отзовет этого сатрапа с его поста. Но если их мирная инициатива не возымеет действия, ими будут предприняты меры иного рода. Можете не сомневаться, — заверил Кейд.
— А по-моему, мистер Колдуэлл, вы просто трусите, — насмешливо бросила Лора, готовая хоть сейчас продемонстрировать ему свое умение владеть шпагой и тем самым доказать, что она не бросает слов на ветер.
Но Кейд уже тронул своего коня с места, обронив напоследок:
— Но кое в чем я с вами согласен, мисс Аллен. Острый женский язычок способен жалить не менее смертельно, чем гадюка. До встречи!
Проводив его ироническим взглядом, Лора обернулась к Полу:
— Мои справедливые слова явно задели его за живое. Не правда ли, мистер Андерсон?
— Вы правы, мисс Аллен. Однако и вам не удалось сдержать эмоции, — ответил он.
— Я не переношу самонадеянных трусов! — покраснела Лора. — Будет лучше, если впредь вы не станете при мне упоминать его имя! Я устала и хочу поскорее вернуться домой.
Пол вызвался проводить ее, однако она всю обратную дорогу угрюмо молчала и простилась с ним весьма холодно. Едва войдя в свою спальню, Лора бросилась ничком на кровать и, сжав голову ладонями, послала мысленное проклятие Кейду Колдуэллу, испортившему ей так чудесно начавшуюся прогулку.
Хмурые крестьяне столпились на базарной площади в центре поселка, чтобы выслушать очередной указ алькальда об уплате налогов. Облаченные в униформу солдаты, пешие и конные, окружали их со всех сторон, готовые в любой момент открыть огонь по толпе, если она взбунтуется.
Однако поденщики пока помалкивали и по одному подходили к столу, за которым сидел сборщик налогов, чтобы отдать ему свои последние гроши. Сделав пометку в своем журнале, мытарь клал монеты в ларец. Кое-кто из налогоплательщиков пытался оспаривать сумму поборов и умолял бессердечного чиновника проявить милосердие к его голодающей семье, но все просьбы оставались втуне. Бедняге приходилось расставаться с деньгами, заработанными тяжелым трудом, ничего не оставляя себе.
— Следующий! — выкрикивал сборщик налогов, когда крестьянин отходил от стола и вытирал вспотевший лоб тыльной стороной ладони. Было дьявольски жарко, очередь продвигалась медленно. Солдаты начинали скучать от бездействия и позевывать, глядя, как пополняется обитый кожей ларец. Одетые в просторные штаны, застиранные рубахи и грязноватые накидки крестьяне старались не смотреть на них и покорно протягивали мытарю монеты.
Внезапно томительную тишину нарушил громкий стук лошадиных копыт. В толпе раздались испуганные возгласы. Одетый во все черное всадник, лицо которого скрывала полумаска, лихо преодолел невысокую каменную стену и, выхватив шпагу, направил своего скакуна прямо к столу оцепеневшего сборщика податей. Смелый наездник ловко подхватил наполненный монетами ларец и ускакал с добычей прочь.
Все произошло настолько быстро, что охранники не успели ничего предпринять, а пораженные произошедшим пеоны лишь молча переглядывались и выжидающе посматривали на солдат. Наконец один из них произнес, ошалело хлопая глазами:
— Что это было, разрази меня гром?
— Незнакомец похитил у нас все деньги, — ответил ему сборщик налогов. — Что теперь я скажу алькальду?
Ярость дона Луиса Хорхе Баптисте-и-Наварро была столь велика, что доложивший ему о случившемся начальник гарнизона Труильо побледнел как мел. Алькальд кричал, что понизит его в звании, если преступник не будет схвачен до вечера.
— Но негодяй действовал столь стремительно, что мои люди не успели даже опомниться, как его и след простыл, — пролепетал с дрожью в голосе Труильо.
— Очевидно, пора заменить командира, — многозначительно произнес дон Луис и, подойдя к столу, стоявшему посередине комнаты, устланной толстым турецким ковром, налил себе изрядную порцию бренди и залпом выпил.
Команданте Труильо сглотнул ком и перевел дух, надеясь, что алкоголь смягчит гнев алькальда. Тот вновь обжег его злобным взглядом и спросил:
— И сколько же денег мы потеряли?
— Почти три тысячи песо, — потупившись, ответил офицер. — Не так уж много, ваше превосходительство! Обычно мы собираем гораздо большую сумму.
Алькальд заложил руки за спину и принялся расхаживать по кабинету, недовольно тряся головой и все сильнее багровея от бешенства. Сжимая и разжимая пальцы, командир гарнизона исподлобья наблюдал, как дрожат его толстые отвислые щеки и трепещут ноздри. Дон Луис заметно сдал в последнее время, неумеренность в еде и употребление алкоголя, равно как и плотские утехи, пагубно сказывались на его здоровье.
Наконец он остановился и прорычал, обратившись к Труильо, чтобы тот отправился на поиски бандита. Начальник гарнизона лишь кивнул и поспешно удалился, радуясь в душе, что легко отделался.
Оставшись один в своем кабинете, дон Луис схватил шпагу и принялся крушить ею мебель, свечи и портьеры. Выпустив пар, он дернул за шнур звонка и приказал лакею подать ему еще бренди и фруктов.
— Мои деньги! Они очутились в руках грабителя! — бормотал он. — Я отомщу негодяю за его дерзость! Я прикажу размазать его по стенам домов!
