– Архиепископская часовня в Ламбете. В четверг, в одиннадцать утра. Быть там или нет – решать вам, – обронил виконт и отправился подбирать своего грума.
Пол Гибсон ковылял вверх по Тауэр-Хилл, все отчетливее ощущая безошибочно узнаваемый смрад гниющей плоти, который усиливался по мере приближения доктора к собственному каменному домику и прилегающей секционной.
У двери хирурга встретила его домоправительница, матрона с квадратным лицом и отвратительным характером, звавшаяся миссис Федерико.
– Я экономка! – завопила она, махнув на работодателя заляпанным фартуком. – Э-ко-ном-ка! А не какой-то проклятый могильщик!
– И к тому же преотличная хозяйка, – соврал Гибсон, пуская в ход все свое ирландское обаяние и одаривая прислугу льстивой улыбкой. – Прямо не знаю, миссис Федерико, что бы я без вас делал.
Та хмыкнула и потопала за доктором через узенькую прихожую.
– Я им сказала: «Не хочу иметь до этого никакого касательства». Только разве ж они послушали? Какое там! «У вас есть ключ от постройки на заднем дворе?» – спрашивают. «Вот уж нетушки», – говорю. – «Вести тут хозяйство и готовить еду и так больше того, что позволительно требовать от честной христианки», – прям так и сказала. – «Видали, что у него понаставлено в банках-то?».
Из графина на кухне хирург налил кружку эля и направился к задней двери. Банки – точнее, их содержимое – служили оправданием нежеланию миссис Федерико убираться в большей части дома.
– Как я понимаю, мне принесли тело?
– Ну, это уж как назвать… Еще и заявляют: «Тогда нам придется дождаться доктора», словно эта гадость не воняет на всю округу так, что соседям кусок в горло не лезет!
Гибсон фыркнул.
Миссис Федерико последовала за ним на заднее крыльцо.
– Мел Джейкобс уже прибегала жаловаться. И миссис Каммингс тоже. Прямо хуже чертовой покойницкой, – на верхней ступеньке домоправительница остановилась и выкрикнула вслед шагавшему через заросший двор доктору: – Вы мне за такое недоплачиваете! Слышите?! Недоплачиваете!
Хирург нашел дожидавшихся его констеблей в узеньком тенечке под стеной каменной постройки. Один из служивых был скрюченным седым стариканом, растерявшим большую часть зубов. Второй, дюжий и краснощекий, поднялся навстречу доктору с сочувственной улыбкой.
– Подарочек для вас, – кивнул полицейский на завернутое в холстину тело, лежавшее у ног. – От сэра Генри Лавджоя с Боу-стрит.
Присев возле прикрытой фигуры, Гибсон откинул холстину:
– Боже милосердный!
– Извините, пожалуй, мне стоило предупредить.
– Это должен был сделать запах, – взгляд доктора прикипел к распухшему, изменившему цвет, изъеденному лицу.
– Тот еще видок у парня, да?
– А это парень? – полюбопытствовал Гибсон. В данный момент сие было трудноопределимо.
– Ну, одежа-то на нем мужская, чин по чину. В сточной канаве нашли, в Бетнал-Грин. Сэру Генри хотелось бы знать, что вы сможете сообщить про то, как умер этот джентльмен, – а, может, хоть что-нибудь и про то, кто он такой.
– Неопознанный, что ли?
– Боюсь, да, – констебль изложил доктору краткую историю обнаружения тела, затем кивнул на дверь, запертую на навесной замок, и предложил: – Помочь внести?
– Да, пожалуйста, – поднялся на ноги Гибсон. – Только… ох, минуточку.
Открыв замок, хирург протиснулся в приотворенную дверь и быстренько накинул простыню на то, что осталось от Александра Росса.
* * * * *
Известие о грядущем бракосочетании вызвало у леди Джарвис вначале недоверие, затем истерическую радость.
– Замуж! – взвизгнула баронесса, вскакивая с кушетки, чтобы обнять дочь. Но, поскольку та была на голову выше ростом, объятие получилось немного неуклюжим. Леди Джарвис усадила Геро рядом с собой: – Ах, дорогая… А я-то даже не догадывалась! Расскажи мне скорее все-все.
Дочь неловко поерзала. Она нежно любила родительницу, однако в эту историю не собиралась посвящать никого и никогда.
– Право же, нечего особо рассказывать.
– Как ты можешь такое говорить? Это притом, что я, должно быть, тысячу раз, если не больше, слышала, как ты твердишь, будто намерена окончить свои дни старой девой!
– Ну, хорошо… В статусе замужней дамы определенно есть неоспоримые преимущества. – Геро порылась в мыслях, чтобы назвать хоть одно. – Например, я нахожу более чем утомительной обязанность девицы повсюду таскать за собой служанку.
Какой-то миг леди Джарвис выглядела сбитой с толку, затем неуверенно хихикнула.
– Ох, дорогая, иногда ты как скажешь... – пригасив улыбку, Анабелла мечтательно коснулась щеки дочери: – Дитя мое, я от всей души надеюсь, что ты будешь счастлива…
Геро нежно сжала хрупкую материну руку.
– Уверена в этом. Лорд Девлин, помимо всего прочего, глубоко порядочный человек.
– И такой красивый! Такой бравый!
– Да, несомненно, – сухо согласилась дочь и, ощутив, как дрогнула в ее ладонях рука баронессы, поспешила добавить: – И не тревожьтесь о том, справитесь ли без меня. Я намерена подыскать компаньонку, которая сможет поддерживать вас и помогать с домашними делами. Разумеется, я и сама буду частенько наведываться. В конце концов, от Брук-стрит до Беркли-сквер не такое уж большое расстояние.
– Не выдумывай. Сейчас не время переживать за меня.
– Мне не придется переживать за вас. Однако я намерена и впредь заботиться о вашем счастье и благополучии.
– Знаешь, а ведь это ответ на мои молитвы, – теснее сжала пальцы дочери леди Джарвис. – Без стыда признаюсь, что почти потеряла надежду увидеть тебя устроенной в этой жизни.
Геро прикусила нижнюю губу и заставила себя промолчать.
– И внуки… – с сияющими глазами изливала чувства баронесса. – Надеюсь, нам не придется долго ждать…
– Думаю, не придется, – буркнула Геро.
* * * * *
Несколькими часами позже, собирая в библиотеке бумаги, мисс Джарвис услышала в холле тяжелую поступь. Обернувшись, она увидела на пороге отца.
– Так это правда? – без предисловий вопросил барон, хмуро уставившись в лицо дочери. – То, что утверждает Девлин?
– Правда, – Геро вернулась к своему занятию. – Надеюсь, папа, вы намерены пожелать мне счастья. Полагаю, вы достаточно хорошо знаете меня, чтобы понимать – я выйду замуж, будет на то ваше благословение или нет.
– Я могу лишить тебя наследства.
– Можете, – согласилась своевольница. По условиям брачного контракта родителей лорд Джарвис обязывался выделить каждой из дочерей, родившейся в этом союзе, не менее десяти тысяч фунтов. От этой выплаты вельможа не мог уклониться. Однако Геро, как единственному выжившему ребенку, предстояло унаследовать изрядную долю отцовской собственности, не передаваемой по майоратному праву следующему в очереди на баронский титул родственнику мужского пола – толстому и занудному молодому человеку по имени Фредерик Джарвис. Но барон имел полную власть изменить завещание и оставить все ему. – Не сомневаюсь, кузен Фредерик будет доволен.
