— Надеюсь, этот чертов повар-лягушатник не вынюхивает наши следы, а, Флок?
— Я оставил его на кухне, милорд. Думаю, он вряд ли снова станет нам надоедать.
— Честно сказать, устриц он готовил изумительно, — вздохнул лорд Прит, складывая руки на груди.
— Да, но не для того, чтобы потешить ваш вкус, милорд. Все пытался совратить мисс Хелен.
— Знаю, Флок, знаю. Бедняга! Мой отец говаривал, что следует быть весьма осторожным в своих желаниях, иначе они могут исполниться. Только представь — мисс Хелен обращает внимание на лягушатника лишь потому, что он привлек ее внимание своими устрицами!
— При одной мысли об этом у меня волосы дыбом встают, милорд.
А в это время лорд Бичем допрашивал Хелен:
— Что вы сказали отцу насчет моего бесцеремонного вторжения в вашу жизнь?
— Правду, естественно. Единственный секрет, который я утаила от него, связан с трагическим случаем, когда пришлось избить стеком молодого Колтона Мейсона за то, что он пытался позволить себе совершенно непристойные вольности с моей особой. Нам тогда было по восемнадцать, и поверите ли, ему действительно понравилось! Мало того, он просто умолял меня повторить эту процедуру!
— Я слышал о людях, получающих удовольствие таким способом, особенно если удары наносит женщина. Подобные развлечения можно найти во всех злачных местах Лондона.
— Думаю, несчастный Колтон кончил дни свои именно там.
— Надеюсь, вы не путаете этот вид извращений с применением старого доброго наказания?
— О нет, — заверила она, лукаво блеснув глазами. — Не настолько я глупа. Уже в восемнадцать я поняла, что в этом что-то есть. Хорошая порка, согласитесь, тоже неплохо, но этого не достаточно, далеко не достаточно, ведь верно?
Позже он попросит ее объясниться подробнее.
— Значит, вы поведали своему родителю, что я изучал когда-то средневековые рукописи и собираюсь перевести кожаный свиток, чтобы помочь вам найти лампу короля Эдуарда?
— Ну да. Он покачал головой и вдруг заявил: «У лорда Бичема вид человека, овладевшего многими знаниями. Трудно сказать, однако, насколько далеко простираются границы этих знаний. Он нужен тебе, девочка, но не стоит его недооценивать. Бичем — человек опасный и наверняка захочет получить нечто большее, чем какая-то дырявая старая лампа».
Лорд Бичем усмехнулся:
— К сожалению, почти все усвоенное в университете давно выветрилось у меня из головы.
— По-моему, папа имел в виду осведомленность несколько иного рода.
— А, опять злачные места!
— Вероятнее всего. Так вы действительно потребуете от меня нечто совершенно иного?
Бичем задумчиво нахмурился и устремил взор вдаль. Перед ним расстилалась прямая, ровная дорога, по обе стороны от которой раскинулись поля — зеленые и желтые квадратики искусно сшитого лоскутного одеяла. День был теплым и ветреным. В воздухе стоял крепкий запах навоза, напоминавший о том, что это не прелестный пасторальный пейзаж, а обычная повседневная жизнь.
— Честно говоря, достаточно было одного взгляда, чтобы я возмечтал затащить вас в постель не позже чем к концу дня. У меня перед глазами так и стояла картина: вы, во всем своем голом великолепии, раскинулись на белых простынях и протягиваете мне руки. Однако когда этого не произошло, я не впал в уныние. Решил, что срок переносится на ночь. Когда и эти мои планы провалились, пришлось отказаться от устриц безутешного Жерома, чтобы не сойти с ума от неутоленной похоти.
Хелен рассмеялась так громко, что Элинор заржала и принялась танцевать на месте.
— Находите это забавным, мисс Мейберри? Мои невыразимые муки не заставляют вас сожалеть о том, что вы отказались удовлетворить мое весьма понятное сладострастие?
— Я старая дева, лорд Бичем. Умоляю, не стоит так жестоко шутить на мой счет!
— И у вас хватает нахальства говорить такое? Хотя прекрасно знаете, что именно вы — самая великолепная женщина, удостоившая своим появлением три графства. Ваши лицемерные ссылки на возраст заставляют заподозрить в вас бессовестную кокетку.
— Ничего подобного. Я вполне искренна. И не стану заманивать лукавыми речами о том, когда лучше затащить вас в постель: в сумерках или на закате. Нет, я честно признаюсь, о чем подумала, впервые увидев вас, лорд Бичем. Мысленно я срывала с вашего мужественного тела каждый предмет одежды, начиная с безупречно повязанного галстука. Я уже дошла до сапог, прежде чем меня отвлекли от приятных грез.
Глаза Бичема едва не вылезли из орбит.
— Где карета вашего отца?
— Футах в двадцати от нас.
— Видите вот ту кленовую рощицу слева? Мы вполне могли бы там уединиться, — загорелся Бичем, но, тут же остыв, покачал головой. — Нет, это глупо. Где мой хваленый самоконтроль? Не позволю втянуть себя в идиотские женские фантазии! Стану наслаждаться своими собственными. Ими я могу управлять куда лучше!
— Прекрасно, — пропела Хелен чинным голоском пай-девочки. — Боже, стоит закрыть глаза, и я воображаю, как поворачиваюсь спиной, наклоняюсь, берусь за ваш левый сапог и начинаю стягивать, изредка оглядываясь и улыбаясь вам…
— Немедленно придержите язык, иначе я посажу Флока в свое седло, а сам затворюсь в экипаже с вашим папочкой.
— Вот видите, как легко дается победа над мужчиной! — воскликнула Хелен, принимаясь насвистывать. — До чего же вы простодушные создания! Нарисуй вам крошечную, но яркую картинку — и вы трясетесь от возбуждения, готовый растечься у моих ног.
Бичем беспомощно хмыкнул, но, немного опомнившись, ответил ей многозначительной улыбкой.
— Подождите, мисс Мейберри, как только мне удастся разлучить вас с любящим родителем, непременно покажу вам весьма интригующий род времяпрепровождения.
Настала его очередь наблюдать, как ее глаза затягиваются мечтательной дымкой. Щелчком сбив соринку с куртки, он спокойно добавил:
— Я всегда считал, что завоевать женщин ничего не стоит. Вечно воображают меня своим господином, бросаются мне на шею, умоляя сделать их моими покорными невольницами, готовыми на любые терзания! Может быть, вы и королева наказаний Корт-Хэммеринга, но я — хозяин Лондона. И не пытайтесь тягаться со мной — обязательно проиграете.
— Я все-таки попробую, — пообещала она, — но не сейчас.
— Согласен. Еще не пришло время. А пока посмотрим, куда заведет нас кожаный свиток. Что же до остального, я дам вам знать, что и когда захочу сделать с вами.
— Мужчины любят рабство куда больше женщин, лорд Бичем.
Спенсер насмешливо улыбнулся:
— Где вы слышали подобную чушь, мисс Мейберри?
