Под ее пальцами вздымались бугры мышц Себастьяна, возбужденного схваткой. Его тело трепетало от переполнявшей его силы, горело жаром. Словно в тумане, Кэдрин придвинулась к нему ближе, наслаждаясь запахом его тела, будь оно неладно. Он снова схватил ее, загораживая собой.
Почему она не сопротивляется?
– Кэдрин, я тебя не понимаю, – проревел Бауэн.
Она выглянула из-за спины Себастьяна.
Не будет никакого состязания, Риора его отменит.
– Она не посмеет. И уж точно ее не остановит смерть вампира.
Кэдрин кивнула. Странное дело, глаза Бауэна сделались еще страшнее, наливаясь льдисто-голубым цветом, характерным для его звериной ипостаси. Он отпустил Себастьяна и выставил перед собой раскрытые ладони. Кажется, он ругался по-шотландски.
Оборотень, который охотно прекратил драку, вместо того чтобы нанести смертельный удар? Решительно выдалась неделя чудес.
– Отпусти его, Себастьян, – приказала Кэдрин. – Тебе придется это сделать.
– Закончим бой, – потребовал Себастьян у оборотня, едва шевеля разбитыми губами.
Бауэн вытер лицо рукавом.
– Нет, не сейчас.
Как только Себастьян отпустил его, оборотень отодвинулся, не опуская, впрочем, рук.
Кэдрин не могла припомнить случая, чтобы Бауэн отступал в бою. Истинный вожак стаи, гордец, с детства приученный убивать вампиров.
Как же он жаждет получить приз!
Сверкая глазами, Бауэн отступил в темный угол.
Себастьян двинулся вслед за ним, и она предупредила:
– Нет, тебе придется его отпустить.
Себастьян повернулся к Кэдрин, и она едва не скорчила страдальческую гримасу – возбужденный схваткой, он был нестерпимо, невыносимо сексуален. Могучая грудь тяжело вздымалась, и ее украшали раны, заработанные в честном бою.
«Жаль, что не останется рубцов», – подумала она, зачехляя меч.
– Ты желаешь, чтобы я его отпустил? – спросил Себастьян, мимоходом взглянув на свои ужасные раны. – Не люблю оставлять безнаказанными царапины вроде этих.
Низкий, раскатистый голос, и какое пренебрежение к собственным ранам!
И к Бауэну тоже. И он был готов продолжать.
Воин. Бессмертный. «Я никогда не знала любви бессмертного».
Взгляд Себастьяна обежал ее всю. Никак не насмотрится? Неожиданно он схватил ее в объятия, и они вместе перенеслись в самый темный угол балкона.
– Никогда больше не рискуй так собой, – сказал он.
Она заглянула ему в глаза, и пол поплыл под ее ногами.
– Т-ты меня телепортировал? – Головокружение. Ее первый перенос. Она была словно в бреду. – Странное ощущение.
– Нужно было предупредить тебя, Катя.
Мир опять сдвинулся – звуки, лица, даже биение собственного сердца стали другими…
О Господи, к ней вернулась способность чувствовать – не стоило этого отрицать.
Она покачнулась, но он держал крепко. Благословенный дар исчез бесследно.
Кэдрин судорожно вздохнула, инстинктивно принимая неприятную правду: именно Себастьян разбудил в ней чувства. Это не проказы таинственной силы, не новое заклятие. Просто… он.
Ей хотелось завопить, выкрикивая небу проклятия. Чем она провинилась?
Валькирии не верили в случайные совпадения. Так что же означает это роковое влечение к вампиру, который сумел пробудить в ней эмоции, погребенные навеки в ее душе?
Глядя Себастьяну в глаза, она испытала и новое, неведомое доселе чувство. Смертельный страх.
Глаза Кэдрин снова налились убийственной злобой, и он забеспокоился – может быть, телепортация повредила ее рассудок? Как же он не предусмотрел!
Краем глаза Себастьян заметил толпящихся на лестнице существ – они пытались подслушивать. Он шагнул вперед, оскалив клыки. Все тут же разбежались.
Когда он повернулся к Кэдрин, она, казалось, успела немного успокоиться.
– Кэдрин, никогда не вмешивайся в драку, как сейчас.
– Вот как? – произнесла она загадочно. – Он ведь оборотень, и он не успел обрести звериную форму.
Себастьян наморщил лоб, и она добавила:
– Оборотень!
– И что? Он бы превратился в лесного волка?
Кэдрин сверлила взглядом обнимающую ее руку, и ему пришлось ее отпустить.
Она принялась объяснять рассеянным тоном, словно воскрешая в памяти забытую картину:
– Оборотни называют это «выпустить зверя из клетки». Он вырос бы на фут выше, его когти и зубы сделались бы острыми как бритва. Огромный, жестокий зверь, он казался бы фантомом, вовсе лишенным тела. – Она снова посмотрела ему в лицо. – Тебе осталось бы только исчезнуть. Иначе этот зверь стал бы последним, что ты видел, перед тем как тебе срезали голову с плеч!
– На это стоило бы взглянуть, – прищурившись, сказал Себастьян. – Что такое состязание?
– А ты не знаешь?
Он пожал плечами, и Кэдрин сказала:
– Скоро все прояснится. – Она повернулась, чтобы уйти.
Себастьян быстро спросил:
– Он назвал тебя валькирией?
Она обернулась, заправила прядь волос за ухо.
– Да, и что?
– Мне казалось… валькирии должны быть повыше ростом.
Она послала ему убийственный взгляд.
– Вампир осмеливается задирать нос?..
– Нет, я не имел в виду ничего оскорбительного – просто трудно поверить, ты ведь совсем крошка.
– Крошка? Во мне почти пять с половиной футов роста – для валькирии немало. – Она вдруг поняла, что он хотел сказать. – Ненавижу, когда меня называют крошкой!
Ему бы хоть малую толику того очарования, которым природа наградила его брата Мердока!
– Удели мне пять минут своего времени!
– Мы оба знаем, что ты на этом не успокоишься. Если б можно было отделаться от тебя, поговорив с тобой пять минут, я, разумеется, охотно пошла бы на это.
– По крайней мере скажи, почему ты так поспешно бежала от меня? Что тебя напугало?
– Я поняла, что не желаю иметь с тобой ничего общего.
Себастьян понизил голос:
– Отказываюсь верить в это – после того, что между нами было.
Казалось, она вот-вот взорвется.
– Послушай, тебе удалось выяснить, кто я, чтобы выследить меня здесь. Тогда ты должен отлично знать, что я избавляю мир от вампиров. Это моя работа – и моя жизнь. А ты вампир, следовательно…
– Но ты не смогла убить меня в то утро! Или сегодня, когда увидела вновь. Не выполнила свою работу.
Кэдрин усмехнулась:
– Я решила пощадить тебя.
– Почему?
Она обдумывала ответ, едва не скрипя зубами от досады.
– Я подумала, что это будет нечестно, – наконец признала она.
– Что это значит?
Вампиры, которых я убиваю, обычно оспаривают мои намерения. – Кэдрин снова подошла к перилам и села. – Они пытаются драться, – пояснила она, вынимая меч из ножен за спиной. – Итак, вампир, эта валькирия, которая любит быстро бегать, но пренебрегает своими обязанностями, предлагает тебе самому убираться как можно быстрее – и закончим на этом наш разговор.
