Ознакомительная версия.
– В таком случае прими мою благодарность. Должен заметить, хотя твои способности выследить человека еще на что-то годятся, попытка устроить засаду полностью провалилась. Боюсь, твоя карьера в министерстве иностранных дел очень скоро закатится.
Не обратив внимания на издевку, Армитадж продолжил:
– Министерство всего лишь хочет, чтобы ты вернулся в Англию, бросив это дело, но есть и менее благородные намерения. Как только мадам сбежала, по словам вышестоящего венского начальства, сразу несколько человек бросились за ней вдогонку.
Уилл резко посерьезнел:
– Кто?
– Меня в известность не поставили. Возможно, французские агенты или завербовавшие Сен-Арно бонапартисты, рассердившиеся, что их план не сработал, и решившие теперь карать виновных. Правильно ли я понимаю, мне не удастся уговорить тебя отказаться от плана доставить леди в Англию?
Уилл покачал головой, Джордж вздохнул:
– Так я и думал. Намерен обелить репутацию Макса. Что ж, я тебя предупредил. Не желаешь прислушиваться к голосу здравого смысла, поступай, как знаешь.
– А ты что будешь делать? Законы чести среди старых приятелей по оружию – штука, конечно, хорошая, но мне не кажется, что твое начальство обрадуется, узнав, что мы с тобой мило побеседовали, а потом ты отпустил меня восвояси.
– Нет. Я сообщу, что выследил тебя до постоялого двора, но ты уехал до моего прибытия.
– Думаешь, тебе поверят? – рассмеялся Уилл. – Повторюсь, приятель, подыщи себе иной вид деятельности.
Армитадж лишь небрежно рукой махнул:
– Если меня отправят в отставку, найду чем заняться. Помни, я всегда могу вернуться поджав хвост в имение отца и умереть там от скуки. А каковы твои планы? Не зная, кто еще за тобой охотится и насколько близко они сумели подобраться, ты, полагаю, немедленно продолжишь путь?
Уилл нахмурился. Подобное выражение было и на лице Элоди, которая внимательно ловила каждое слово. Принесенные Армитаджем новости взволновали ее столь сильно, что она не стала протестовать против обращения с собой как с мебелью.
По истечении нескольких месяцев с момента покушения на Веллингтона она уверила себя, что никто, кроме Сен-Арно, не желает ей зла. Временами даже радовалась тому, что за ней установлена слежка. Известие о том, что ее преследуют неизвестные люди, вывело из душевного равновесия.
– Как только рассветет, – отозвался Уилл.
– Так давай разопьем бутылочку за старую дружбу и наш полк. Кто знает, когда нам доведется встретиться вновь?
Уилл кивнул.
– Я подумывал о том, чтобы как следует разбить тебе голову перед отъездом, тогда у тебя появилось бы подходящее оправдание, что упустил меня. Теперь, однако, можешь сказать, что я тебя напоил. Для тебя менее болезненно.
Армитадж ухмыльнулся:
– И гораздо более цивилизованно.
– Достань-ка еще вина из седельных сумок, Пьер, – распорядился Уилл. – А потом ложись отдыхать.
Оставив Армитаджа отсыпаться после попойки, ибо именно он выпил большую часть вина, Рэнсли и Элоди поспешно собрали вещи и ускакали прочь. Времени на то, чтобы обсудить события прошлой ночи, не нашлось.
Лишь во второй половине дня Рэнсли подал сигнал к остановке. Он отвел лошадей под сень высоких деревьев в некотором отдалении от дороги, чтобы они не щипали пыльную траву. Элоди задавалась вопросом, захочет ли он хотя бы сейчас поговорить о случившемся. Вспомнив ощущение прижатого к шее клинка, она содрогнулась.
Что бы сделал с ней Джордж Армитадж, если бы Уилл Рэнсли не поспешил на выручку? Джордж намеревался спасти боевого товарища от чересчур пристального внимания министерства иностранных дел и возможной опасности в ее лице. Ей же помощи ждать неоткуда.
«Ты же понимаешь, ни англичане, ни французы, ни австрийцы не хотят, чтобы ее нашли».
Живот Элоди скрутило от дурного предчувствия. Кто же ее разыскивает? Она не чувствовала себя столь беззащитной со времени покушения в Вене.
Вынув из седельных сумок хлеб, сыр и вино, они принялись за еду, расположившись на поваленных деревьях.
Допив вино, Уилл повернулся к Элоди, сверкая глазами. Она сразу же догадалась: он намерен поведать очередную историю. Однако выражение ее лица заставило его передумать.
– Вы пытаетесь угадать, кто еще мчится за нами вдогонку, полагая, что вчерашнее нападение не последнее? – напрямик спросил он.
Она кивнула. Неужели она совсем разучилась скрывать чувства?
Или это он так хорошо ее изучил? Отогнав от себя эту тревожную мысль, она ответила просто:
– Да. Благодарю вас за то, что спасли меня. Как вы вообще узнали, что мне грозит опасность?
– Я услышал ваши голоса на лестнице, когда вышел из общего зала. Так как ваш обидчик мог вывести вас из помещения только через черный ход, а вы очень мастерски тянули время, мне не составило труда выскользнуть через парадную дверь и притаиться на конюшенном дворе.
Небрежные слова не обманули Элоди, понимавшую, что для успешного вмешательства требовались мастерство и правильный расчет времени. Проведя рукой по царапине у себя на шее, она сказала:
– В любом случае спасибо. Не знаю, что бы я делала, если бы вы не перехватили нас.
Уилл пожал плечами:
– Это всего лишь Джордж. Он, вероятно, связал бы вас и попытался уговорить меня сдать местным властям и вернуться в Англию.
Перед глазами Элоди промелькнула ужасная перспектива – без гроша в кармане и поддержки ее бросают в тюрьму. Хвала Господу, Уилл Рэнсли так предан своему кузену!
– Я очень благодарна вам за помощь. Но что мы будем делать с более опасными преследователями?
– Судя по тому, что сказал Джордж, всем, от министерства иностранных дел Австрии до министерства иностранных дел Британии, известно, что мы направляемся в Париж. Джорджу придется сообщить, где он встретился с нами и за кого мы себя выдаем.
– Хотите сказать, пришло время сменить личину? – Она вздохнула. – Как бы мы ни маскировались, они по-прежнему будут охотиться за двумя одинокими путниками. Если бы нам каким-то образом удалось присоединиться к группе, стало бы намного проще отвлечь внимание.
– Думаю, лучше выбрать менее прямой путь, отправившись на юг. Нас будут поджидать на крупных почтовых дорогах.
– И на подступах к Парижу, – резонно возразила Элоди. – Сколько бы времени ни занял путь туда.
– Верно, но через неделю, когда, по их расчетам, мы, следуя прежним маршрутом, должны уже будем прибыть в Париж, они потеряют бдительность. Не могут же они рассматривать каждого приезжающего в город, особенно если мы войдем ранним утром с толпой крестьян, везущих товары на рынок.
Элоди улыбнулась, пытаясь представить Уилла Рэнсли в крестьянской одежде, погоняющего стадо свиней. Скорее всего, он и с этой задачей справится превосходно и будет при этом неотразим.
Ознакомительная версия.
